Каким бы странным это не казалось, но погружённый в свои тревоги, сомнения и мечты о далёких странах Конрад совершенно не вспоминал о слугах, выехавших с ним из Норденфельда. Об их судьбе позаботился пан Мирослав. Светелко без угрызений совести исполнил его приказ избавиться от них по дороге в Прагу. Событие, вынудившее маленького Норденфельда бросить своих людей, дало возможность пажу Мирослава действовать быстро и решительно. В его распоряжении было около двадцати человек и четверо наёмников Феррары, разъярённых бегством своего хозяина. Слуги Конрада не могли противостоять такому отряду. Разграбленную карету ранним утром увидели крестьяне, ехавшие в Прагу. Неподалёку в лесу лежали изрубленные тела людей в простой дорожной одежде, но ни владельца кортежа, ни его вещей, ни лошадей нигде не было видно. Герб на дверце кареты не принадлежал никому из местной знати. Очевидно, путешественник прибыл издалека, и грабители увезли его с собой ради выкупа.

Об исчезновении сына барон Герхард узнал через год. К тому времени в Норденфельде появилась новая хозяйка — дочь одного из моравских панов. Молодая баронесса Альжбета была почти втрое моложе своего супруга. Герхард называл её Элизабет и обращался с ней как с ребёнком. В начале зимы Альжбета забеременела, и это событие заставило барона вспомнить о Конраде. Сын Августы-Венцеславы был первым претендентом на наследство. Альжбета беспокоилась за судьбу своего первенца. Она слышала, что Конрад зол, вспыльчив и мстителен. Герхард успокаивал её: если родится мальчик, имение Норденфельд останется ему, а Конрад станет владельцем Зенена. Справедливо и никому из братьев не обидно, поскольку до своего совершеннолетия сын Августы-Венцеславы привыкнет к старому баварскому замку и вряд ли захочет вернуться в Моравию. Барон написал управляющему в Зенен, желая узнать, как доехал Конрад и почему от него нет вестей.

Минули зима и лето. Ответ пришёл в начале осени: наследник в Баварию не прибыл. Получив письмо, управляющий выслал несколько человек навстречу Конраду, но и мальчик, и его свита точно в воду канули.

У Герхарда не было ни средств, ни людей, чтобы предпринять поиски. Он порывался сам отправиться в Баварию. Ему казалось, что в дороге он хоть что-нибудь узнает о судьбе сына, тем не менее, он сознавал, что не готов к такому путешествию. Здоровье не позволяло ему ехать верхом, а вторая карета, оставшаяся в Норденфельде, была предназначена для парадных выездов, а не для дальнего пути. К тому же в августе Альжбета родила сына и теперь умоляла мужа отложить поездку. Ей было страшно остаться одной с маленьким ребёнком в обветшалом и плохо охраняемом замке. Исчезновение Конрада она расценила как вмешательство высших сил и больше всего боялась, что он вернётся.

— Он жив, — сказала Гертруда фон Адельбург.

Барон Регенсдорф молчал, глядя в огонь камина.

Несколько недель после происшествия на заброшенном кладбище они провели в страхе, ожидая, что Герхард фон Норденфельд обвинит их в колдовстве и нападении на его сына, но либо Конрад не решился выдать их, либо в ту ночь его похитил кто-то другой.

Ходили слухи, что барон Герхард отправил своего наследника в Баварию, боясь похищения. Над бароном посмеивались. Его страхи считали началом сумасшествия, но они оправдались. Теперь все в округе говорили о странном исчезновении наследника Норденфельда. Насмешки сменились сочувствием и недоумением.

