— Не на одном же тебе безопасность держится, — возразила Эйлин. — А внутри страны авторитет лорда после нашей славной победы наверняка велик, как никогда. Да и городская стража всегда начеку.

При этих словах Ниваль презрительно фыркнул и пробормотал:

— То-то и оно. Так и ждут возможности доказать, что и они не пальцем сделаны.

— Ну, насколько я помню, когда я служила в страже, это вы были не прочь влезть в наши дела, — заметила Эйлин.

— Большинство людей, — продолжала она, — сейчас озабочено экономическими вопросами, а не политикой. Тут происходит гораздо больше интересного и для блюстителей порядка и для нас, простых смертных. Но тебе точно не позавидуешь. — Она ободряюще взглянула на Ниваля. — Но я тебя не оставлю, я же обещала. Как-нибудь выкрутимся. Добраться бы домой, узнать, что с остальными…

— Может, взрывную сферу? — Предложил Ниваль после нескольких безуспешных попыток попасть в дом или достучаться до его обитателей.

— А если отскочит?

— Можно попробовать магией. Ты же умеешь.

— С такой-то защитой? Моих сил не хватит. Если только песней… Ладно, давай отдохнем, мне подкрепиться надо.

Глядя, как Эйлин вгрызается в кусок ветчины, Ниваль задумчиво произнес:

— Да, с аппетитом у тебя все в порядке. А по твоим тощим формам и не скажешь.

Эйлин была такой уставшей и голодной, что пропустила сей изысканный комплимент мимо ушей. Но Ниваль не унимался.

— Случись нам тут задержаться, меня-то хватит надолго. А что будет с тобой?

Она возмущенно проглотила кусок, чуть не подавившись.

— Слушай, хорош, а! Чего это меня не хватит?!

— Да потому что умение терпеть такие неудобства, как голод, жажда и усталость — мой хлеб.

Эйлин фыркнула, вспомнив, какой лощеной и сытой всегда была его физиономия.

— Ну да, как же!

— Напрасно смеешься, — спокойно ответил Ниваль, присаживаясь рядом с ней на траву, — я начинал в Девятке телохранителем. А эта работа иногда не столько опасна, сколько нудна и физически тяжела. Приходится часами находиться при лорде, не имея возможности отвлечься ни на секунду. И при этом не дай бог в официальной обстановке чем-то выдать, что ты живой человек. В этом деле умение всегда сохранять светлую голову, не обращая внимания на любой дискомфорт, и полный контроль над своим организмом не менее важны, чем быстрая реакция и владение оружием. Когда-то мне в этом не было равных. А такое не забывается.

— Ничего себе, — сказала Эйлин, с видимым удовольствием откусив и прожевав очередной кусок, — выходит, если хочешь дослужиться до высот — не лови ворон и не переедай гороху?

Ниваль посмотрел на нее и хмыкнул.

— Ты сама не представляешь, как точно тебе удалось определить суть государственной карьеры. Пожалуй, выведу этот нехитрый тезис на своем фамильном гербе, когда остепенюсь.

— С трудом себе это представляю.

— Я тоже, — отозвался Ниваль, — но надо же когда-то начинать.

Через полчаса, когда Эйлин, устав петь, читать заклинания и ругаться, уже готова была попытаться взорвать дверь домика сферой, обозленный Ниваль подобрал с земли булыжник и швырнул его в окно, не особо надеясь на успех. Однако это сработало. Услышав звон разбитого стекла, громкий хлопок и последовавшие за ним вопли, они уставились друг на друга в полном недоумении.

— Чтоб мне сдохнуть! — Не выдержала Эйлин. — Ниваль, как тебе это раньше в голову не пришло?! Нужно было использовать что-то, принадлежащее этому месту!

— …ть, а кто из нас специалист по магии?!

Но времени выяснять отношения у них не было. Из домика вылетело мелкое, ужасно лопоухое существо странной наружности, по виду похожее на гнома, но ростом, пожалуй, еще меньше Гробнара. Хозяин домика был бос и одет в зеленый замызганный комбинезон на голое тело. Его жесткие черные волосы торчали во все стороны, а выражение чумазого лица живо напоминало устрашающую физиономию, нарисованную крестьянами на мосту.

