— Это правда, но по дороге на станцию я встретился с здешним стряпчим, по имени Эпперли, который поручил мне одно дело. Поверьте мне, лорд Дэн, я приказал освободить этого молодого человека не для того, чтобы рассердить вас — зачем мне это? — но я узнал, что причины, по которым его взяли в тюрьму, были ошибочны, и некоторые из нас могли бы иметь неприятности, если бы он остался в тюрьме. Но я должен проститься с вашим сиятельством, потому что меня ждет дело, не терпящее отлагательства.

Он ушел с поклоном, оставив лорда Дэна стоящим на месте в нерешительности. Пойти наперекор ему, лорду и хозяину графства! Его сиятельство стал думать, что все общественные учреждения должны прекратить существование.

Он пошел в полицию и встретил Бента, выходящего оттуда. Обиженный инспектор мог только сослаться на то, что он был ничто, пока Блэр находился в Дэншельде.

Политический обед, давно задуманный, давался в этот вечер в Дэншельде под председательством одного из депутатов графства; распорядителями были лорд Дэн и сквайр Лестер; но никто из них не находился в приятном расположении духа. Освобождение арестанта Лидни было неоспоримым фактом, и Лестер еще ничего не знал о причине этого освобождения, потому что он не видал Бента.

Когда они сели за стол, Эпперли шел быстрыми шагами к Дэнскому замку. Он шел нанести визит Бреффу, и судьба будто желала наградить его за вежливость: стряпчий нашел Бреффа, стоящего у ворот и дышащего воздухом, по своему обыкновению, и без шляпы.

— С добрым вечером, сэр; я слышал, что вы воротились, — сказал он весело, потому что разговор с каким бы то ни было знакомым в эту минуту был приятен сердцу буфетчика. — Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы видеться с милордом, мистер Эпперли? Он на обеде.

— Я пришел видеться с вами, Брефф, — ответил Эпперли. — Я хочу, чтобы вы пошли со мною прогуляться.

— Прогуляться? — повторил Брефф.

— По просьбе лорда Дэна. Возьмите вашу шляпу и я расскажу вам все дорогою; не говорите ничего дома.

Брефф прибежал со своей шляпой, и стряпчий быстрыми шагами отправился назад в Дэншельд. Дородный буфетчик едва мог поспевать за ним.

— Уж не болен ли милорд? — вскричал он, думая, что это должно быть так или что Эпперли держал какое-нибудь пари. — Зачем я ему нужен?

— Он очень болен, — серьезно отвечал Эпперли. — Я… я боюсь, Брефф, что он не выздоровеет.

Брефф остановился, остановился, как вкопанный; в голове его промелькнула мысль.

— Ради бога, скажите мне все, мистер Эпперли! Уж не умер ли он?

— Нет, нет, нет! Пойдемте. Он так же жив, как вы и я. Он послал меня за вами, Брефф; нельзя терять времени. Я сказал болен, а не умер.

— Я думал об одной ночи и потому испугался, — возразил Брефф, ускоряя шаги. — Милорд ходил гулять на утесы — ночь была чудесная, лунная, с неделю тому назад — и я случайно взглянул на его лицо, когда он входил в замок. Мистер Эпперли, если вы когда-нибудь видели мертвеца, вы могли бы подумать, что он мертвец; лицо его было мертвенно-бледно и так испуганно и странно, что мне было бы неприятно подойти к нему. Он походил на человека, который…

— Видел привидение, — перебил стряпчий.

— Привидение! — презрительно возразил Брефф. — Он походил на человека, с которым вдруг случилась какая-нибудь смертельная болезнь, хотел я сказать. Может быть, и сегодня с ним сделалось то же; дай Господи, чтобы он перенес!

— Я думал, что вы не слишком любите его сиятельство.

— Не так, как прежних, — сказал Брефф с волнением: — особенно старого лорда и мистера Гэрри. Я никогда очень не любил мистера Герберта, но другие все умерли, и он, лорд Дэн. Он добрый господин.

— Если бы кто-нибудь из прежних встал из могилы, кому вы сочли бы себя обязанным служить: ему или теперешнему лорду?

— Теперешний лорд тогда не был бы лордом Дэном, — сказал Брефф после минутного размышления. — Какая польза говорить о невозможном, мистер Эпперли? Как будто я мог бы служить кому-нибудь на свете, а не членам прежней фамилии, если бы они были живы!

Эпперли повернул к «Отдыху Моряков». На лице Бреффа выразилось неудовольствие.

