Она повела плечами, как от холодного ветра, услышав фамилию Бориса.

— Что случилось? А ты не понимаешь? Он убийца. И не просто убийца, а виновник смерти моего отца и брата!

— Так что? Ты же хотела найти всех. Вот нашёлся Лосев. Да ещё не где-нибудь далеко, а тут, рядом. Разве ты не к этому стремилась?

— К этому? К этому?! — голос её набирал силу, лицо перестало быть застывшей маской. — Разве моей целью было проводить время в компании негодяя, погубившего мою семью?!

— Но ведь…

— Юзеф! Всё это время он был рядом. Я слушала его, улыбалась, принимала комплементы, танцевала с ним!.. Теперь я понимаю, почему мне казалось, что я уже слышала его голос. Это было тогда, в нашем доме. Да, он один из пяти. Это он стоял рядом с моим кузеном, — и захваченная воспоминаниями, она замолчала, сведя брови.

— Что ж, его видимо сам Бог привёл к тебе.

— Что?

— Я говорю, что тебе даже искать его не понадобилось. Можно начать немедленно действовать.

— Действовать? — как эхо, переспросила Элен.

— Да, — кивнул Юзеф. — Или ты уже передумала? Тогда давай поскорее вернёмся в Польшу. Пан Янош беспокоится о тебе и будет рад твоему возвращению, — он намеренно говорил это, рассчитывая на то, что Элен никогда не отступает от принятого решения, и сейчас это ей поможет справиться с растерянностью и болью. И оказался прав.

— Нет. Я не передумала. Просто мне противно, что я так долго была рядом… И как это только получилось, что из всех я выбрала именно его? Почему?!

— Я же говорю, что тебе сам Бог помогает. Ведь и Лосев выбрал тебя из многих, его тоже как будто кто-то подталкивал. Тебе так не кажется?

— И что ты посоветуешь? — вместо ответа спросила Элен.

— Ну, тебе мои советы не нужны. Всё равно решишь всё сама. Могу предложить: давай, я вызову его на дуэль и убью. Причину найти не составит трудности — ты же знаешь наши с ним отношения друг к другу.

— Знаю. Но и ты знаешь моё отношение к подобному варианту.

— Знаю, — улыбнулся Юзеф, — поэтому и говорю, что ты всё решишь сама. Только мне кажется, что на этот раз не стоит прибегать к помощи шпаги.

— А что тогда?

— Да что угодно. Лосев не знает, как многому ты обучена, он видит в тебе только красивую девушку с «милым польским акцентом».

— Да. Но если предположить, что я воспользуюсь пистолетом или даже ножом, то это исключит возможность говорить с ним перед этим. А мне важно, чтобы он в последнюю минуту узнал, кто я.

— Ну… тогда его…нужно связать. Опять-таки могу предложить свою помощь.

— Нет, не нужно. Я всё должна сделать сама, — Элен в раздумье покусывала губу. — Он видит во мне только слабую женщину… хм… А ведь, пожалуй, я знаю, что делать, — она улыбнулась. Но в улыбке не было ни грусти, ни нежности, ни радости. Юзефу в этот момент пришло в голову, что можно посочувствовать тому человеку, которому адресовалась такая «улыбка».

— Что ты ещё придумала?

— Увидишь. На этот раз я всё сделаю чисто по-женски. Только для того, чтобы всё получилось, мне придётся ещё немного потерпеть Лосева рядом. И не просто потерпеть. Придётся уделять ему значительно больше внимания, чем раньше. Мне нужно, чтобы он решил, что я всерьёз им увлеклась.

— Зачем?

— Он должен предложить мне рандеву.

— ???

— Не бойся, — Элен хмыкнула, — он получит совсем другое развлечение, нежели то, на которое будет рассчитывать.

— Может, не стоит так рисковать? А если он задумает похитить тебя?

— Ммм… Похитить? Тогда я попрошу тебя, Штефана и, может, конюха (он крепкий малый) подстраховать меня. Детали я обдумаю потом.

Юзеф смотрел на неё во все глаза: Элен полностью пришла в себя. От только что виденной им бледной барышни не осталось и следа. Перед ней теперь была конкретная задача, она уже продумывала, как её решить, поэтому переживания отошли на второй план.

Через несколько дней должен был состояться масленичный бал в доме графа Апраксина. Господа Лосев и Соколинская тоже были в числе приглашённых. За день до бала они встретились в Зимнем. Когда Борис с обычной самоуверенностью поинтересовался, какой танец подарит ему Элен, она неожиданно ответила:

— Любой.