Мысли о Конраде не давали Гертруде покоя. Ни об одном из своих промахов она не сожалела так, как о неудавшейся попытке поймать этого мальчика. Она не знала, зачем он ей, где бы она его прятала и как избавилась бы от него со временем. Он должен был принадлежать ей, развлекать её. Возможно, она сумела бы убедить отца увезти его в Силезию, в замок её первого мужа. Она не рассказывала Регенсдорфу о своих бредовых мечтах. Ей было трудно представить себя в роли похитительницы. Она никогда не любила детей, не выносила собственного ребёнка, но маленький Норденфельд чем-то заинтересовал её. Чем, она не могла понять. Дело было не только в его красоте.

Словно в насмешку ей вновь начал грезиться человек в чёрной одежде. Она пыталась выспросить у него о судьбе Конрада, но он только улыбался в ответ, веером разворачивая перед ней колоду гадальных карт.

Муж Гертруды наконец-то вернулся из Австрии, и Регенсдорф засобирался домой. Под его родительским присмотром дочь в отсутствии супруга вела себя как девственница, мечтающая о праведной жизни в монастыре. О её внезапной вечерней отлучке никто уже не помнил. Исчезновение двух слуг Регенсдорфа, убитых на ячменном поле, никого не удивляло: все думали, что барон отправил обоих в своё имение.

Вечер накануне отъезда Регенсдорфа отец и дочь коротали вдвоём, беседуя о разных вещах, в том числе о Конраде Норденфельде. Их разговор удивил бы случайных свидетелей, если бы они были, но Гертруда отпустила слуг и заперла дверь в свои покои.

— Я гадала о нём. Он жив. Его увезли куда-то далеко.

Регенсдорф внимательно взглянул на дочь.

— Зачем вам это, дитя моё? Нам ничто не угрожает. Он не вернётся и, похоже, барон Норденфельд примирился с потерей. У него новый наследник.

Гертруда поморщилась.

— Я уже слышала. Мальчика назвали Генрихом. Его матери следовало бы поставить большую свечу своей святой. Не сомневаюсь, что она так и поступила. Её ребёнок — счастливец, если только ему суждено задержаться на этом свете дольше, чем его сводным братьям. Ранняя смерть, как видно, одна из семейных традиций Норденфельдов.

— Для чего вы гадали на Конрада?

— Из любопытства. Мне хотелось узнать, что с ним произошло. Все эти слухи о похищении просто нелепы. Норденфельд слишком беден, чтобы у кого-то родилась безумная идея взять с него выкуп.

Регенсдорф нахмурился. Гертруда знала, что он не одобряет её легкомысленного отношения к магическим обрядам. Любопытство не повод для того, чтобы тревожить потусторонние силы.

— Что же вышло в вашем гадании?

— Странная вещь. Я раскладывала карты несколькими способами, и у меня каждый раз получалось одно и то же. Мальчика не похитили. Он уехал добровольно с каким-то покровителем, которому весьма неразумно доверяет. Я не совсем поняла, чем занимается этот человек. Что-то связанное с водой, восходом солнца и дальними дорогами, но то, что он негодяй, несомненно. Кстати, у Конрада в будущем выходит примерно то же: опасная прибыль через воду на восходе солнца. Как это объяснить, я не знаю. Возможно, его продадут в рабство куда-нибудь на берега Босфора, и он сумеет добиться расположения своих хозяев? Хуже всего то, что он вернётся.

— Вы уверены в этом?

— Да. И вернётся не с добрыми намерениями, так что его мачеха рано радуется.

— Из рабства редко возвращаются. Думаю, что вы не совсем правильно истолковали значение карт. Восход солнца может означать не только Восток, но и надежду. Опасная прибыль — попытку вернуть себе право на наследство. В любом случае, нам не стоит беспокоиться. Барон Норденфельд недолго протянет. Он уже сейчас почти не выезжает из имения. Молодая жена весьма решительно взяла хозяйство в свои руки. Если через несколько лет Конрад объявится, ему придётся доказывать, что он действительно пропавший сын Августы-Венцеславы. За этими хлопотами он вряд ли вспомнит о своём давнем приключении на кладбище.