- В пророчестве говорится только о двух, рожденных из Тьмы. Только два Темных. Не три.

- Что?

- Посчитайте, малышка. Нас здесь трое. Один не пойдет с тобой в бой. Значит, он либо предаст тебя, или встретит смерть, прежде чем это время наступит.

У меня лишь доля секунды, чтобы переварить его слова, когда краем глаза замечаю размытую тень.

Здесь кто-то есть. Нико тоже это видит, и в следующий мой вдох, он рассеивается в клубы серого дыма, оставив меня с его словами, которые эхом звучат в моей голове.

"Не говори об этом. Никогда. И неважно, что он сделает, чтобы заставить тебя подчиниться".

Уже поздно, когда я возвращаюсь в белую комнату. После того как я подобрала челюсть с пола, когда исчез Нико, я продолжила изучать книгу, которую дал мне Александр, заставляя мой ум сосредоточиться на чем-то еще - на чем угодно - но не на пророчестве.

Кто-то в этом доме собирался меня предать или умереть. Но, тем не менее, оба исхода в равной степени были ужасны.

Конечно же, я сразу подумала об Алексе, так как он был новичком в группе, и я едва его знала.

Но мое сердце... мое сердце не может признать, что моя кровь - мой отец - мог бы пойти против меня. Думать о его смерти? Сразу после того как он вернулся? Я не могла это уложить в голове.

Потом был Нико, мой друг, мой товарищ. Странные вещи в последнее время творятся между нами.

Ничего такого сверхъестественного, но с тех пор, как он в Броадмуре открылся мне, я чувствую странное притяжение к нему.

Словно мы связаны на клеточном уровне, так же как с Дорианом.

Я знаю, что он чувствует ко мне, я знаю, что Нико никогда не предаст меня. Плюс, зачем ему делиться со мной этим секретом, чтобы потом вонзить нож в спину?

Но факт остается фактом, Нико был Темным, и он признался, что не до конца уверен, что хочет учувствовать в том, чтобы объединиться со Светлыми. Из нас всех он менее уравновешен, меньше заслуживает доверия. Может быть, его неприязнь к Светлым поборет его лояльность ко мне.

Когда дело дошло до Дориана, я до мозга костей знала, что он любит меня, и он сделает все, лишь бы защитить меня. Я не должна сомневаться, ведь за него говорит его сердце.

С каждым днем наша связь крепнет, и вскоре я не смогу отличить его чувства от своих.

И хотя связь беспокоила - и чертовски раздражала - она действительно пришлась вовремя, чтобы развеять мои сомнения.

Нет, Дориан никогда не предаст меня, хотя я знала, что он умрет ради меня. И этот сценарий был самым страшным.

Наша комната пуста, и лишь несколько дюжин мерцающих свечей, признак того, что Дориан был здесь недавно.

Я не видела его целый день и начинаю беспокоиться. Однако, я благодарна Дориану за то, что дал мне пространство, чтобы изучить книгу и подумать.

Само его присутствие отвлекает, особенно когда все, что я хочу изучать, так это как его рот опускается на мой.

Или вкус его языка, пока тот игриво скользит по моим губам. Или звук, вырвавшийся из его горла, когда он, наконец, после дразнящей муки, толкается в меня.

Господи, я живу ради такого прикосновения. Я умру за его поцелуй. Я боготворю каждый его стон и вздох, освободившийся из его твердой груди. Просто звука его удовольствия достаточно, чтобы заставить меня кончить.

Я встряхиваю головой и быстро моргаю, понимаю, что моя похотливая мечтательность привела меня в ванную.

Я совершенно голая стою перед большим зеркалом и моя рука между ног, мои пальцы скользят по чувствительным складочкам.

Я ахнула, смущение окрасило мое лицо. Что со мной не так? Может вознесение сделало из меня какую-то нимфоманку?

Я поспешно прыгаю в душ, желая обдать бушующие гормоны холодной водой. Я должна разобраться в себе. Каким я могу быть Спасителем, когда превратилась в истинную сексуально озабоченную злодейку?

К сожалению душ, не помогает решить мою насущную проблему, но мне достаточно холодно, чтобы плотнее обернуть вокруг тела белое пушистое полотенце.

