«… и покажешь, что можешь как определять наличие слежки, так и снимать с окружающих эту их непонятную „эмоциональную матрицу“? От твоего спермотоксикоза все больше и больше проблем, Малыш! Я все-таки за проститутку! Пусть не так романтично, но на время должно успокоить бушующий организм! А главное — никаких последствий! А где мы оставили презервативы — ты прекрасно знаешь!»

Пришлось вести девушку «в гости» таким вот извращенным способом. А на улице еще и стал накрапывать мелкий дождик. В сочетании с холодным ветром… Яйой можно только посочувствовать!

«Общение с девушками доставляет удовольствие лишь в тех случаях, когда достигается через преодоление препятствий… Думаю, верно и обратное — в общении девушек с мужчинами.»

Еще от станции я позвонил Миу и, не испытывая особых надежд, пригласил ее сходить завтра в кино. Просто так. Соскучился…

«А еще не мешало бы выгнать из головы хмель, оставшийся от этой… сумасшедшей нимфоманки!»

… И удивился, когда, зайдя домой, получил СМС: «Отпустили! Завтра в 12:00 приходи!» И неко-смайлик.

— И ты его потерял…

— Ну, чего вы постоянно требуете из-под бедного больного китайца, Акисамэ! Таки для шпионских упражнений есть неподражаемая Сигурэ-доно! Красота и шарм которой…

— Словоблуд… китаеза… ламер.

— Но-но-но, попрошу без антикитаизма, Сигурэ-доно!

— Что делать-то будем, Акисамэ?

— Как самый крайний, Сакаки, я пойду к Старейшему. И заходить в кабинет буду спиной вперед…

— Скорее, выползать, га-га-га! Апчхи!

— Будь здоров, Сакаки! Ты, когда смеешься, слишком широко открываешь рот — простудился, наверно… Мы, мастера Редзинпаку, сели в лужу! Не смогли проследить за каким-то мальчишкой!

— … с пробуждающейся кровью Гасящих, ага, ага… Апчхи!

— Будь здоров, Сакаки! Вот, кстати, знали же… Особенно, ты, Кэнсэй! Всему миру рассказываете о том, что у Ордена Феникса наработок против Гасящих чуть ли не больше, чем у Драконов! А на деле…

— Кац предлагает сдаться!

— М?

— Старый китаец пойдет с тобой к Старейшему, Акисамэ. Спиной вперед. Раз виноват — значит буду отвечать! Пострадаю за всех…!

— Хо-о-о? Удивительная самоотверженность, Ма-доно… Подозрительно. А-а-а, понятно! Я даже знаю причину этой самоотверженности.

— Ну, и таки что же?

— Старейший… за твоей спиной.

— Апа-па… Чхи!

— Хо-хо-хо! О чем чихаем, детишки?

— Старик, судя по твоей тщательно скрываемой «жажде крови», ты находился где-то рядом достаточно долго… А-апчхи!.. чтобы все слышать.

— Ой-ой, как невежливо, Сакаки! Но все равно — будь здоров еще раз!

— Облажались, детишки? Облажа-а-ались… К счастью для вас, малыш уже нашелся: звонил и звал Миу сходить с ним в кино.

— Хм… у девушки много работы. К тому же в залах современных кинотеатров темно и крайне провоцирующая обстановка… А перед Кенчи редкая женщина устоит, если он всерьез вздумает…

— Ты прав, Акисамэ! Ох, бедная моя внученька! Бедная моя кровиночка! На нее так много свалилось! Ужин не приготовлен, додзе не подметено, белье не постирано… Она так устает! Так устает! Да! Акисамэ-кун! Ты прав! Решено! Пусть девочка завтра отдохнет! Сходит с любимым человеком в кино! Хо-хо-хо!

— Таки очень правильное решение, Фуриндзи-доно! Очень правильное, да-с! Кэнсэй с радостью проследит за молодыми! Зал кинотеатра, темнота, то да сё… контроль и еще раз контроль!

— Хо-хо-хо, Кэнсэй! Ты тоже отдохни… Я сам тряхну стариной и прослежу за детишками. А у нас ужин не приготовлен, додзе не подметено, белье не постирано… Кэнсэй! Ты же хвастал, что всякий нормальный китайский мужчина умеет отменно готовить!

— Я таки старый больной…

— Хо-хо-хо, Кэнсэй…

— Конечно-конечно, Старейший! Возвращайтесь побыстрее! Акисамэ-доно, кстати, хвастал, что ему любая работа по дому нипочем… и даже презренная стирка, к которой настоящие китайские мужчины совсем не приспособлены…

— Ну, Кэнсэй, не ожида-а-ал…

— Да ладно тебе, Акисамэ! Там всего-то в машинку бросить и кнопку нажать!

