Честно говоря, отец учил меня здороваться с каждым, кого я встречу на дороге.

— Не ленись помахать рукой, вдруг это окажется мистер Браун, — частенько повторял он. — С соседями нужно дружить.

Мистер Браун владел банком в маленьком городишке Атмор, к югу от нашей фермы в Теннесси. В те времена сельская жизнь была устроена так, что каждый из жителей стремился поддерживать хорошие отношения с местным банкиром просто на всякий случай.

Местная полиция, помощники шерифа и дорожный патруль всегда отвечали на мои приветствия, а некоторые даже нажимали на клаксон и подмигивали фарами, чтобы придать своему приветствию особое значение. Обычно наша дружба избавляла меня от нотаций, за исключением темного времени суток, когда они не узнавали мой автомобиль.

В тот летний день навстречу мне ехал пикап, принадлежавший Кати и Валдо Кингам. Вероятно, супруги направлялись в город за нехитрыми развлечениями — торопливой пробежкой по бакалейному магазину Чарли Хейла и покупкой рожка с мороженым в «Королевской молочной». Я был прекрасно осведомлен об их привычках, поскольку Кати и Валдо являлись не только моими постоянными клиентами, но и нашими близкими друзьями. Кати, как обычно, выступала в роли шофера, тогда как ее супруг, вальяжно расположившийся на пассажирском сиденье, созерцал окрестные пейзажи с истинно королевским достоинством. Между ними сидели оба их далматина, Рак и Головастик, странным образом походившие на людей. Водители автомобилей, обгонявшие их пикап, наверняка были убеждены, что в кабине сидят четыре человека, напряженно вглядывающихся в дорогу.

— Только взгляни, Имоджин, какие уши у ребят в том грузовичке, — должно быть, восклицал тот, кто был за рулем.

— Ага. Только, скорей всего, это собаки. Следи за дорогой, Бафорд, а то тебя так мотает из стороны в сторону, что меня начинает тошнить, — вероятно, отвечала его спутница.

О чем бы ни заходил разговор, Кати и Валдо всегда пытались говорить одновременно, и порой было трудно понять, о чем речь. Поэтому, едва остановив свою машину рядом с их пикапом, я захватил инициативу в свои руки.

— Как поживают Дурья башка и Берта? — закричал я, имея в виду умственно отсталого теленка и неприветливую свиноматку, которых лечил несколько недель назад.

— Отлично! Дурья башка в последнее время еще поглупел, но… — не успела Кати договорить, как Валдо уже перескочил на другое.

— Как ваш малыш?

— О, это что-то невероятное. Так вырос, что его уже можно отлучать от груди.

— В газете так и написали.

До чего приятно чувствовать себя жителем городка, имеющего собственную еженедельную газету, в которой публикуют имена всех новорожденных и новости из самых крошечных деревень округа. Наверняка в четверг в колонке новостей сообщат о том, что Валдо и Кати ездили в город за бакалеей.

— Вы должны как-нибудь заглянуть к нам и охолостить козлов, — выпалил Валдо, снова опередив Кати.

— Заскочите к нам домой, когда поедете мимо. Там для вас приготовлены помидоры и немножко окры, потому что ведь…

— Почему собаки едят траву? Головастик все время ее жует. Он не заболел? Трава ему не повредит?

Головастик оглянулся, облизнул морду и приветствовал нас широкой собачьей ухмылкой. Валдо погладил пса по голове, и Рак немедленно ткнулся носом ему в ладонь, тоже выпрашивая ласку.

— Почем пошли телята на прошлой неделе? Я все думаю — продать своих или подождать, пока им исполнится год?

— Док, помните, этой осенью мы собирались поохотиться на оленей? Они сожрали мне весь сад.

— На этой неделе у нас в церкви возобновятся службы. Если сможете, приходите как-нибудь вечерком вместе с Ян. Будет даже солист, словом, все как положено!

Общество этих людей, так откровенно наслаждавшихся жизнью, доставляло мне искреннее удовольствие. Я то и дело переводил взгляд с одного из супругов на другого, поглядывал на собак, подозревая, что и они могут вмешаться в разговор, но не успевал ответить ни на один вопрос, так как из окошка пикапа на меня сыпались все новые и новые. Внезапно в спину мне ударили два длинных гудка лесовоза, стало понятно, что односторонний разговор пора заканчивать. Мне не улыбалось завершить свою ветеринарную карьеру под тоннами сосновых бревен.

