— Отдохнешь… выспишься… Жеребчик…

«А одеваешь девушек, Старик, ты уже не так шустро, как раздеваешь, хе- хе…»

Утром я был разбужен ровно в шесть-ноль-ноль. В своей комнате в Редзинпаку.

И это являлось неслыханным актом щедрости со стороны мастеров! В Редзинпаку зимой подъем делался в пять, а летом — в четыре часа утра.

Вторым величайшим подарком со стороны Редзинпаку был выбор «будильника».

В нашем «санатории-профилактории» принимаются заявки на следующие «мелодии» «будильника»:

— пинком и криком «Подъем, салабоны-на! Строиться на тумбочках-на!» (Сакаки… «тумбочки» могут быть заменены на «подоконники»),

— исполнением в самое ухо первой части из арии «Како-о-ое прекра-а-асное утро-о-о, правда, Кенчи-и-и?!» (Акисамэ, отлично поставленный тенор),

— монотонным «Кенчи, ты спишь? Кенчи, ты спишь? Кенчи, ты…? А почему-у-у?» (Сигурэ в режиме «Леонард… Леонард… Леонард…»),

— хождением босиком прямо по спящему с цитированием чего-нибудь из «О партизанской войне» Мао или из «Законов войны почтенного учителя Суня» (Кэнсэй… переворачивание на другой бок не помогает),

— Вибрационный стенд с быстрым нетерпеливым бормотанием «Кенчи! Кенчи! Кенчи! Пойдем апа-па! Кенчи! Кенчи! Кенчи! Пойдем…» (ну, понятно, кто… при этом трясут не меня — трясут кровать).

Так вот, сегодня утром меня будили ласковым поглаживанием головы! Миу Фуриндзи собственноручно гладила меня по голове!

При этом неуловимое ощущение на губах и легчайшее шаловливое смущение девушки давало надежду на то, что «поглаживание головы» — только завершающая часть ритуала побудки «от Миу», первую часть которой я, увы, проспал.

Ками! Пожалуйста! Пусть так будет на протяжении ближайших ста — ста пятидесяти лет! Пожалуйста, Ками! Я даже согласен, чтобы это было «через раз» — пусть они меняются с Ренкой. А с Ренкой мы разработаем другой способ приятного пробуждения!

— Как спалось?

— Замечательно! Снились сосны, зимний лес. Снилась Сигурэ-сэнсэй. Но снилась по делу! Только вот не знаю, можно это дело тебе рассказывать или нельзя?

— А-а-а… это про бессознательную дракошку, одежда которой была в совершенном беспорядке… за исключением трусиков?

— Кхм… Ну, да…

— И запах пороха, которым несло от твоего зимнего комбеза?

— Ага.

— И про пулевое отверстие в куртке… кажется девять миллиметров… впритирку, между прочим, прошла!

— Ой… А я и не заметил.

— Конечно же мне НЕЛЬЗЯ об этом рассказывать! — Ехидно улыбнулась Миу. — Обыкновенным японским студенткам нельзя рассказывать такие шокирующие вещи!

— Миу, ты просто чудо! — Вырвалось у меня… наверно, не проснулся еще до конца.

Миу застыла, в эмоциях поднялась буря удовольствия… но усилием воли девушка успокоилась:

— Ах… еще только утро, а вы уже говорите мне такие смущающие вещи, Сирахама-сан! — Она прижала ладошки к порозовевшим щекам. — Вставайте быстрее, пожалуйста! Акисамэ-сэнсэю не терпится приступить к вашей тренировке! И, вообще, мастера сегодня испытывают небывалый энтузиазм! Я такого и не припомню даже! Представляешь, Сигурэ даже согласилась с Акисамэ, что, дескать, «удовольствия — потом!» и совместная чистка с тобой ее любимой винтовки может подождать, а сейчас главное — тренировка! Какая муха их укусила, не знаешь?

Утром в понедельник Беника Ююсава в своем крохотном кабинете выслушивала доклады подчиненных для особо деликатных поручений. Подчиненных для ОДП у нее было немного — Инузука Яйой и школьник Куренай Шинкуру. Остальные — это твердолобые и исполнительные ребята с «корочками» маленького безвестного ЧОПа. Они умели размахивать кулаками, нажимать на спусковые крючки, «наезжать» и «опускать», а еще — строиться в шеренгу при ее появлении и хором кричать «Здравствуйте, Беника-сама! Позаботьтесь о нас сегодня, Беника-сама!». Эти смешные ребята почему-то думали, что работают на любовницу или супругу кого-то из боссов якудзы… и очень этим гордились.