Существо подбежало к Эйлин, размахивая чем-то, похожим на крохотную мухобойку и набросилось на нее с руганью, подпрыгивая и привставая на цыпочки, словно пытаясь сравняться с ней ростом. Голос у него оказался очень громкий и необычно низкий для гнома.

— Ну, ну, давайте! Побейте маленького гнома, поломайте его машины, сожгите его дом! Смерть проклятому колдуну, да?! И не стыдно вам?! У-у-у, хулиганье!

С этими словами гном встал в стойку и сделал несколько угрожающих скачков, выставив мухобойку перед собой. Однако, увидев, что у него в руке, остановился, и, досадливо плюнув, отшвырнул свое оружие. Упав на землю, мухобойка повела себя странно. Подпрыгнув, она превратилась в гигантскую мышь, басовито пискнула и убежала, а на ее месте выросли огромные невиданные грибы с округлыми упругими белыми шляпками.

Эйлин и Ниваль тревожно переглянулись. Впрочем, и для самого колдуна произошедшее было сюрпризом. Забыв о них, он вытаращил и без того немаленькие глаза, подошел к семейке грибов размером в половину своего роста и принялся их разглядывать, приговаривая «Вот это да!», «Ну надо же!», «Совсем не то, что я ожидал». Наконец, отщипнув, понюхав и попробовав кусочек, он просиял и, повернувшись к своим опешившим обидчикам, радостно изрек:

— Съедобные!

Но внимательно присмотревшись к ним, он снова нахмурился.

— Вы не из деревенских.

Эйлин кивнула и робко сказала:

— Мы, собственно… тут… застряли.

Ниваль, лишенный присущей ей впечатлительности, хмыкнул и, сделав шаг вперед, грозно произнес:

— Послушай, ты, фокусник доморощенный. Мы с утра бродим вокруг твоего дома и изучили тут каждый камешек. Мерзкая крылатая тварь решила, что цель ее жизни — достать меня, и ради этого она готова умирать и возрождаться…

Гном всплеснул руками.

— Бедный, бедный Гансик! Что вы с ним сделали?! Он совсем безобидный и такой чувствительный! Вы его, наверное, сильно напугали. Надеюсь, на нем это никак не скажется.

Не обращая внимания на Эйлин, Ниваль подошел вплотную к хозяину бедного Гансика и, нависнув над ним, свирепо прошипел:

— От души надеюсь, что эта пакость все-таки сдохла. А тебя, экспериментатор, я сейчас так напугаю, что ты у меня в гробу заикаться будешь.

— Но-но, — воинственно ответил гном, часто моргая и изо всех сил стараясь дотянуть нос до груди Ниваля, — попробуй только мне что-то сделать, и… тебе не поздоровится… я тебя…. превращу… во что-нибудь! Или вообще другой план заброшу… если получится…

Вид гномика, угрожающего начальнику Девятки, был таким потешным и одновременно внушающим уважение, что Эйлин не выдержала и вмешалась.

— Ну ладно, Ниваль, не будь таким злым! Ты же видишь, он не хотел ничего дурного.

Ниваль, растеряв свое обычное самообладание, обернулся к ней и заорал:

— Это я-то злой?! Все, чего я хотел — это пройти через чертов лес! И весь этот чертов день меня не покидает чувство, что нас дурачат и играют на нервах! Если для тебя это очередное развлечение, то мне развлекаться некогда! — Он вновь посмотрел на гнома и сказал, уже спокойнее: — Тем не менее, я просто так отсюда не уйду, пока не получу нормальных, человеческих объяснений, безо всяких этих… — он покрутил в воздухе рукой и кивнул в сторону неожиданно выросшего чуда природы, — а потом уж решу, насколько ты опасен и что с тобой делать. Может, и правильно за твою голову назначили награду.

— Ну что ж, — с достоинством ответил гном, приосанившись и выдержав театральную паузу, — порядочные гости в моем доме — редкость, но я им всегда рад. И с удовольствием поделюсь с вами моими научными открытиями, многие из которых столь прогрессивны, что остаются непостижимыми даже для меня самого. Но это вопрос времени, друзья мои, вопрос времени. Чистая магия — это ничто по сравнению с его величеством Техническим Прогрессом… вот увидите…

Увлекаясь на ходу своими разглагольствованиями, гном поманил их за собой, семеня босыми ногами по холодной земле.