— Какой кайф! — сказала она, переворачиваясь на спину. — Возьми в сумочке презик…
— Нет, — сказал он, стоя над ней на коленях, тяжело дыша, и вздрагивая от прикосновения ее пальцев. — Принцип. Не я платил.
— Ты заплатил массажем, ну, пожалуйста…
— Давай сначала покурим, посидим…
Они сидели, курили, она рассказывала легенду про то, что работает последнюю неделю — нужны деньги, бывший муж украл ребенка и требует выкуп. Он кивал, слушая вполуха, чувствуя, что его возбуждение не спадает, упираясь в обернутое вокруг бедер полотенце. Она говорила, искоса поглядывая на его возвышенное чувство, и он знал, что ей приятно. Так они сидели, пока в дверь не постучали.
— Эй, любовники! — крикнул опер. — Вы уже полтора часа там! Живы еще?
— Пошли, — сказал он.
Они встали. Он обнял ее сзади, целовал в шею, прижимаясь всем телом, она завела руки за его спину, ее сердце в его ладони билось все быстрее — скажите еще, что она притворяется!
— Спасибо тебе, — сказал он, отстраняясь. — Хочу, но не могу. Приходи как-нибудь на массаж…
— Приду обязательно, — сказала она и поцеловала его в щеку.
…Машина летела по шоссе в город. Светало. Сторож дремал на заднем сиденье.
— Останови здесь, — сказал он за квартал до стационара. — Прогуляюсь. Спасибо, мужики, чудно провел время.
— Да не за что, — сказал, проснувшись, опер. — Просто подумал — чего хороший человек сидит ночью один, пусть оттянется немного. Как-нибудь еще попаримся…
Вставало солнце. Сунув руки в карманы, сторож шел по пустой утренней улице и улыбался. Он думал, какие, оказывается, хорошие девчонки, эти проститутки.
Жизнь была прекрасна.
А днем медсестра Э. пришла в массажный кабинет.
— Что, с мужем моим подружился? — насмешливо сказала она. — Спинку друг другу потерли?
— Уже доложил?
— Сказал, что втроем в бане были. Мало того, сообщил, что ты, ужравшись, признался, что трахаешь меня…
— Это еще что за новости?! — удивился массажист Х. — Об этом разговора даже не было. И потом, я никогда не ужираюсь, ты же знаешь. Ну, так что, ты повелась?
— Нашел дуру! Я ж его фишки знаю. Он меня все утро пытал сегодня, но на мне где сядешь, там и слезешь. Я на него сама наехала, — мол, с проститутками оттягивался, а теперь мне мозги пудришь.
— Нет, насчет проституток все чисто, я — свидетель, — сказал, честно глядя, массажист Х. — Но парень он у тебя коварный, надо держать ухо востро. Хотя… Я так и не понял, что все это значило, и почему мне не помяли морду? А очень даже наоборот. Ладно, раздевайся, ложись, будем оправдывать подозрения…
ПРЕДЕЛЫ ВОЗМОЖНОГО
Раз уж мы заговорили о пределах и границах, за которыми негодяйство героя начинает давать сбои, приведем еще один пример самоограничения. Вернее — три маленьких в одном. Их объединяет парность. В подробности ударяться не будем, нам не до чувств — о них уже достаточно сказано. И вообще, хочется чертить схемы на доске мелом и писать формулы — наверное, автор переборщил с цветом, вкусом и запахом… Дежурный, протрите доску и дайте мел. Итак…
1
Адвокат А. миниатюрна и смугла, она разговорчива и открыта. Массажист Х. быстро находит с ней общий язык. После ее ухода он подбирает с пола накладные ногти, как скорлупки от семечек. Увлеченный, он не заметил, как она впивалась ими в кушетку.
На третий сеанс она сказала:
— А вы не возьмете на массаж мою подругу?
Он пожал плечами — почему нет?
