Драконьи Всадники открылись всего два года назад, но за это время взошли на вершину «дерзких» приватных клубов, в которых не требовали десятилетий членства, предназначенных скорее для молодой и смелой публики, а не для старых денежных мешков. Любой, у кого хватало монет, мог закатиться в клуб Всадников, чтобы пить и разговаривать, но приходили сюда в первую очередь затем, чтобы посмотреть на танцовщиц. А заплатив сверху и пройдя в задние комнаты, на дверях которых были нарисованы такие же маски, что носили танцовщицы на сцене (и носили они только маски), можно было и не только посмотреть.

Арклет был приблизительно одного возраста со своими друзьями из дворца, и знал, что первые несколько бокалов юноши будут сдержанными и равнодушными — или попытаются казаться таковыми — но потом станут жадно следить за происходящим на сцене. Дракон свидетель, танцовщицы были достаточно красивы и умелы, чтобы он сам наслаждался их выступлением, а он-то мог нанять самых высококлассных девушек во всем городе или бесплатно наслаждаться компанией множества амбициозных красоток лишь потому, что был лордом Делькаслом. И, несмотря на это, ему нравилось следить за здешним представлением так же жадно, как и всем остальным.

Танцовщицы в масках стали предметом общего увлечения в Сюзейле всего три года назад, но это оказалась страсть, которая, насколько мог судить Арклет, способна была продлиться вечно. Некоторые девушки начинали танец в одежде, другие не утруждали себя ею, и только лица танцовщиц всегда были скрыты гротескными, похожими на птиц масками с длинными клювами. Девушки танцевали на приподнятых сценах, почти — но только почти — касаясь зрителей в первых рядах.

Тресс с улыбкой провела их к обычному столику Арклета, стоявшему прямо перед единственной овальной сценой клуба. Она была хозяйкой Всадников, и к ней подобало бы обращаться «Мадам», но Арклет вот уже два года не слышал, чтобы Тресс так называли даже городские патрульные. Для всех она была просто Тресс. Мадам Тресс была высокой, любезной, всегда одетой в костюм из кожи, в котором смотрелась подобно фантазии некоего барда о том, как может выглядеть сексуальный человекоподобный дракон без крыльев. Но Тресс никогда не танцевала на сцене, и в клубе не существовало задней комнаты с нарисованной маской дракона. Он проверял.

Она потрепала Арклета по плечу, как старого друга, и промурлыкала:

— Ваши гости, господин?

— Конечно, — с улыбкой подтвердил он. — И я уверен, что их жажда может сравниться лишь с вашей красотой, миледи.

— Льстец, — довольно прошептала она, отходя, чтобы собственноручно наполнить им бокалы, вместо того, чтобы подать сигнал одной из девушек.

Два смущенных, краснеющих юноши рядом с Арклетом мгновенно выскочили бы из своих кресел прямо на улицу, представляй они хоть чуть-чуть, сколько Дам с первого взгляда могла сказать о них, хоть прежде им обоим и не доводилось пересекать порог этого заведения. Возвращаясь с вином, Тресс поймала взгляд Арклета, правильно интерпретировала его усмешку и едва заметное покачивание головой, и не стала обращаться к его спутникам по именам.

Вместо этого она с улыбкой назвала их «сирами», наклонившись, чтобы поставить вино и позволить юношам насладиться видом затейливой татуировки дракона, украшавшей ее декольте. Тресс знала, что тот из двоих, который бледнее и тоньше, с кудрявыми черными волосами, в простой рубахе и бриджах, был юным, но целеустремленным боевым магом Белнаром Бакмантлом. А тот, который крупнее, смуглее и проворнее, в ливрее придворного — был Халансом Дастрином Тарандаром, приятным дворцовым слугой невысокого звания, зато долгой и честной службы. Знать имена и лица — хлеб большинства владельцев частных клубов. Во-первых, это помогало избегать неожиданных и неприятных встреч мужей и жен, решивших насладиться услугами заведения, чтобы на время забыть друг о друге. Во-вторых, это помогало держать порознь начальников и подчиненных, чтобы те не увидели друг друга к обоюдному стыду — или к чему похуже. Кроме того, всегда полезно догадаться о том, что заведение посетил один из высокопоставленных придворных или лордов, который не желает, чтобы его узнали. Еще полезнее знать о боевых магах среди посетителей. Особенно когда боевых магов несколько, особенно когда их лица предупреждают, что они готовы к неприятностям и ожидают их.