— Любой? Разве на этот раз вы не раздали все танцы?

— Ко мне обращались, — с улыбкой ответила Элен, — но я всем отказала. Так что выбор я предоставляю вам.

— О! Вы рискуете!

— Помилуйте, господин Лосев, чем же?

— А что если я наберусь смелости и попрошу у вас все танцы на этот вечер? Что вы скажете тогда?

— А вы попробуйте, тогда и узнаете.

Лосев склонился в церемонном поклоне:

— Госпожа Соколинская, не соблаговолите ли вы на ближайшем балу танцевать только со мной?

— Я согласна, господин Лосев. Трудно отказать такому галантному и эффектному кавалеру.

После бала, на котором Элен танцевала исключительно с Борисом, никто уже не сомневался, что полячка не устояла под его натиском, показной блеск Лосева вскружил ей голову, и теперь гадали, закончится ли роман браком. Слухи быстро распространялись, нашлись даже «свидетели» того, как эти двое вместе выходили утром из некоего дома. Лосев много бы дал, чтобы это было так, но пока что даже намекнуть на такую возможность он не решался. Во-первых, Юзеф ни разу не оставил их наедине, а во-вторых, Борис чувствовал, что может всё испортить, поторопив события. В том, что Элен, в конце концов, станет его, он не сомневался ни минуты. Разве сможет она отказать такому мужчине!

Сейчас он стоял у окна в крохотной комнатке, которую снимал у бездетной вдовы. Вдова прощала ему задолженность за проживание, поскольку лелеяла надежду на то, что жилец когда-нибудь перестанет смотреть на неё только как на квартирную хозяйку. Борис это понимал и беззастенчиво этим пользовался, считая, что поступает честно: ведь он собирался вернуть ей всю сумму долга из тех денег, которые получит в качестве приданого. А в том, что женитьба не за горами, он не сомневался. Глядя на грязную улицу окраины Петербурга, Лосев размышлял о дальнейших действиях. С такой девушкой, как Елена Соколинская, нужно вести себя крайне осмотрительно, она умеет держать себя в руках, горда и независима. Недаром она так долго не проявляла даже признаков симпатии. Теперь, когда он дождался хоть каких-то сдвигов, не следовало торопиться, чтобы не спугнуть её. Но и ждать долго он не мог. Нужно что-то предпринять. А если предпринимать что-то, то уж наверняка. Вот, например, чем не вариант — похищение? И так уж слухи о них двоих ходят разные и весьма двусмысленные, одно то, что на балу она танцевала только с ним, было почти скандалом. А после того, как она проведёт с ним наедине неделю-другую, уже не станет отказываться от свадьбы. Даже этот её пресловутый Юзеф не помешает. При воспоминании о нём у Бориса, как всегда, испортилось настроение. Вот, кто ему здорово мешал! Нужно что-то придумать, удалить его хотя бы ненадолго.

В конце концов, план был составлен. Он не мог претендовать на идеальный, многое могло не сработать, но попробовать стоило. Лосев, пользуясь благосклонностью Элен, пригласил её на верховую прогулку. Найти людей, которые за небольшую плату и, не задавая лишних вопросов, согласились выполнить работу, оказалось несложно. Нужно было всего лишь поставить крытые сани дожидаться Бориса со спутницей и увезти их туда, куда он укажет. Правда, была вероятность, что спутница не проявит горячего желания ехать с ним. В таком случае её нужно будет «убедить» сделать это. А позаботиться о том, чтобы господин Юзеф отстал, вполне мог слуга, он на это мастер… Да, это может сработать! Девушка или с перепуга упадёт с седла или он посодействует «нервному срыву» её коня. После этого его уже не сможет догнать обычный конь.

На прогулку Борис явился на великолепном рыжем жеребце. Сильное породистое животное могло вызвать зависть у самых разборчивых лошадников. Февраль закончился, и, несмотря на то, что снег ещё не таял, в воздухе уже пахло весной, а солнце ощутимо грело сквозь одежду. Они втроём ехали по узкой лесной дороге, сильно заваленной снегом. Лишь посередине была утоптанная тропа, по которой могла передвигаться только одна лошадь. Впереди ехала Элен, за ней — Борис, замыкал «колонну» Юзеф. Беседовать было неудобно, поэтому Элен и Борис только изредка перекидывались несколькими словами, а Юзеф и вовсе ехал в молчании.