Я рассказывал о скотниках, которые помогают мне во время работы — загоняют скот, отделяют коров от телят, держат головы животных во время моих манипуляций.
— Ума не приложу, — ответил я первый раз в жизни пожалев, что никогда не благодарил этих людей, когда заканчивал работу на чьей-либо ферме.
Скотники — это те, кто непосредственно ухаживает за скотом и выполняет скучные повседневные обязанности. Они задают корм свиньям и мясным коровам, по два-три раза на дню доят молочных коров и чистят конюшни. Порой они замечают детали, ускользающие от хозяйского глаза, и знают, что «сегодня утром корова № 74 дала меньше молока» или «вчера весь день пара овец отставала от стада». Такие наблюдения очень важны, ведь по сути дела это первые сигналы о проблемах со здоровьем животного.
Большинство скотников, с которыми мне приходилось встречаться, были личностями яркими и колоритными с не менее характерными прозвищами: Лось, Мул, Бенни Ветреный, Малыш, Пузырь, Кот, Проныра, Янки — вот неполный список тех, с кем мне доводилось работать. По сравнению со своими хозяевами они обладали большей жизнерадостностью и беззаботностью. Может быть, это объяснялось тем, что им, в отличие от самих фермеров, не приходилось нервничать из-за предстоящих выплат за землю, за ферму и другое имущество. Когда мозги не забиты мыслями о финансовом положении, ежеквартальных отчетах и налогах, вполне можно рассказать ветеринару новый анекдот или пошутить с водителем молоковоза.
Больше других мне нравились двое: старшего из них звали Пул Ду, а его более молодого напарника — Джей Би. Оба работали у Джо Франка. Довольно долго я считал, что Пул Ду получил свое прозвище из-за сходства с маленькой, похожей на утку птицей с куриным клювом, которую тоже называют пулду. В один прекрасный день я спросил, почему его так зовут.
— Ну, как-то мы с Джей Би грузили в кузов дрова, — ответил он. — Я стоял с одной стороны, а Джей Би с другой. Вдруг Джей Би швырнул здоровую дубину да с такой силой, что она перелетела на мою сторону и стукнула меня по голове. От удара я вырубился и потерял сознание.
Он помолчал несколько секунд, затем стащил свою засаленную фетровую шляпу, наклонился ко мне и ткнул пальцем в старый шрам, тянувшийся по середине черепа.
— Да уж, могу себе представить. Шрам остался приличный, — кивнул я. — Но при чем тут это прозвище?
— Ну, Джей Би говорил, когда эта палка треснула меня по голове, по звуку было похоже, будто она шлепнулась на бетон. Джей Би сказал, что это было похоже на «пууул-дуууу».
Едва он издал свое пронзительное «пууул-дуууу», как я сразу представил себе этот звук, разносящийся гулким эхом (именно такой звук получится, если в закрытом помещении уронить на бетонный пол ствол акации). На мой взгляд, прозвище было очень удачным и вполне подходило своему хозяину.
Джей Би и Пул Ду помогали мне проводить вакцинацию, дегельминтизацию и удалять рога скоту, только что прибывшему на обширные пастбища Джо Франка. Сам Джо Франк при этом обычно не присутствовал, он был заядлым игроком в гольф, имел отличного бигля, с которым частенько ездил на собачьи выставки или просто отправлялся куда-нибудь отдохнуть. Впрочем, в его отсутствие дела на ферме шли вполне гладко, поскольку оба его работника разбирались в повседневных фермерских делах лучше самого хозяина.
Джей Би и Пул Ду не имели себе равных в том, что касалось правильного ухода за скотом или умении зафиксировать корову для лечения. Мускулистый Джей Би ловко управлялся со станком, тогда как более застенчивый Пул Ду предпочитал держаться на заднем плане, следя за порядком в загоне полном скота. Это были суровые и надежные парни — из тех, с кем без колебаний можно пойти в разведку.
Однако, несмотря на крутой характер, у каждого из них была своя ахиллесова пята. Например, Пул Ду не выносил, когда мне приходилось лечить воспаления глаз у овец.
— Взгляните сюда, Пул Ду! — предлагал я, приготовившись обработать лекарством участок вокруг инфицированного глаза.
