Земляная Женщина искоса на неё посмотрела. — Ух. Верни это назад. Мне следовало начать учить тебя на чём-нибудь более простом. Вроде трубчатого червя.

Джейм вернула неоконченного лискина, удивлённая своим нежеланием это делать. Вязание не всегда могло быть тихим и умиротворяющим, но она заподозрила, что оно вызывало привыкание, разумеется предполагая, что твое рукоделие не пытается во время работы съесть твои пальцы.

Она снова бросила взгляд на мрачно глядящую на них гору. Какой близкой казалась она теперь, закрыв кляксой дыма пол ночного неба, её покрытая огненными венами верхушка мерцая и пульсируя раскинулась над ними в темноте.

— Это только моё воображение, или эта штука действительно пытается наползти на нас?

— Сланец[53], девушка. Ты сейчас в сакральном пространстве. Порой оно удивляет даже меня.

— Ох. — Джейм обдумала это. В целом это не обнадёживало. Она снова уставилась на пульсирующую верхушку. — Впечатляет.

Тёмная фигура издала рокочущий смешок. — Да, это он. Горячий любовник, чтобы согреть постель старой женщины. Слишком горячий для этого чёртового глупого мерикита. Чингетай впал в привычку недооценивать нас. Думает, что может скакать одетым в сажу Сгоревшего Человека и делать всё, что ему захочется.

— Он не посещал большинство ритуалов Кануна Лета, — рассудительно сказала Джейм. — Он не видел их изнутри сакрального пространства, как видела я, когда Четверо снимают маски и превращают этот маскарад в реальные вещи.

— Это ведь Киторн, по ту сторону реки, да? Как, во имя Порога, я здесь оказалась?

— Ты спросила, я ответила: «Можешь ловить меня где пожелаешь… где бы он меня ни ждал.» Земля складывается в складки по моему приказу, разве ты не знала?

— Да, но я думала, что если перенесу кенцирскую сталь, пусть даже в лошадиной упряжи, через границу мерикит, будет поднята некая тревога.

— Так и должно было быть, но сейчас, благодаря этому тупому идиоту Чингетаю все границы открыты, включая и те, что на севере, а там есть племена, обитающие рядом с самым барьером и слишком сдружившиеся с тенями.

— Я этого не знала, — вздрогнув, сказала Джейм.

— Хар-румп! Кто, как ты думаешь, охраняет северный конец Заречья, или должен охранять, когда он требует внимания? Серебряная является естественным проходом к сердцевине Ратиллиена. Разве в прошлом году твой народ не остановил натиск с юга? Первая капелька пользы, которую вы принесли, с тех пор, как обосновались здесь. В Канун Лета Чингетаю следовало обеспечить безопасность своей северной границы, а вместо этого он попытался ухватить всё Заречье, и за все свои старания только обжёг себе пальцы. И всё благодаря тебе, как я слышала.

— Это было не преднамеренно. Как я могла знать, что сунув в карман кость Сгоревшего Человека, я могу нарушить его план? Ээ… а он знает, что я здесь?

— Этот человек глупец, но не полный идиот. Ты на его пороге, не так ли? Конечно, он знает. Благодаря ему, ты мой Любимчик, и я привела тебя сюда, чтобы ты сыграла свою роль. Но Чингетай не хочет, чтобы ты продемонстрировала, какой он из всего этого сотворил беспорядок, так что он собирается использовать замену.

— Но теперь Сгоревший Человек сказал, что не позволит себя провести.

— Точно. Это создаёт проблемы, хотя у него они тоже возникнут, если в качестве сына ему вместо здорового крепкого парня, которого он ожидает увидеть, представят худую как щепку девчонку. — Она снова рыгнула, хрипло откашлялась, подобно горе, прочищающей горло, и сплюнула комок огня в умирающий костёр. — Г'ах. Изжога. Земля и огонь плохо сочетаются друг с другом. Я не знаю, чем всё это закончится, и это факт. Прежде всего, если здесь случится треклятый большой ба-бах, нам нужен Тишшу, чтобы сдуть пепел на север, за Барьер, а он сидит дома и дуется. Он считает, что у него должна быть более крупная роль в торжестве по случаю середины лета. Ух! И эта ерунда повторяется у нас каждый год. Уверяю тебя, я могу сама защитить мерикитов, чуть-чуть, как они того и заслуживают, а вообще, было бы совсем неплохой идеей и тебя саму по самые брови похоронить в горячем пепле, но мне не слишком нравится этот северный ветер. От него разит тенями.