— Еще… порошок… засыпать… и… в розетку…

— Вот! А Сароч… Сигурэ-доно тебе поможет! Она у нас знатная специалистка в любой технике! Даже в специфической технике «напоить ученика рассолом». У меня, кстати, есть фоточки — чисто наглядное пособие «Методы проведения искусственного дыхания» для нашей клиники… Ты, главное, Кисарочке не показывай — комплекс неполноценности у молодых практиканток — это опасно… С другой стороны, может быть ей не лишне будет поучиться, хе-хе-хе…

— Кэнсэй, ты настоящий…

— … китаеза! Га-га-га! Апчхи! Апачай, ты, наверно, заразный!

— Сакаки, ап-па, ты мы типа друзья… Моя твоя не апа-па! Если нужен новый шрам на морде, ап-па, типа обращайся… Апачай всегда тебе апа-па!

— О… действительно, Сакаки, на что ты намекаешь! Я думал, что ваши с Апачаем отношения — дружеские и не более того! А «ангел любви» — исключительно шутка Сигурэ!

— Да я вас… Апчхи! Апчхи!

— В каждой шутке… шутки… доля… только…

— А мои расценки ви таки знаете, уважаемые! И на дружескую скидку всякие шовинисты теперь могут не рассчитывать!

— Хо-хо-хо! «Утку по пекински» потянешь, Кэнсэй?

— Да запросто, Фуриндзи-доно! Берется утка, берется ресторан «Пекин»…

— Апачай ничего не понять, но Апачай любить утка по пекински! Апчхи!

— Апчхи!

— Хо-хо-хо!

— Неделя — там, неделя — здесь? — Мать передала отцу тарелку с рисом. — Аната, не забудь полить яйцом, пока рис горячий! Кенчи — тарелку!

Тихий спокойный субботний вечер. За окном — мерзопакость и мерзнущий «шпик», а дома — семейная идиллия и нега. Только ради того, чтобы еще раз прикоснуться к теплым отношениям родителей, хоть к самому их краешку, стоит сюда возвращаться снова и снова!

— Да, мам. Целый месяц в Редзинпаку — это слишком для моей неокрепшей детской психики. Так сказал Акисамэ-сэнсэй…

— Единственный вменяемый в этом… странном месте. — Согласно покивала мать.

— … И мы решили, что одну неделю я живу в додзё, а одну — буду заряжаться здравым смыслом здесь, дома.

Мама довольно рассмеялась. Отец — тоже. Хотя, конечно же, он не представляет, насколько мало шутки в моей шутке.

— … Разумеется, тренировки будут, но без ночевки.

Хонока сразу поставила условие:

— А играть в «Отелло» я все равно буду ходить каждый день!

— Девочка, у мастеров Редзинпаку могут быть свои дела. Я тебе уже говорила — ты можешь быть слишком большой приставучкой.

— Апачай никогда не занят! — Возразила Хонока. — И Сигурэ всегда свободна! Аники, а почему ты выбрал Миу? У Сигурэ сиськи гораздо больше!

Отец поперхнулся рисом (внутренне он хохотал и испытывал гордость пополам с легким смущением). Мать нахмурилась.

— Доченька! Во-первых, не «аники», а «они-сан». Это, в конце концов, вульгарно! Ты же не якудза какая-нибудь бескультурная! Во-вторых, обсуждать такие вопросы при всех — неприлично… — Мать помолчала, что-то обдумывая, и добавила. — В присутствии мужчин… Мы могли бы обсудить это наедине!

— Хорошо, ма! Тогда я задам тебе пару вопросов! — Прищурилась Хонока многообещающе. — Потом… наедине!

Мать подозрительно посмотрела на дочь. А мы переглянулись с отцом и одновременно улыбнулись.

— Аната, ты не возражаешь против такого тренировочного расписания Кенчи? — Дабы сохранить видимость главенства в семье, спросила мать.

— Нет, дорогая. Думаю, Кенчи это пойдет на пользу. Особенно, заряжаться здравым смыслом дома… Целую неделю!

— Спасибо! — Я поблагодарил за ужин и за полученное разрешение и направился в свою комнату.

— Аники! Аники! — Недоуменно посмотрев на свою руку, обнаружил, что на ней висит заговорщицки улыбающаяся Хонока. — А ты новогоднюю неделю будешь заряжаться здравым смыслом или заниматься более интересным делом? С сиськами Миу?

— Хонька! — Она не успела увернуться, и я щелкнул ее по носу. — Тебе ж мама японским языком сказала — вопросы сисек обсуждай с ней!