Я сную из ванны в спальню в поисках теплой пижамы, когда мое тело отрывается от земли и спиной ударяется об стену, достаточно сильно, что красочные холсты картин дребезжат.

Я ошеломлена, растеряна, дезориентирована... но все это сдавливает мне горло, когда я понимаю, что происходит.

Я болтаюсь в нескольких футах от земли, мои бедра ложатся на плечи Дориана, когда он охватывает мою попку. Он держит меня, уткнувшись лицом в мои складочки, неровно вдыхает, когда разводит мои ноги шире.

Его рот еще пока не касается меня, но я ощущаю его холодное дыхание, слышу, как он вдыхает аромат моего обнаженного естества.

Глубокое рычание вырывается из его груди, и он тыкается носом в мою плоть, вдыхая самую мощную часть меня.

Я смущена, но чертовски завелась от этого. Не знаю должна ли я просить его остановиться или просить о большем.

Я хватаю горсть его волос и отталкиваю, чтобы только притянуть его обратно.

- Дориан, - задыхаюсь. - Какого черта ты?..

Стон обрывает мои последние слова, когда я чувствую язык вместо его носа. Нет, не только язык. Весь его рот. Он лижет, сосет меня, пожирает, как изголодавшийся человек.

Словно он никогда не пробовал ничего слаще за свое многовековое существование. Он стонет достаточно громко, вибрируя у моего лона, посылая ударные волны от моего клитора к соскам. И Дориан не останавливается.

Он стонет, как будто я сосу его. Словно я с моим языком уникальное, непревзойденное творение искусства.

Он голодный и такой опасный. На секунду, я боюсь, что он на самом деле может откусить от меня, и от мыслей кровопролития, я только сильнее возбуждаюсь.

Мое тело дрожит и содрогается, пока первые капли освобождения падают ему на язык. Дориан упивается каждым толчком, ловя языком каждую каплю, он стонет от восторга.

Мы передвигаемся, с закрытыми, затуманенными глазами от оргазма, я чувствую, как падаю. Когда я пытаюсь удержаться, то понимаю, что мы на кровати.

Дориан подо мной, а я оседлала его лицо.

Протянув руку, он срывает с меня полотенце, после чего обхватывает мои тяжелые груди и задает моему телу медленный, мучительный ритм.

Святое. Дерьмо. Он хочет, чтобы я объездила его лицо.

Я понимаю, что мое тело больше не принадлежит мне. Невольно я руками сжимаю изголовье кровати. Мои бедра начинают раскачиваться назад вперед, вызывая невероятное трение против губ и языка Дориана.

Даже ощущение его заросшего щетиной подбородка, касающегося моей чувствительной, влажной промежности заставляет меня извиваться и скулить. Я не могу удержаться и не повторять это снова и снова, двигаясь быстрее и сильнее прижимаясь.

Его пальцы больно сжимают мои соски, острая боль переносит меня на новый уровень ощущений, и я кричу. Так я хотела показать, что умоляю его остановиться, но получился, словно искаженный призыв к большему.

Я точно не знаю, Дориан ли контролирует меня или же Тьма взяла бразды управления, но я выкрикиваю его имя и трахаю его лицо, я уверена в одном, это именно то, что я хочу.

Я кончаю снова, ухватившись за изголовье кровати, безудержно дрожу. Затем еще одно движение и Дориан уже не подо мной. Он позади меня, направляя меня к себе, он разводит мои ноги, выставляя напоказ поток влаги, стекающей по внутренней стороне моих бедер. Дориан молчит, да он и не должен говорить. Не тогда, когда его тело разговаривало со мной на каждом известном языке и диалекте, в каждой ведомой манере.

Головка его члена невыносимо медленно надавливает на мой вход, и я пытаюсь толкнуться против него. Но Дориан не позволяет.

Он просто продолжает мучить меня дюйм за дюймом, отказываясь заполнить меня, наслаждаясь тем, как я молю его об этом. Как будто он не слышит мой крик о большем - как будто он не спешит положить конец моим страданиям.

У меня уже кружится голова от двух мучительных оргазмов, но он нужен мне внутри. Мне нужно, чтобы он довел меня до высшей точки блаженства, наполнил меня, что кроме этого нет места ни для чего другого.