Джейм припомнила, что действительно, за все вступительные испытания он потерял большую часть своих баллов именно на этом задании.

— Учись, — сказала она, уходя прочь.

Рута последовала за ней, волоча одежду, которую она отсортировала как самую грязную. — Что насчёт вашей, леди?

Джейм рванула свою рубашку, чувствуя, как она отклеивается от кожи и кусочки полусухой грязи осыпаются вниз между её грудями. Она с ног до головы была покрыта грязью.

— Мне нужно принять ванну, — сказала она, — а ещё лучше поплавать.

42-й день лета

Никто не плавал в Серебряной по собственному желанию: те кто так делал, имели склонность не возвращаться обратно, а их тела никогда не находили. Мерикиты винили в этом Речную Змею. Джейм верила им, поскольку в Киторне провалилась в пищевод Змеи почти до его середины. Тем не менее, речные притоки считались в целом безопасными.

К югу от Тентира, один из таких потоков обрушивался вниз серией водопадов, бассейнов и порогов. Приближаясь к нему по тропинке, прорубленной через буйные заросли кустов облако-колючек, Джейм слышала рёв воды и смех кадетов, которым тоже пришла в голову подобная идея и которые её опередили. По мере движения, она стягивала с себя свою грязную одежду, не забывая при этом держаться подальше от тянущихся трёхдюймовых шипов.

Здесь была скала, поднимающаяся вверх в лучах дневного солнца. Бросив свёрток одежды у её основания, она стала взбираться вперёд, к звуку воды, распутывая при этом свои смешанные с комьями грязи волосы. На вершине, она была встречена восхитительными, холодными водяными брызгами, которые покалывали её горячую голую кожу, и освежающим дыханием, которое поднимало с её лица потные завитки волос. На той стороне ущелья, поток подпрыгивал на валунах, полупорогах, полуводопадах и попадал в широкий вытянутый котлован. У его дальнего края, вода быстрым потоком струилась наружу, попадая в каменную щель между несколькими большими плоскими скалами, а потом вниз, в следующий бассейн. Остальная часть водоёма кружилась медлительным водоворотом в постоянно обновляющейся заводи. Покачивающиеся в ней головы, повернулись вверх, чтобы поглазеть на неё, открыв рот. Ладно, пусть смотрят. Она мгновение вызывающе побалансировала на краю, а потом нырнула.

Уже в воздухе, до Джейм дошло, что прыгать головой вперёд в незнакомую воду не слишком разумно и, в самом деле, она едва разминулась с затопленным скальным выступом.

Питаемая горными снегами, вода была достаточно холодной, чтобы заставить сжаться сердце. Она была также неожиданно глубокой, если отойти чуть подальше от её коварной и вероломной кромки. Трещина в её ложе простиралась глубже, чем проникал свет — разумеется, результат скорее корчь тела Речной Змеи, чем простой эрозии. Над её уступами висели рыбы, полностью неподвижные, за исключением мерцания пятен света на их чешуе. Затем, в мгновение ока, они исчезли. Джейм подумала, что через облако грязи смываемой с её кожи, она увидела что-то в глубине пропасти, что-то, что шевельнулось и начало медленно подниматься.

Её плеча коснулась рука. От неожиданности, Джейм выпустила воздух из лёгких потоком пузырьков и, задыхаясь, всплыла. Рядом с ней покачивалась золотистая голова Тиммона.

— Ты меня напугала, — сказал он. — Люди обычно не ныряют со Скалы Шееломки головой вниз. — Он пригляделся к ней. — Ты стучишь зубами, а губы посинели от холода. Давай-ка сюда.

Он подплыл к одной из плоских скал и залез на неё. Обернувшись, он предложил ей руку. Помня о том, что её перчатки остались вместе с остальной одеждой на берегу, Джейм без его помощи вскарабкалась вверх и растянулась лицом вниз на скале, засунув кисти под локти. Камень был благословенно тёплым. В её памяти медленно выцветал образ того, что, как она думала, она видела в глубине. Вот уж действительно, Левиафан в луже — но это не в первый раз, когда она увидела подобную штуку.

