- Красиво, правда? - бормочет он, когда мы снижаемся в Си-Так[13]. Я пожимаю плечами.

- Наверное. Я имею в виду, что город в зелени и все, а в основном там жутко сыро и бесконечный туман.

- Я знаю. Разве это не здорово? - отвечает Нико с горящими от восторга глазами.

Конечно же, лимузин уже ждет нас, когда мы приземляемся. И конечно он огромен и шикарен для нас двоих.

- Итак, на чей концерт мы собираемся? - спрашиваю я, как только автомобиль трогается. Сидя передо мной, Нико наливает два бокала виски. Он протягивает мне, затем откидывается назад и запрокидывает голову так, что слышен хруст позвонков в шее.

- Когда-нибудь слышала о группе Падшие?

Я одариваю его своим лучшим "я тебя умоляю" выражением лица и закатываю глаза.

- Хм. Ага. Кто же не знает? - группа не только ужасно талантливая и современная, но и главный вокалист был героем многих сексуальных фантазий. До Дориана, конечно же.

- Они выступают сегодня, и мы с тобой идем. - Он подносит бокал к губам и подмигивает мне, прежде чем отпить.

- И мы должны найти какую-нибудь зацепку?

- Я на это надеюсь.

- Проделав такой путь ради догадки, - бормочу я, делая глоток теплой, обжигающей жидкости.

- Есть идеи получше? - отвечает он с приподнятыми бровями.

Я игнорирую его, отворачиваюсь и смотрю в окно, когда мы направляемся в центр города. Сиэтл по-настоящему красивый город, и хоть природа остается для меня чем-то потерянным, но я полностью могу увидеть его красоту.

Вода, деревья, почти постоянные ливни... это мечта Темного. Может, есть что-то мистическое в этом городе, который приведет нас к Светлым.

Мы останавливаемся рядом с отелем Пасифик, и Нико поспешно тащит меня через вход, ни на секунду не останавливаясь, когда носильщик подхватывает наши сумки.

Я даже не успеваю осмотреть шикарные апартаменты, которые, кажется, выполнены в Дальневосточном стиле с дорогими гобеленами и золотыми статуями.

- Это было грубо, - отчитываю я его, когда он спешно подводит меня к лифту и набирает код.

- Отель Дориана, - ворчит он. - Он перестал заботиться о своем имуществе с тех пор как появилась ты, но всегда есть вероятность того, что за ним присматривают вместо хозяина.

Я делаю шаг назад и прислоняюсь к стене лифта.

- Подожди. Имущество? Чем еще он владеет?

- Помимо этого и Бродмура? Вероятно, по всему свету в каждом крупном городе по отелю. Это его загон - создавать дома вдали от дома.

Дориан владеет Бродмуром? И почему я не удивлена.

Я закатываю глаза и жду пока лифт замедляется на нашем этаже.

- Не пентхауз? - с насмешкой говорю я, выходя в коридор. Нико вытаскивает из кармана две ключ-карты, которые он даже не остановился, чтобы получить на ресепшене.

- Слишком броско. Кроме того, Дориан, любит оставлять люкс-номера для платежеспособных клиентов. Ты ведь знаешь. Вечный бизнесмен.

Нико проводит ключ-картой по замку, открывает дверь с надписью 1604 и прежде чем войти, держит меня за спиной. Номер потрясающий, с шикарным видом на пирс и Плай Плейсис Маркет[14]. Однако, Нико быстро закрывает окна плотными, темными шторами, а затем проверяет ванную.

- Все чисто, - вздыхает Нико, проводя рукой по волосам. От движения руки, его футболка поднимается, обнажая небольшое количество черных волос на твердых мышцах брюшного пресса, спускающихся вниз в его боксеры от Армани. Он скидывает с плеч кожаную куртку и бросает ее на двуспальную кровать.

- Хм... итак, где спишь ты? - спрашиваю я, внезапно моя кровь закипает от волнения и тревоги. На самом деле, это смешно, прежде я и Нико без проблем делили постель.

- Что? Не будет пижамной вечеринки? - он плюхается на кровать, упираясь на локти. С этой точки зрения, одетый только в джинсы и футболку, я могу рассмотреть каждый изгиб твердых мускулов.