По рукаву ливреи Тарандара любой сюзейлец, интересующийся подобными вопросами, мог понять, что Халанс — старший паж, начальник группы из восьми пажей, мальчиков на побегушках, которые бегали по поручениям, передавали сообщения и посылки по дворцу, передвигали мебель, объявляли входящих в помещение гостей и провожали посетителей королевских палат. Изгиб улыбки на лице Тресс сказал Арклету, что она считает Халанса недооцененным тружеником на службе у неблагодарных начальников, которому слишком мало платят за его работу. Если бы ее улыбка была комментарием, он звучал бы как «Бедняга».

Рядом с лордом Арклетом Аргустагусом Делькаслом, в его дорогом наряде, позолоченном парике, сапогах с загнутыми носками и всем прочем, двое придворных друзей казались его слугами, невыразительными и робкими. Зевающими, несмотря на свои жадные взгляды в сторону сцены. Два маленьких уставших слуги Короны.

— Что ж, — начал Арклет, когда Тресс каждому налила вина по его выбору и с улыбкой оставила их, — расскажите мне про Совет Дракона, так сказать, изнутри. Там будет вино? Танцы? Нам всем придется надеть костюмы драконов, вроде того, что носит Тресс?

— Ну и куда теперь он направляется? — пробормотала Шторм, когда последний из людей Грозозмея скрылся за поворотом вдалеке. — По крайней мере, не к Драконьему Черепу.

Призрачная принцесса пожала плечами:

— Сам-то он определенно хорошо знает, куда идет. В отличие от меня. Эльминстер?

— Почему люди каждый раз считают, что мне известно все, а?

— Возможно, потому, что ты провел столько столетий — мне даже считать лениво — громогласно заявляя, что действительно знаешь все, — ответила ему Шторм, прежде чем Алусейр успела сказать нечто еще более ядовитое.

Усмешку, которой ответил им Эльминстер, Шторм видела на протяжении всей своей жизни. Наверняка очень похожая усмешка красовалась на его еще безбородом лице всего шести лет от роду, в давно сгинувшем Аталантаре.

— Ну, — беззлобно сказал Мудрец Долины Теней, — очевидно, юноша направляется туда, где действительно спрятано сокровище, которое он ищет. Должно быть, где-то поблизости; достаточно близко, чтобы он мог использовать палату Драконьего Черепа как ориентир.

— Пират, рассекающий воды моего дворца в поисках зарытого клада, — усмешка Алусейр была горькой.

Эльминстер ехидно усмехнулся.

— Это отличный способ думать о кормирских дворянах. Все они — просто жадные пираты.

— Волшебнику виднее, — через плечо ответила Алусейр, покидая балкон через ближайшую стену.

Шторм и Эльминстер поторопились следом — им, в конце концов, приходилось пользоваться дверями.

Амарун танцевала на самом краю сцены, покачивая головой, чтобы заставить волосы развеваться, пока она кралась по отполированному дереву, будто пантера, игриво мурча ближайшим к сцене мужчинам — и нескольким женщинам — жадно рассматривающим девушку из-за своих столиков.

Хотя ни единого признака не отразилось на ее лице или в движениях — в этом Амарун была хороша — она была немного раздражена и крайне заинтересована тем, что происходило лишь за одним из столиков.

Расположенном прямо перед ней.

Где юный лорд Делькасл и два его спутника вели себя так, будто у танцовщицы вовсе не было ушей, и свободно обсуждали предстоящий Совет.

Ох, ну ладно, они знали, что она была рядом.

Остальные двое не могли оторвать от нее глаз, и лорд Вычурные Штанишки Делькасл, со своей обычной беззаботной улыбкой, лениво кидал ей монеты не иссякающим потоком, чтобы девушка продолжала танцевать прямо перед ними.