Другие пловцы стали выскальзывать из бассейна наружу и уходить, из такта или из-за простого смущения. В данный момент, причина Джейм не волновала.

— Ах, — сказала она с довольным вздохом, расслабляясь. — Как хорошо.

Тиммон удобно устроил голову на сложенных руках, искоса на неё посматривая. Она думала, что он собирается расспрашивать её о том, как она выбросила Коррудина из окна, но вести об этом происшествии, по-видимому, его ещё не достигли.

Вместо этого он сказал, — Никто не примет тебя за парня, но я могу посчитать каждое из твоих рёбер. Тебе действительно стоит побольше есть.

— Так мне говорят все вокруг, но я думаю, что моё чувство вкуса был надолго испорчено в Призрачных Землях. Как бы тебе понравилось изо дня в день ужинать хныкающими овощами?

— Не особенно. Они и в самом деле хныкали?

— Когда не стонали и не кричали; а картофельные глазки всё время следили за тобой по комнате осуждающим взглядом. Мы даже не будем обсуждать капустные головы, или то, что в них было.

— Спасибо. Я думаю, что уже потерял аппетит к ужину.

Ему, по крайней мере, не нужно было беспокоиться о худобе, а скорее о том, чтобы не обрасти жирком. Сквозь полоски мокрых волос, она рассматривала его стройное, довольно мускулистое тело, вытянувшееся рядом с ней, алебастрово-белое, кроме загорелого лица, на которое солнце принесло неожиданное украшение в виде веснушек. Он ей ухмыльнулся и она быстро отвела взгляд, удивлённо почувствовав по жару в лице, что покраснела.

Они лежали достаточно близко, чтобы чувствовать тепло друг друга. Тиммон легонько провёл кончиком пальца по её коже. С усилием, Джейм сохранила неподвижность, хотя волосы на её руке задрожали и встали дыбом.

Он улыбнулся. — Тебе непривычно, когда тебя касаются, не так ли?

Удары, толчки, пинки, изредка обрушающиеся высотные здания, да… но нет, простые прикосновения не были для Джейм привычным опытом. Так же, как и удары камнями.

— Эй! — закричал Тиммон, вскакивая, когда галька отскочила от его голой спины.

На Скале Шееломке стояли две фигуры. На мгновение, у Джейм возникло странное чувство, что всё это уже случалось раньше, только человек в блестящей куртке был кем-то другим, как и она сама. Обрывки сна, горький вкус беспомощности и стыда… или это она была на скале, презрительно глядя вниз, на худого голого парня, тщетно пытающегося прикрыться?

Но вновь прибывшим оказался только Горбел, в собирающийся сумерках его алая куртка пламенела подобно пожару, и один из его дружков, который плотоядно смотрел на них вниз.

— Быстрая работа, Ардет! — закричал он, перекрикивая шум водопада. — Оставь нам хотя бы кусочек бёдрышка Норф!

Пока Тиммон добродушно ругался, Джейм рассматривала Лордана Каинрона, который смотрел на неё без всякого выражения. Как и Комендант, он был явно порадован тем, как она управилась с его двоюродным дядей. Коррудин, должно быть, обычно держался на заднем фоне, раньше, его имя никогда не выходило за пределы его собственного дома. Был ли он мозгом, скрытым позади бессмысленной жажды власти Калдана? Очевидно политика Каинронов была гораздо более сложной, чем она себе представляла.

Кто-то закричал. Слова терялись из-за расстояния, разбивались о воду и деревья, но они приближались. Крик раздался снова, теперь разборчивый:

— … раторн! Здесь раторн в лесу!

Второй Каинрон мгновенно пропал из виду — судя по звукам, угодив прямо в заросли колючих кустов — но Горбел повернулся и теперь стоял на месте, как будто пустил там корни. Затем он начал медленно пятиться к скользкому краю скалы.

Джейм и Тиммон вскочили на ноги.

— Осторожно! — Закричал Тиммон, но слишком поздно: нога Горбела уже опускалась в воздух. Мгновение, он шатался на краю, дико махая руками, как мельница крыльями, а потом упал. Он приземлился с большим всплеском и немедленно ушёл под воду, которая окрасилась красным. Трое, если он ударился о выступ…