За окном ровно гудела одна из центральных токийских улиц. В сочетании с хмурой холодной погодой и пронизывающим влажным ветром со стороны Залива — обстановка на улице не располагала к прогулкам. А вот принимать доклады в теплом и светлом кабинете по такой погоде — самое оно!

— Да, Беника-сама! Я проследила за ним до его дома. На доме табличка — «Сирахама».

— Сирахама?! Сын Саори Рю?! Старшая Сестра Драконов?! Отринутая?! Еб… и… бля… и…. ху… — Великосветски выразилась Беника. — Дальше!

— В обед воскресенья он пошел в Редзинпаку…

— М-да… еще и Редзинпаку… Тренироваться в этом сумасшедшем доме?

— Нет, Беника-сама. Он там встретился с девушкой и повел ее на свидание. Они пошли в кино… я не стала следить за ними дальше.

— Почему? Я думала, он тебе понравился.

Яйой чуть покраснела:

— Ко мне подошел Хаято Фуриндзи…

— Еб… и… бля… и…. ху… — Повторила Беника еще раз. — Девочка моя, у тебя были очень насыщенные выходные!

— … отвел в мейд-кафе и сказал, что в такую погоду девушки должны сидеть в тепле и уюте, окруженные заботой и любовью, — Яйой залилась краской. — А не шляться под дождем…

— Ого… в мейд-кафэ с Хаято Фуриндзи… да ты счастливица, Яйой!

— Он тут же ушел, оплатив мое пребывание там в течение трех часов…

— М-да… толстый такой намек… в духе Сверхчеловека. Дальше?

— Сирахама с девушкой возвратились в Редзинпаку в шесть часов. Сирахама остался там ночевать. Я сняла наблюдение. Личность девушки пока не установила.

— Не надо. Вариантов тут всего два. Или Миу Фуриндзи, внучка, или Косака Сигурэ… ну, тебе пока рано знать, что это за чудовище… Ни ту, ни другую тебе лучше не задирать, Яйой!

— Даже не думала, Беника-сама!

— Ну, мало ли… ревность и все такое…

Яйой снова покраснела и пролепетала:

— У нас совсем другие отношения, Беника-сама!

— Чистые и возвышенные. — Усмехнулась Беника, тряхнув роскошной огненной гривой.

Она, что-то обдумывая, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла:

— Если это Фуриндзи… Получается, что сын Старшей Драконихи ухаживает за внучкой Фуриндзи, которую пообещали старшему мальчику Асамия. При этом пообещал сам Хаято. И этот же Хаято курирует (а, следовательно, в курсе) свидание сына Драконихи и своей внучки. И «дракончик» хочет участвовать в «боях без правил»… Шинкуру!

— Да, Беника-сан.

— Твоя Гинко выяснила, кто выставил «сто шестого»?

— Да, Беника-сан.

Молодой человек передал Бенике папку.

— Шин, когда же ты компьютер освоишь? — Заворчала Беника. — Все с бумажками, папками… Надо идти в ногу со временем! Мог бы и электронным письмом прислать! Гинка, наверняка, в электронном формате тебе все это передала!

По мере чтения ее лицо приобрело сначала недоумевающее, а потом — ошарашенное выражение. Не дойдя и до середины листа, Беника расхохоталась:

— Боги! Вот это поворот! Ну, надо же! На это будет интересно посмотреть! Как судьба-то пошутила! Ох, не могу!!! — Она чуть успокоилась. — Шин! Сколько запросила ТВОЯ Гинко?

— Пятнадцать тысяч, Беника… — сан. — буркнул Шинкуру.

Его нервировали эти намеки на «гарем». Гинко — просто деловой партнер! Он платит — она находит или обрабатывает информацию… А Ююна… ну, тоже партнер! Спарринг-партнер, например… или бенто угостит… и, вообще, она — как сестра! Жаль, правда, что видит она себя скорее всего старшей сестрой…

— Заплати двадцать и скажи, что я очень довольна, — Беника приподняла краешек папки. — Ты ведь уже сунул свой любопытный нос…?

— Да, Беника-сан! — Шинкуру проигнорировал укоризненный взгляд «старшего товарища», Яйой.

— И что скажешь? — С любопытством поинтересовалась Беника.

— Связался не с тем человеком… бывает. Не повезло.

— Хм… «бывает». Какой ты у меня рассудительный… бываешь. — Усмехнулась босс. — История, достойная экранизации в аниме! Правда, для нормальной экранизации нужно, чтобы кто-то из них был девочкой… или уке. Но, судя по внучке Фуриндзи и по этому отчету, до яоя там далеко… на твое счастье Яйой.