Его тело поджарое, без единой унции жира, но в нем есть нечто такое, что просто хочется прижаться к нему и положить голову ему на грудь. В Нико, ни черта, нет ничего мягкого, но он излучает тепло и доброту. Даже с его влечением к холодным элементам.

- Абсолютно, нет, - отвечаю я, быстро отворачиваясь от него, чтобы скрыть румянец на щеках. Да, Николай Скотос может быть плюшевым медвежонком, когда захочет, но я знаю что он на все сто мужчина. Каждый соблазнительный дюйм его тела.

Он быстро встает на ноги, что я даже не успеваю заметить, как он пересекает расстояние от кровати до меня. Медленно на его лице появляется улыбка.

- Не волнуйся, дорогая. Я буду по соседству.

Мой голос превращается в слабый писк, когда я отвечаю, наши лица, тела, наши губы слишком близко, чтобы говорить громче.

- Я не волнуюсь. Да. Я совершенно спокойна.

- Хорошо. - К моему облегчению, он делает шаг назад, позволяя снова циркулировать воздуху в пространстве, которое стало интимным... так быстро.

- Я буду в соседней комнате, - повторяет он и направляется к двери. И теперь я могу дышать снова. - Просто крикни, если я тебе понадоблюсь.

- Окей. Крикну. - Не буду я.

- О. Надеюсь, ты не будешь возражать, но я принес тебе нечто особенное для концерта сегодня вечером. Надеюсь, тебе понравится. - Потом он выходит за дверь, оставив меня в полном недоумении, какого черта он имел в виду под "нечто особенным".

Когда я открываю дверцу шкафа, то понимаю, что нечто особенное, значит распутное.

Болтающийся на вешалке, тонкий, маленький черный лоскуток, слишком короткое, что даже задницу мою прикрыть не сможет. Рядом с ним весят ажурные чулки (фу) и кожанная куртка (круто!).

По крайней мере, Нико достаточно внимателен и я не смогу полностью отморозить свою задницу. Ниже одежды, если конечно это можно так назвать, стоят черные ботильоны на каблуке, украшенные серебряными цепями.

Должна признаться - они до безумства милые. При нормальных обстоятельствах я бы в них отжигала - одев на себя еще несколько слоев одежды, разумеется.

После приезда я только и мечтаю о приятном, горячем душе. Я снимаю джинсы и футболку, пинаю их ногой, позволив упасть им в разных углах комнаты. И тут до меня доходит - никто их не поднимет.

Никто не будет делать мне замечания за волосы или разбросанную косметику по всей ванной.

И когда простыни и одеяло упадут на пол во время беспокойного сна, рядом не окажется никого, кто бы смог поднять их и укрыть меня.

Неужели я так была слепа? Я действительно думала, что просто смогу собраться с духом и двигаться дальше, когда Дориан не просто занял место в моей жизни, а полностью овладел каждым ее аспектом?

Я потерялась без него. Полностью брошена в забвение. Я не знаю, как это делать. Не знаю, как вставать каждое утро и не думать о нем. Я не могу спать, если не вижу его лицо в снах. Я не могу улыбаться, если он не тот, кто вызвал улыбку.

Я понимаю, что это нездоровая реакция. Нормальные люди могу испытывать влюбленность, а если повезет, то и любовь. Как сказала Морган - это не любовь - это безумие сердца. Это болезнь. Недуг.

С того дня как мы встретились, я живу в постоянной опасности, мое существование затмевает безумная страсть, которую я чувствую всякий раз, когда он касается меня или просто обращает на меня свое внимание.

Я желала его ласки, как пропитания. И когда он ушел, жертвуя собой, чтобы спасти мою жизнь, - я умирала от голода - мои сердце и душа были истощены.

Может быть, это и к лучшему. Возможно, только так я смогу завязать с зависимостью от него.

Потому что, пока я стою здесь голая и дрожащая, словно наркоманка, переживающая ломку, я знаю, что сама не смогу уйти окончательно.

Из этого ада нет пути. Он должен оставить меня. Он должен прекратить желать меня.

И это именно то, что он сделал.

Вера, маленький голосок шепчет у меня в голове.

"Ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда ", и оно перейдет; и ничего не будет невозможного для вас"[15]. Вера, дитя. Вера твоя величайшая сила.