— Мне пора! Звоните! — я рванул с места, не спуская глаз с огромного грузовика, надвигавшегося на меня сзади.

Вскоре мне удалось вырваться вперед и восстановить безопасную дистанцию между своим автомобилем и лесовозом.

— Минут через десять доберусь до фермы Кингов и прихвачу свежих гостинцев с огорода, — думал я.

Кати и Валдо жили вдвоем, но сажали огород, способный прокормить небольшую армию. Многие мои клиенты держали огороды, урожая с которых хватало на еду, для консервирования и замораживания, и при этом у них всегда оставались излишки для соседей, священника и ветеринара.

Подъехав, я вошел в незапертый дом и взял из буфета два больших бумажных пакета, после чего отрезал изрядный ломоть пирога с орехами пекан, который Кати оставила на кухонном столе. Кусок пирога с пеканом — если засунуть его в рот острым концом, разумеется, держа при этом в руке, — одно из истинных наслаждений в жизни. Наполнив первый пакет кукурузой и окрой, а второй — спелыми и зелеными помидорами (Ян любила поджаренные зеленые помидоры), я отложил несколько крупных томатов, чтобы перекусить ими по дороге. Сидя за рулем и смахивая сок с груди своего синего комбинезона, я мечтал о ломте свежего хлеба и баночке майонеза. Для простого сельского парня нет лучше лакомства, чем сандвич с помидором после доброго ломтя пирога!

На ферме, где меня ждали, нужно было пометить коров, зараженных бруцеллезом, клеймом в виде заглавной буквы «Б» и заполнить целую гору официальных бланков, которые мы с владельцем стада обязаны были подписать. Обычно фермеры со сдержанным неудовольствием выслушивали объяснения, как им получить небольшую компенсацию за инфицированных коров.

«Имейте в виду, если владелец стада не выполнит требований, указанных в этих бумагах, вам обоим грозит заключение», — этими словами обычно напутствовал нас доктор Стюарт, ветеринарный инспектор округа, контролировавший работу местных ветеринаров. Разумеется, упоминание о тюрьме было шуткой, но во всем, что касалось карантина для скота, правительство отнюдь не шутило. Однако к этим требованиям фермеры относились скептически, а призывами сдавать зараженный скот пренебрегали. Я и сам считал большинство подлежащих заполнению бланков бюрократическим крючкотворством, но не мог позволить себе остаться без работы, поэтому был вынужден мириться со всеми строгостями, хотя и не сомневался, что «тщательно-заполненные-черными-чернилами» формы просто осядут мертвым грузом в папке какого-нибудь чиновника в Монтгомери.

Когда я двинулся в обратный путь, было уже темно. Вдруг за несколько миль от фермы Валдо и Кати Кингов в моем зеркале заднего вида вспыхнули красные огни.

— Только не это, — простонал я, подумав, что проехал через центр Токси с превышением скорости.

Токси — маленькая деревушка с пятью сотнями жителей — имела репутацию серьезного места. Те, кто оказывался там проездом, при покупке бензина, прохладительных напитков или выпечки старались не проявлять ни малейшего намека на неуважение к кому бы то ни было. Лишь при таком поведении они могли рассчитывать беспрепятственно двинуться дальше. Вряд ли в Токси существовала должность полицейского, но если таковой там имелся, без сомнения, он был бы строг и непреклонен. Я свернул на обочину и остановился, стиснув в руке водительские права.

Через секунду мимо меня на бешеной скорости пронесся пикап. Это оказалась вовсе не полиция! Обогнавшая меня машина была оснащена одним из тех переносных проблесковых маячков, которые в экстренных случаях помещают на крышах автомобилей. Вслед за первым грузовиком промчалось еще несколько, все с такими же красными мигалками на крышах. Колонну замыкали два старомодных, немилосердно дымящих рыдвана; согласно иерархии, принятой среди грузовиков, такие стариканы могли ехать только последними.