— Ой, нет, док, — умоляюще восклицал он и отворачивался, скорчив гримасу и крепко зажмурившись. — Как вы только можете это делать? Я не способен на такое, пусть даже сам шериф приставит к моей голове винтовку.
В некоторых ситуациях желудок Джея Би тоже давал слабину. Обычно он без проблем ассистировал мне во время дегельминтизации и кастрации, но наблюдать за моими действиями при отеле, было выше его сил. Однако самые большие неприятности начинались, когда нам приходилось обрабатывать запущенные гнойные раны у какой-нибудь незадачливой лошади. Стоило Джею Би встать с подветренной стороны, как исходивший от раны тошнотворный запах вызывал мощные спазмы его пищеварительной системы.
Его реакция была неизменной: сначала Джей Би стоял у головы лошади, чтобы держать ее, пока я работаю, но затем внезапно выпускал уздечку из рук и отступал на пару шагов.
— Док, мне нужно на минутку отлучиться к сараю, — невнятно бормотал он.
Обернувшись, я видел насупленные брови, полузакрытые глаза и выступившую, словно у бешеной собаки, слюну на губах. Джей Би добредал до сарая и застывал, выставив вперед левую руку и опершись ею о стену. Через минуту или около того он медленно съезжал на землю и сидел так до тех пор, пока я не отходил от лошади. Изредка он поднимал голову и поглядывал на меня, но от него уже было мало проку.
Несмотря на дружбу, Пул Ду не проявлял снисхождения к приятелю во время приступов тошноты. Поглядывая в сторону сарая, возле которого маялся Джей Би, Пул Ду только посмеивался и отпускал шуточки.
— Тебе повезло, что док здесь, — со смехом сообщал он. — Попроси, чтобы он дал тебе чуток того лекарства для мулов, что лежит у него в сумке!
После этих слов Пул Ду обычно начинал хохотать, хлопая себя по ляжкам. Я пытался сохранить серьезное выражение лица, но меня хватало ненадолго.
Однажды зубоскальство Пул Ду привело Джея Би в такую ярость, что он схватил гладкий, плоский речной камень и запустил им в приятеля, угодив точнехонько по затылку. Тут уж мне не пришлось скучать — оба моих помощника валялись на земле, изредка со стонами переползая с места на место.
Рана на голове Пул Ду обильно кровоточила, и я со всех ног бросился к своему грузовику за марлей и тампонами. Мимоходом взглянув на Джея Би, сидевшего возле сарая, я увидел, что его выворачивает наизнанку.
Пока Пул Ду осыпал своего обидчика самыми разнообразными прозвищами, я перевязал ему рану и обмотал голову бинтом для лошадей, после чего он приобрел сходство с раненым солдатом.
Тем временем Джей Би стянул с себя рубашку, сунул ее в лошадиную поилку, а когда она промокла тщательно вытер себе лицо и грудь. Покончив с этой процедурой, он повязал рубашку вокруг головы, как тюрбан, и стал похож на настоящее чучело.
Тут на площадку рядом с сараем на полной скорости вкатился седан Джо Франка. По тому, как хлопнула дверца его автомобиля, можно было догадаться, что хозяин чем-то раздражен. А при виде его наивно-голубого костюмчика для гольфа, белых туфель и козырька от солнца нам стало понятно, что вывело его из себя, — видимо, Джо играл в гольф и продул несколько партий.
Сделав несколько шагов в сторону сарая, он заметил Джея Би. В этот исторический момент парень стоял на коленях возле лошадиной поилки, по локоть сунув руки в воду. На голове у него красовался тюрбан. Потом на глаза Джо попался Пул Ду, прислонивший к изгороди корраля голову, обвязанную лошадиным бинтом.
— Что здесь происходит? — выпалил Джо, нервно подергивая плечом (такая у него была привычка, проявлявшаяся тем заметнее, чем сильнее он выходил из себя), — что с тобой случилось, Пул Ду?
— Это все из-за Джея Би, он треснул меня по голове вот таким здоровенным камнем, — ответил тот, указывая на груду камней.
— Ничего такого я не делал! — внезапно возвращаясь к жизни, завопил Джей Би. — Это был всего-навсего кусочек старого гравия. Нечего потешаться надо мной из-за того, что мне стало плохо. Он все время издевается надо мной, а все потому, что у меня слабый желудок.
