— Хватит! Надоело слушать. Убирайся и дорогу сюда забудь!

Голоса на улице смолкли, только тихо хлопнула, закрываясь, дверь, да заскрипел снег под чьими-то шагами. Элен осторожно закрыла дверь, забралась под одеяло и потихоньку стала отогреваться. Сна теперь и подавно не было, она обдумывала услышанное. Элен и раньше подозревала, что Лех был причастен к ночным событиям, а теперь получила этому подтверждение. Но не это главное. Можно было не сомневаться — Лех молчать не станет, и о том, что узнал он, скоро будут знать все. Одно хорошо: будучи в курсе всего, можно подготовиться. Хотя как? Что можно сделать или сказать? Она задремала только под утро. Открыв глаза, сразу ощутила неприятный холодок в спине — может, сейчас, как раз в эту минуту, Лех, смакуя подробности, рассказывает о ней своим приятелям. Заставив себя отодвинуть в сторону неприятные мысли, она встала и начала одеваться. Оказалось, сделать это с обычной одеждой, а не с халатом, не так-то просто, мешала тугая повязка на теле и лангета на ноге. На шум вошёл Штефан и сразу начал выговаривать ей за новую блажь.

— Зачем вам это нужно? Всё одно ведь лежите.

— Больше я лежать не собираюсь, — ответ прозвучал спокойно, но тон его не допускал никаких возражений. — Ты лучше скажи, как с этой штуковиной, — она указала на ногу в лубке, — одеть штаны.

— Нет, этого я не скажу. Просто пойду и позову лекаря, с ним и разбирайтесь! А то я ещё и виноватым буду, — последние слова Штефан договаривал уже за дверью, боясь, что Элен его остановит.

Лекарь пришёл очень быстро. Остановился в дверях, внимательно наблюдая, как Элен, сидя на кровати, борется с одеждой.

— И куда это вы собрались? — он слегка улыбался. После столкновения с её характером, ему уже не приходило в голову уговаривать свою пациентку или пытаться что-либо ей запретить. Просто это было бессмысленно.

— На завтрак, — лаконично ответила Элен. — Только не нужно пытаться меня останавливать.

— Я и не собираюсь. Мне просто интересно дождаться результата — удастся ли вам одеться с лангетой на ноге так, чтобы не пойти на завтрак полуголой.

— Так помогите мне, — Элен смотрела на него сердито. — А не то я сейчас сниму это всё сама.

— Ну, нет. Зачем же? А если я вам скажу, что лангету можно уже заменить просто тугой повязкой? — он неторопливо прошёл к окну и, не обращая внимания на удивлённый взгляд Элен, продолжил: — Знаете, в последнее время у меня появились сомнения, что в кости есть трещина. Больно уж быстро вы встали. Так что вполне вероятно, что пострадали только мышцы, — и повернулся, улыбаясь: — Вам опять повезло! Даже удивительно. Так. Ну, если вы готовы, я могу приступить?

— Да!

— Вот и славно. Штефан, когда я закончу, поможешь… э-э… своему пану одеться к завтраку, — и пояснил Элен, собиравшейся было возразить, что оденется сама: — Повязку с корпуса снимать ещё рано, рёбра должны срастись. А с ней вам неудобно одеваться.

На завтрак она шла, прихрамывая, но довольно свободно. Ею владели два чувства. С одной стороны — радость от того, что закончилось, наконец, заключение в комнате, и она могла вновь ходить, где вздумается; с другой — тревога от ожидания того, что её ждёт. Как её встретят? Что скажут? Отвернуться? Засмеются? Ей так и не удалось продумать своё поведение, свою реакцию на неодобрение окружающих. В том, что это будет именно неодобрение, она была уверена. А потом? Что будет потом? Ей придётся вернуться домой, не закончив курс? Или комендант будет ждать приезда дяди Яноша, чтобы тот сам решил её судьбу? Одни вопросы без ответов. Но уж лучше поскорее всё решилось, чем думать об этом, представляя всякие гадкие ситуации.

Когда Элен вошла, все уже сидели за столом. Её обычное место, слева от Юзефа, оставалось свободным. Она прошла и села, хотя это было для неё сейчас непросто — пришлось перешагивать через скамью. Она оперлась о плечо Юзефа, одновременно тихо сказав:

— Позвольте к вам присоединиться.