Для Джейм он просто вонял, в основном серой. До этого она не раздумывала о том, как крупное извержение может повлиять на Заречье. Когда гора казалась курящейся шишкой на горизонте, она не выглядела особо важной. Возможно, в реальном пространстве, она по-прежнему там и была, слишком далеко, чтобы быть настоящей угрозой. С другой стороны, что она вообще знала о вулканах, кроме того, что они имеют неприятную склонность взрываться?

— Ах. — Отражающие огонь глаза Земляной Женщины переместились на что-то за спиной Джейм и её кривой рот изогнулся во что-то наподобие улыбки, красный свет лился из неровной линии между её губами. — Вот, кое-кто ответил на зов. Не дёргайся.

Несмотря на предупреждение, Джейм вздрогнула, когда пара тонких, белых рук возникла над её плечами. Она подумала, что они схватят её за лицо, но вместо этого, поскольку она сидела абсолютно неподвижно, они собрали её выбившиеся волосы и пригладили их назад.

— Мягкие, — сказал голос за ней, странный и хриплый, как будто его не использовали уже долгое время, и говорил он на Высоком Кене. Пальцы продолжили расчёсывать её спутанные в комки локоны, начав с того места, где перестала заниматься этим она. Однако, когда она попыталась повернуться, крепкая рука на макушке не позволила ей это сделать.

— Кто это? — Прошипела она Земляной Женщине как раз в тот момент, когда в её голове замерцал ответ. В конце концов, скольких людей она повстречала здесь со времени своего прибытия, и сколько хайборнов кенцир бродят в дикой глуши, свободные как ветер в деревьях?

— Ты должна знать. Он один из твоих родичей. Мерикиты называют его Мер-Канти.

Джейм подумала, что могла бы дать незнакомцу другое имя, но не здесь, где само его звучание могло привлечь врагов, поклявшихся уничтожить его. Тем временем, его ловкие пальцы скользили через её волосы, приглаживая, разделяя, мягко подёргивая.

— Это так приятно, — пробормотала она, сдаваясь во власть его прикосновений.

Земляная Женщина хохотнула. — Вы своеобразный народ. Тебе обязательно нужно отправиться в дикую глушь, чтобы давать и получать удовольствие свободно? Уверяю тебя, страсти Мер-Канти глубоко скрыты. Он находит компанию в обществе сложенных камней, раскрашенной кобылы и полётов бабочек драгоценная челюсть короны[54]. Мы чувствуем, как он плавно скользит сквозь наши сезоны. Земля, воздух, ветер и огонь — ему всё едино, хотя дневной свет ранит его глаза. Ищи его в тенях и темноте или там, где течет красная кровь.

— А те, кто охотится на него?

— Мерикиты сдались уже давно. Их ссора с вашим родом не его рук дело, и он щадил их там, где мог легко убить. Иногда, приходят другие, с юга, но они только оставляют свои тела насыщать мою почву.

Хотя она по-прежнему удерживала себя полностью неподвижной, Джейм почувствовала пульсацию в горле, убыстряющуюся под этими лёгкими, ласковыми прикосновениями. — И их кровь тоже?

— Ох. — Она решила, что услышала намёк на улыбку в голосе собеседницы. — Это его дело, не так ли? Но хватит об этом. Я предвижу огонь и пепел, необычный закат и тьму в полдень. Что случится затем, частично зависит от того, откуда дует ветер, а я не доверяю ничему, что приходит с севера. Тебе лучше исчезнуть, девушка. В конце концов, солнцестояние уже завтра.

— Что? Не может быть… или я каким-то образом пропустила день?

— Да, добираясь сюда. Иногда изгибание земного пространства затрагивает и время. Между прочим, мне понравилась твоя большая лошадь. Немного не дотягивает до моего веса. Прощай. Х-ик!

Она попыталась сдержаться, но отрыгнутое пламя изверглось из её рта подобно гейзеру и обратило её соломенную крышу волос в огонь.