— Да-да, не волнуйтесь! — закивал Уотто. — Не думайте, что меня устраивают имперские порядки. Во времена Республики такого не было и…

— Мы тебя поняли, Уотто. Ты не станешь никому говорить о том, кого ты видел в своём магазине, иначе это будет последнее, что ты скажешь. Ты меня правильно понял?

— Да-да, разумеется! И я бы посоветовал вам поторопиться. Один из моих людей, — тойдарианец употребил несколько иной термин, но «безполы» поняли его именно так, — сегодня видел в городе имперских штурмовиков с эмблемой Инквизиции…

— Мы тоже их видели, — холодно произнесла Асока, убирая мечи.

— А-а…понятно…Ладно, вы меня отпустите?

— Найл — присмотри за этим типом, пока не доставят детали для гипердрайва.

— Шойн! — виири подтолкнул Уотто в спину стволом «кобры». — Давай-ка, чудо порхающее, шевелись! И без глупостей, не то живо на голову короче станешь!

Неверов перевёл взгляд на Асоку Тано. Тогрута выглядела крайне возбуждённой; руку Неверова она сбросила со своего плеча таким движением, словно собиралась ударить хаббардианца.

— Ты в порядке? — спросил спецагент.

— Нет, не в порядке! — Асока вызывающе вскинула голову и посмотрела на хаббардианца снизу вверх, но с таким выражением, словно это она была на целую голову выше Неверова. — Этот торгаш напомнил мне о Руусане…Помнишь, я говорила тебе о том, как сидела в пилотском кресле и глядела на лежащий на пульте управления бластер? Так вот — это было после Руусана. Я помешала аген-там Джерека выкрасть голокроны из затерянного храма джедаев, для этого мне пришлось сбросить на него ядерный заряд. Вообще не знаю, как мне удалось уйти от них и штурмовиков с дыркой от бластерного заряда в боку. Хатт тебя подери, Неверов — да что ты знаешь о Джереке?! Он ни перед чем не остановится ради достижения своих целей!

— Ну, я и не таких говнюков обламывал. — Хаббардианец произнёс это вполне спокойным голосом, но как-то так, что тогрута невольно передёрнула плечами и по-новому взглянула на пришельца хатт весть из какой галактики. — Крийус Трокк тоже думал, что он едва ли не бог и вообще — а итог? Мы взяли его фрегат на абордаж, разнесли в клочья его личную охрану и выкинули этого сумасшедшего сийгарца в космос. По частям: голова — отдельно, тело — отдельно. — Неверов похлопал рукой по кобуре с бластером. — Не знаю, насколько круты были вы, джедаи, но нас, специальных исполнительных агентов Полиции Безопасности, готовят по максимальной программе. Знаешь, что представлял собой мой, скажем так, дипломный проект? — Асока отрицательно покачала головой — действительно, откуда она могла это знать? — Он состоял из трёх частей. Первая — пройти без единого повреждения астероидное поле в системе Лоропи на IRD — это основной истребитель наших Военно-Космических Сил. А астероиды Лоропи — это такая бодяга, что хуже и не придумаешь. Миллионы камней разных размеров, ширина поля — сто шестьдесят миллионов километров, плотность в центре такова, что путь проложить можно, только работая ядерным дезинтегратором. И есть время, в которое ты обязан уложиться. Если стукнешься о камень — тебя подберёт СПАС-крейсер, но оценка, соответственно, будет плохая. Я прошёл поле на гранд-форсаже за семь минут двенадцать секунд, потеряв при этом шесть килограммов собственного веса. Девятерых сняли СПАС-крейсера с разбитых истребителей. Вторая часть — стресс-моделирование на закрытом полигоне «безполов» на Кориолисе. Это когда тебя пытаются убить всевозможными способами — от бластерного выстрела до орбитальной бомбардировки. И вершина экзамена — одиночное выживание. Ты никогда не знаешь, на какую планету тебя выкинут в десантной капсуле с борта полицейского фрегата. Мне выпала третья планета в системе Сату Аррд — Сотера. Не знаю, есть ли на самом деле ад, но если есть, то Сотера — это его филиал. Там каждое животное готово тебя сожрать, каждое растение готово опутать тебя своими щупальцами и, задушив, переварить. Тебе даётся неделя, чтобы выжить. Из оружия — то, что вздумает подкинуть тебе экзаменатор, иногда это только твои руки. Мне попался сукин сын — майор из Космической Пехоты, спецкоманда сектора разведдиверсионных операций «Тень», Свен Сигурдссон. Понимаю теперь, что иначе не подготовить спецагента, но тогда я был готов разорвать его напополам. Из одежды — армейские ботинки, камуфляжные штаны и майка, простая, нахрен, майка, без какой-либо кольчужной сетки с встроенным генератором силового поля, из оружия, — тут Неверов криво усмехнулся, — вот это вот. — «Безпол» поднял обе руки ладонями вверх. — Двое сучьих космопехов грохнули меня станнером на малой мощности и запихали в десантную капсулу, поставили киб-медика, чтоб вколол мне стимулятор, когда капсула окажется в километре от поверхности — Директорату нужны агенты, а не трупы — и сбросили меня с борта полицейского фрегата. Капсула вышла на форсажном режиме в районе экватора Сотеры — а это вообще мрак, там и с оружием долго не продержишься. Через три минуты после того, как я покинул капсулу, на меня напал красногривник. Здоровенная хрень с шестью когтистыми лапами, десятисантиметровыми клыками и мощным хвостом, оканчивающимся ядовитым шипом. Гад загнал меня на дерево, мне удалось отломать какую-то ветку и всадить её ему в правый глаз. Потом я размозжил ему голову куском чего-то, похожего на гранит. Шип красногривника по крепости не уступает легированной стали — из него я сделал копьё. Нужно было найти убежище до наступления ночи — ночью в экваториальной области Сотеры можно выжить только на борту «черепахи» или танка-тарана.