Юзеф вздрогнул, удивлённо глянув влево, и тут же поддержал её, помогая перешагнуть. Теперь внимание всех присутствующих было направлено на неё. Элен невозмутимо начала накладывать себе в тарелку овсянку, внутренне сжавшись в ожидании реакции на своё появление. Но слова, с которыми к ней обращались многие, были обычным приветствием или выражали радость по поводу выздоровления. Элен подняла глаза, улыбнулась и начала отвечать на вопросы и сама их задавать. Внутри будто посветлело: они не знали! В этот момент она встретилась взглядом с Лехом. Он, усмехаясь, смотрел на неё, будто оценивал, не сейчас ли обнародовать новость? Но решил пока промолчать. Это не столько успокаивало, сколько настораживало. Почему Лех молчит? Считать это проявлением благородства было бы смешно после всего того, что произошло. Значит, он что-то задумал. Вот только что?..

Постепенно за столом оставалось всё меньше людей. Последним ушёл Юзеф. Элен вышла с ним и с тоской смотрела, как он быстро пошёл по коридору в сторону зала. А ей вновь придётся вернуться в свою комнату. Ей так этого не хотелось! Но она чувствовала, как с непривычки стал ныть бок. Пришлось идти и прилечь. Отдохнув часа два, Элен снова встала и решила выйти прогуляться в парк. Дорожки были расчищены, мороз лишь слегка пощипывал щёки. С удовольствием оглядевшись, она пошла по аллее, даже не замечая, что улыбается.

С этого дня Элен стала выходить дважды в день и каждый раз проходить всё большее расстояние. Доктор, к счастью, оказался и на сей раз прав, и нога быстро восстанавливалась. Да и бок болел всё меньше. Вдохновлённая этим, Элен решила ходить в более быстром темпе, но почти сразу вынуждена была остановиться. Интенсивные движения требовали интенсивного дыхания, а этому препятствовала тугая повязка вокруг тела, да и боль в рёбрах тут же вернулась. Это очень её расстроило, так как означало, что вернуться на занятия она всё ещё не может. Тем не менее, от прогулок, всё более длительных, она не отказалась, обязательно при этом хоть немного пытаясь пройти очень быстро. Как-то она попалась. Во время этой коротенькой «пробежки» её заметил доктор. Элен даже представить не могла, что он способен на такой резкий окрик. Она стояла перед ним, как маленькая девочка, застигнутая за тайным поеданием конфет перед обедом. Доктор был очень сердит и сказал ей всё, что думал о безрассудном поведении некоторых, торопящих выздоровление, и о вреде такой торопливости. Несмотря на непривычно жёсткий тон, доктор был, как всегда многословен. В конце своей речи он пообещал Элен запереть её в комнате под охраной Штефана, если ещё раз увидит подобное нарушение своих предписаний. Впервые Элен не нашла, что возразить.

Так прошло три недели со дня нападения. Наконец, доктор снял повязку, и Элен смогла дышать свободно. Рёбра ещё немного болели, особенно, если неловко повернуться, но он сказал, что это нормально и со временем пройдёт. Доктор разрешил ей постепенно начинать заниматься.

— Но постепенно! — строго погрозил он пальцем. — А то знаю я вас — сейчас же поскачите, как… олень. Горный.

Пан Стоцкий предложил, чтобы с Аленом недельку позанимался кто-нибудь из друзей, постепенно приучая его к обычным занятиям. Будь это кто-то другой, ничего такого, естественно, не обсуждалось бы, но тут — племянник хозяина школы… Поручили это, конечно, Юзефу. И вот, наконец, Элен впервые после травмы пришла на занятия в зал. Многие подошли поздравить с возвращением.

Стали разбиваться на пары. Теперь это делали знакомым Элен по предыдущей школе методом — вытаскивали номера. Видно, Небу было угодно, чтобы в первый же день Элен оказалась в паре с Лехом. Юзеф тревожно смотрел на неё, обеспокоенным выглядел и герр Нейрат. Он решился нарушить правила.

— Пан Ален, сегодня я хотел бы дать вам противника послабее, вы ещё не вполне восстановились после болезни.

Лех с улыбкой смотрел ей в глаза. «Ну что, панна воспользуется любезностью учителя?» — читалось во взгляде.

— Нет, герр Эрих. Благодарю, но — нет. Какой номер выпал, тот пусть и будет, — ответила Элен. — Так будет честно. Если противник сильнее, я проиграю бой. Это нормально.