С этим она повернулась на каблуках и ушла.

Наконец оставшись одна, Джейм привалилась к стене, чувствуя себя крайне измотанной. Это было очень длинное утро, хотя со времени завтрака скорее всего прошел только один час.

У кендаров было выражение: ехать верхом на раторне. Оно означало задачу слишком опасную для выполнения. И поскольку раторн был зверем ассоциирующимся с безумием, то подразумевалось, что едущий на нём и сам становился безумцем.

Как отец, как сын, как дочь?

— Ох, Тори, — сказала она, глядя вверх на знамя Норф со стоящей на задних ногах двурогой эмблемой своего дома. — Мы сейчас и в самом деле едем на раторне.

Чуть позже, кто-то, похоже, затряс её, чтобы разбудить.

Джейм вынырнула из двара и обнаружила себя на чердаке казарм Норф. Она смущённо заметила, что кто-то заменил её заплесневелые одеяла на чистую постель. Над ней склонилась Шиповник и тогда она наконец с ужасом окончательно проснулась.

— Как я здесь оказалась? — закричала она, пытаясь вскочить. — Сколько сейчас времени? Я пропустила последнее испытание?

— Ты пришла сама, — ответила Шиповник, — сейчас начало второй половины дня и единственное, что ты пропустила, это полдник. Вот, держи. — Она указала на толстый кусок хлеба с маслом и кувшин с молоком на подносе рядом с ней. — Ешь быстро. Сигнал на сбор может раздаться в любой момент.

Джейм поспешно проглотила молоко и стала не разжёвывая давиться хлебом, пытаясь при этом собраться с мыслями. Теперь она вспомнила, как пришла обратно в казармы и обнаружила их полными Норф и Даниор. Её появление сопровождалось внезапной тишиной. Лестница. Гнездо вонючих одеял. И побег в сон двара.

Для неё это было необычной реакцией, даже после такого утра. Она заподозрила, что к этому приложила руку Рандир. Однако, если эта женщина и сказала в конце что-то такое своим мягким змеиным голосом, Джейм этого не помнила.

Зато она смутно помнила что-то ещё из глубины двара — другой голос, другие слова: Что есть любовь, Джеми? Что есть честь?

Тирандис. Сенетари.

Но он мёртв. Она стояла рядом с его погребальным костром, наблюдая как он горит. Хоть он и был тёмным перевратом, но всему хорошему, что в ней было, она была обязана именно ему. Последние остатки сна рассеялись.

— Шиповник, — внезапно сказала она, — я сожалею о твоём понижении. Эта последнее, о чём я думала, приходя сюда. И я прошу прощения, что так красовалась на верёвке. Я вовсе не думала так открыто демонстрировать страх кендаров перед высотой.

Большая Южанка внимала ей без всякого выражения на своём загорелом лице. — Ты никогда не думаешь заранее, леди. Вот в чём твоя проблема.

Последнее испытание проходило на тренировочном квадрате Нового Тентира, под балконом Коменданта. Кадеты кандидаты стояли на коленях, окружая кольцом место для схватки, десять Ардетов и десять Норфов, Тиммон улыбался с одной стороны, Джейм сосредоточенно стояла с другой.

Она хотела быть в этот раз очень правильной и сдержанной. Память о Тирандисе также напомнила ей о собственном достоинстве, присущем Сенетару, первейшему и уникальнейшему из кенциратских стилей рукопашной борьбы.

Как и в других состязаниях такого рода, здесь всё решало единоборство, побеждал тот, кто одерживал верх хотя бы в двух раундах из трёх. Победитель встречался с новым претендентом, проигравший ожидал схватки с тем, кто проиграет в следующем бое. После двух поражений кадету объявлялся его балл и он отходил и наблюдал за схватками более сильных бойцов. Таким образом, самое меньшее, кадет боролся с двумя противниками, а самое большее — со всеми двадцатью, поднимаясь до желанного первого места.

Джейм вызвали почти сразу, она боролась против большого медлительного Ардета, который с трудом мог заставить себя смотреть ей прямо в лицо, не то что коснуться её руками. Она ловким приёмом заставила его потерять равновесие и бросила на землю через жесткий захват стиля земля-движется, использовав его размер против него самого. Инструктор, повернувший голову, чтобы с кем-то поговорить, обернулся на звук удара и удивлённо моргнул.