— Разве милорд так болен, что его привезли сюда? До его собственного дома было бы немногим дальше.

— Пойдемте и не ворчите! — вскричал стряпчий.

Он повел Бреффа наверх, в комнату больного. Брефф бросил вокруг нетерпеливый взгляд. Он увидал молодого Лидни, Рэвенсберда, Блэра и еще кого-то на диване, куда он бросил только взгляд мимоходом. Он не очень думал в эту минуту о том, что один из этих господ должен был сидеть в тюрьме за ночной грабеж, а другой — ехать по железной дороге в Лондон.

— Где милорд? — вскричал он с беспокойством.

— Здесь, — сказал Эпперли.

Лорд Дэн встал с дивана и подошел к Бреффу с улыбкой. Лицо Бреффа вытянулось, и он прислонился к стене. Брефф питал всю жизнь презрение к тем, кто верил в привидения; он не мог бы утверждать, что теперь он им не верил.

— Вы не узнаете меня, Брефф? Я живой человек.

— Это… живой образ мистера Гэрри, кроме волос! — воскликнул Брефф, смотря то на одного, то на другого с недоумением и каким-то страхом. — Но этого не может быть!

— Да, это может быть, Брефф, мистер Гэрри не был убит падением с утеса и мистер Гэрри еще жив. Я думал, что вы узнаете меня.

Ах! Голос был знаком его слуху. Если он мог ошибиться в других признаках, он не мог ошибиться в этом. Глаза буфетчика наполнились слезами, руки дрожали от волнения, он стал на колени перед лордом Дэном.

— Милорд! Настоящий и истинный лорд! Я вас узнал! — произнес Брефф, и слезы заструились по его щекам. — Дожил же старик Брефф до того, чтоб увидеть настоящего лорда, властвующего в замке!

Лорд Дэн взял его за руку и велел ему встать.

— Я недолго буду властвовать там, Брефф; скоро увидят меня там, где, думают, я теперь — в фамильном склепе. Но, — прибавил лорд Дэн, сделав сыну знак подойти к нему и положив руку на его плечо, — я надеюсь, вы будете служить и другому так же честно и правдиво, как служили бы мне. Вот кто будет со временем лордом в замке!

— Он?..

— Это другой Джоффри, Брефф, высокородный Джоффри Уильям Лидни Дэн; он мой единственный сын. Будьте ему верны ради памяти его отца и деда.

— Я сказал себе, что никогда не видал человека такой величественной наружности, — сказал Брефф, и глаза его засверкали восторгом. — В первый раз, как он пришел в замок, а мисс Дэн объявила, что он похож на миледи — право, объявила!

— Похож на мою мать? Да, это сходство поражало меня, но он имеет и дэнские черты. Брефф, мне нужна от вас услуга, вы сделаете ее?

— Да, милорд, все сделаю для вас и ваших, хоть бы пришлось сложить мою голову.

— Поймите, прежде всего, Брефф, что в этой услуге есть некоторое вероломство по отношению к вашему теперешнему господину в замке.

— Что же делать? — было ответом старого вассала. — А что касается до того, что он мой господин, я надеюсь, что у меня не будет другого господина, милорд, кроме вас, пока вы живы.

— Хорошо. Я сам не люблю вероломства, но, может быть, простительно платить вероломством за вероломство. Он довольно долго использовал его. Вы не спрашиваете, кто столкнул меня с утеса?

Брефф не спросил даже теперь; туманное подозрение овладело им.

— Герберт Дэн. Но не из вероломства. Вероломство заключается в том, что он впоследствии обманул всех, выдавая себя за невинного и ничего не знающего. Это все кончилось и прошло, но остается нечто другое. Где шкатулка, Брефф?

— Пропавшая шкатулка? — сказал Брефф, качая головой. — Милорд, я этого не знаю и я никогда не знал. — Это моя шкатулка, Брефф; она прежде принадлежала моей матери. У меня есть причины полагать, что Герберт Дэн спрятал эту шкатулку в замке. Мистер Блэр — этот господин — думает, что вы можете вынести ее из замка, пока ваш господин на обеде. Его мнения стоит послушаться, Брефф, потому что он полицейский сыщик.

Лицо бедного Бреффа вспыхнуло. Любезный лондонский банкир, который подружился с ним и поощрял его к разговору, оказался сыщиком! Чего не говорил он в своем неведении? А что касается шкатулки… Брефф готов был утверждать, что ее не было в замке.