Появившись, подруга располагает к себе — она скромна и смотрит в пол, но у нее лицо молоденькой Памеллы. Работа облегчается рекламой пациентки А. - пациентка В. уже точно знает, куда пришла, и что здесь дают в приложение к массажу. Сразу после его особенных прикосновений она вздыхает и прячет голову в руки, приподнимаясь над кушеткой так, что ее соски едва касаются простыни. И все происходит намного быстрее, и от ее первого тихого, такого жертвенного стона, он весь сжимается, чтобы продолжить начатое, а не завершить его сейчас же…
После этих сеансов нужно перевернуть подушку, измазанную помадой пациентки В. - ее простыня сбилась, пока она вжималась ртом, чтобы не кричать…
Теперь они ходили вместе, одна за другой, и массажист к концу курса неожиданно для себя устал. Может быть, поэтому концовка оказалась неожиданной для пациенток.
Когда сеансы закончились, адвокат А., как более решительная, помявшись, и подыскивая правильные слова, сказала сидящему за столом:
— А вы бы не хотели встретиться с нами в более… свободной обстановке. Например, у меня дома?
— Нет, — сказал он, поднимая голову и глядя без смущения прямо в ее глаза.
— Почему? — удивилась она. — Вам не понравилось? Мне казалось, вы так старались доставить нам удовольствие. И я хотела, чтобы вам было удобнее это делать. Здесь все же так опасно…
— В первую очередь, — сказал он, — я стремился доставить удовольствие себе. Но мое удовольствие заключается в удовольствии вашем. Доставляя его вам, я забираю его себе.
Она морщит лоб, не понимая.
— И потом, — выложил он решающий козырь, — Очень часто такие встречи заканчиваются ссорами закадычных подруг. Поверьте… А здесь — он обвел рукой кабинет, — все строго дозировано и одинаково. Так что, милости прошу, если возникнет.
И они ушли. Чтобы вернуться…
2
Второй пример почти точь в точь повторяет первый, но с вариациями, которые тоже нужно учесть в работе. Здесь фигурируют две сестры — Стрелец и Скорпион. Стрелец, придя на лечебный массаж, передает его содержание сестре, и на энный сеанс они приходят вместе. Пока массажист массирует Стрельца, Скорпион сидит на стуле прямо у шторки в кабинку. И вдруг, на завершающей стадии, когда массажист берет губами стрелецкое ушко, он видит…
Он видит глаза Скорпиона. Но вы ни за что не догадаетесь, где.
На полу под шторой.
Нет, она не подглядывает, лежа. Она изобретательнее. Она положила зеркальце на ногу и подвела его под штору. Сидит и смотрит. Массажист, встретившись с ней глазами в зеркальце на ее ноге, от смеха не может продолжать такое серьезное дело. Он начинает думать о том, что стихийно можно открыть даже законы геометрической оптики. И когда Скорпион, сменяя сестру, ложится на кушетку, он все еще не может сосредоточиться. Тем более что уже возбужденная пациентка с первых же его прикосновений начинает изгибаться и постанывать, совершенно недвусмысленно намекая, что никакого массажа не нужно. Улыбаясь, он спрашивает:
— Вам что, больно?
Она мотает головой.
— Щекотно?
Она мотает головой и продолжает виться и стонать, и уже без спроса трогает его.
Бойтесь женщин, которые проявляют инициативу первыми. Они могут вас травмировать — как телесно, так и душевно.
Ему опять смешно, и желаний не возникает. Честно отмассировав, он накрывает ее простынкой и выходит.
Одевшись, она говорит ему:
— А вы бы не хотели встретиться с нами у меня на квартире?
— С вами двумями? — уточняет он, улыбаясь.
— Ну да. У меня день рождения скоро. Сестра будет со своим мужем, а вы — со мной.
— Нет, — говорит он. — Я не могу, уезжаю в командировку. Как-нибудь в другой раз…
3.
Итак, опять сестры. Старшая Овен, младшая Весы. Внешне похожи, внутренне — полярны. Старшая ходила на массаж уже несколько раз, была, как и положено Овну, огненна и непосредственна. Она была замужем, и ее визиты прекратились вскоре после того, как она появилась с большим животом — судя по всему, была на последнем месяце. Такой опыт у массажиста отсутствовал, и он осторожно принялся за дело. Осторожно, потому что знал: возбуждение может привести к преждевременным родам. Но она сама распустила руки, и сколько он ни пытался накрыть ее простынкой и выйти, это не получалось.
— Еще! — говорила она приказным громким шепотом, и массажист Х. со вздохом снова накладывал руки на ее набухшую грудь.