— Повторить, — скомандовал он.

Второй раунд был возможно на десять секунд дольше, но с тем же результатом.

После этого всё происходило быстро. Осторожные склонялись к использованию земля-движется; робкие к вода-течёт; агрессивные к огонь-скачет; амбициозные к ветер-дует (обычно очень не совершенно) и все с тем же результатом или хуже. Их противник был очень хорошо натренирован.

— Это чистый классический Тирандис, — тихо сказал один старший рандон другому. — Я не видел движений и приёмов, которым менее трёх тысяч лет. Кто же, во имя Тёмного Порога, был её учителем?

— Тирандис разработал свой стиль специально для женщин хайборнов, — сказал другой. — Некоторые говорят, что это было любовным подарком для Джеймсиль Плетущей Мечты, хотя она предпочитала вариант Сенеты. Их что, всё ещё обучают этому в Женских Залах и их лорды ничего об этом не знают?

— Вот это, — сказал первый, — действительно устрашающая мысль.

Джейм видела, что по мере продолжения состязания, всё больше и больше рандонов подходило посмотреть, но она выбросила это из своего разума. Прошло уже много времени с тех пор как она регулярно тренировалась и она остро ощущала недостаток в этих занятиях. Больше того, за последние несколько лет, только несколько её противников были кенцирами. Сейчас ей требовались все её навыки. По мере того как ей встречались всё более и более опытные противники, она стала допускать случайные промахи, но всё ещё справлялась и побеждала в двух схватках из трёх.

Инструктор всё чаще объявлял перерывы на отдых.

Солнце садилось за Снежными Пиками и вниз в долину скатывались тени. Вокруг квадрата были зажжены факелы. К этому времени все другие состязания уже закончились и кендары возвращались в казармы, одни чтобы остаться в качестве кадетов, другие, чтобы собрать вещи и уехать. Стоя на коленях во время перерыва в пространстве тишины, в середине кольца шёпота, Джейм пыталась подсчитать свои очки и не могла. В данный момент это казалось не важным. Всё, что имело сейчас для неё значение, это показать всё, на что она способна, в двух последних схватках.

Инструктор хлопнул в ладоши. Тиммон встал и вошёл в круг, обменявшись с ней салютами.

Не особо удивив Джейм, он предпочёл эффектную агрессивность огонь-скачет. Она противопоставила ему приёмы вода-течёт, которые встречали и отклоняли в сторону его атаки, при этом всё время изучая его технику. Противник начал терять терпение, и скоро так и случилось, он слишком раскрылся в ударе, который отравил бы её в полёт, если бы достиг цели. Вместо этого она проскользнула под замахом и выбила из-под него ногу.

— Первая победа, Норф, — объявил инструктор.

Тиммон встал, выглядя изумлённым. Затем он ухмыльнулся и сконцентрировал внимание перед вторым раундом.

В этот раз он сражался с большим уважением к противнику, и в конце концов поймал её за запястья ловким захватом земля-движется.

— Вторая победа, Ардет.

Теперь они уже оценили силы противника и нашли друг друга очень похожими. В третьем раунде они плавно скользили от земли к огню, от огня к воде, с добавкой ветер-дует, назад и вперёд, отступая и наступая, через свет факелов и тени. Сенетар перетекал в Сенету. Они больше не дрались, а двигались парой в древнем подобии танца. Все разговоры вокруг них затихли, как под воздействием волшебства. Их движения зеркально отражали друг друга. Руки двигались рядом с противником, но не касались его. Одно гибкое тело, казалось, скользило по другому, каждое пересекало контуры другого в воздухе и чувства звенели при их движении.

Кто-то начал нежно наигрывать на флейте. Это было обычным упражнением, называемым Сене, некая альтернатива между боем и танцем, незамедлительно переходящая от первого ко второму когда музыка начиналась, и возвращающаяся к бою, когда она прекращалась. Оба танцора перешли к ветер-дует. Они едва касались земли, почти невесомые, сохраняя баланс и отличное равновесие. Ардет был хорош, а Норф…