— Ты его нашёл? — Асоку заворожил рассказ хаббардианца и умом она понимала, что вопрос она задала крайне идиотский, но что ещё можно было спросить?

— Иначе я бы здесь сейчас не стоял. Дупло. Полтора на метр. Какая-то хреновина пыталась меня оттуда выковырнуть, но не вышло. Под утро на меня вышел кустарниковый тигр. Они лазают по деревьям, как заправские альпинисты, и мне стоило немалых усилий убедить его, что я не вхожу в его пищевой рацион. До точки подбора было сто пятьдесят километров, по пересечённой местности, покрытой почти непроходимыми джунглями, кишащей всевозможными хищниками. К исходу четвёртых суток у меня появились первые седые волосы, семь шрамов от схваток с хищниками, желавшими мной пообедать, и своего рода авторитет среди зверья — я расправился с мутти. Это такое гадство размером с аэрокар, жрущее всё, что попадается ему на пути. Попался я, а я тоже хотел жрать. Я выбил ему все его четыре глаза и перерезал горло клинковидной лианой. Мясо мутти жестковатое, но выбирать было не из чего.

Неверов снова усмехнулся при виде сглотнувшей слюну тогруты.

— Я появился в точке подбора, когда фрегат только заходил на посадку. Когда я поднялся на борт, Сигурдссон долго смотрел на меня, а потом, ни слова не говоря, повернулся и ушёл. Меня, понятное дело, первым делом сунули в медотсек, и медики долго удивлялись, как это я смог обойтись минимумом повреждений. Действительно, пройдя сто пятьдесят километров по экваториальным джунглям Сотеры и отделаться парой сломанных рёбер, несколькими шрамами и трещиной в ключице — это фантастическое везение. Потом в медблок вошёл этот сукин сын из Космической Пехоты и протянул мне вот это бластер. — Неверов вытащил оружие из кобуры и показал Асоке выгравированную лазерным лучом надпись на стволе, сделанную на неизвестном Асоке языке. — Он сказал, что такого ему ещё не доводилось видеть — обычно с Сотеры в срочном порядке эвакуировали девятерых из десяти, причём с помощью кольцевого телепортатора. Причём в первые два часа экзамена. Ещё он сказал, что с такими парнями, как я, Правлению бояться нечего. И ещё он вручил мне значок «безпола».

— А что написано на бластере? — поинтересовалась тогрута. Рассказ Неверова произвёл на джедайку огромное впечатление.

— «Sed lex dura lex» — на одном из древних языков прародины моей расы означает «Закон суров, но таков закон». Это девиз Полиции Безопасности. Так что не стоит думать, что…

Спецагент Директората замолчал, увидев возвращающихся Рэгга и Уотто, перед которыми плыла по воздуху антигравитационная платформа с закреплённым на ней контейнером.