Картонная коробочка с надписью «Неболин-плюс». Цветастенькая с номерами лицензий, цифровых кодов, непроизносимых названий компонентов.
А внутри — бумажная блистерная пластинка-упаковка с таблетками. Непрозрачная. Без надписей. И — главное — серийные номера не совпадают на коробочке и на блистере. Достал одну таблетку — простая белая таблетка с порционной линией разлома посередине. Уже примерно представляя себе, что это, я осторожно разгрыз ее… Не знаю, из чего делают таблетки плацебо — то ли крахмал, то ли еще что-то — но, видимо, это она и есть — таблетка была безвкусной.
Ну, Акисамэ! Ну…! «Боль, она тоже не просто так…»
В медкабинет идти было нельзя — на получение любого лекарственного препарата, отличного от перекиси, зеленки или йода, требовалось разрешение институтской врачихи. Даже на банальный аспирин! С записью А эта озабоченная мадам обязательно устроит мне осмотр и пальпацию. Ну и штаны снять заставит — без вариантов. Вот он — редкий случай, когда аниме-штамп прекрасно действует, но — ни черта не радует! А если это озабоченная тетка увидит огнестрельное ранение…
Пик боли пришелся на конец последней лекции. И, наверно, я бы так и проскрипел зубами до звонка, а потом пошел бы в аптеку за настоящим анальгетиком, но вспышка раздраженного беспокойства от Миу, сидящей сзади и с легкостью определившей моей состояние, заставила меня сделать… то, что я сделал.
Я стал вспоминать свое состояние в тот момент, когда из меня чуть не вылез тхаг. Ведь именно в тот момент боль исчезла и не возвращалась до самого завтрака!
Воображение у меня хорошее. Я легко вспомнил бессознательную Миу, пальцы, сжавшиеся в нетерпении на ее горле, и божественное лицо в окружении черных крыльев…
В глазах так же потемнело и, наверно, открылась какая-то дверца, повернулся какой-то краник, потому что в меня что-то хлынуло. Что-то, принесшее то самое состояние эйфории и легкости. Пусть и ослабленное в несколько раз, но — мне и этого хватило.
Тело надули гелием или водородом (или чем там дирижабли надувают?). Гулена-легкость пришла не одна, а под ручку с Зудом Действий и Шилом Свершений… которые тут же и воткнулись в специально для них предназначенные разъемы. Хотелось вскочить и что-нибудь совершить — по возможности, деструктивное: сломать, разрушить, уничтожить, взорвать…
«Старик! Старик! А ну, сиди! Сидеть, я сказал!!! Спокойненько! Вот так, вот так… дыши ровненько, техникой „драконьего пламени“, вот так… Ты же не хочешь нашу Миу-тян напугать своими душегубскими штучками? Или ты танец дервиша хочешь исполнить? Сиди, Старик… спокойненько… дыши… вот так… вот так…»
Кое-как высидев до конца лекции, я, дождавшись звонка, схватил заранее собранный портфель и рванул из аудитории, ощутив напоследок вспышку немалого удивления от Рююто, Миу и еще нескольких студентов… идентифицировать которых просто не успел.
В туалет — нельзя — туда сейчас начнется паломничество студентов, почувствовавших результаты сытного обеда. К тому же — разгромленный туалет — это убытки и счет к семье Сирахамы. Пусть Драконы потом с радостью и компенсируют учиненный погром. Пусть отец и приплюсует двадцать-тридцать процентов к счету (а то я его не знаю!). Но радость Драконов пойдет только в комплекте со знанием о моих активациях… И тут я не смогу гордо сказать — «нет». Договоренность родителей и клана, обеспечившая нашей семье семнадцать лет спокойной жизни — это не шутки! Да и взять ту же Аику — она ж меня сама изнасилует, если ей «фас» скажут! И, по секрету, Малыш даже сопротивляться будет только для виду. А «драко-кошечками» — не будет даже для виду…
«Почему, как только дело касается нестойкости перед женщинами, у тебя сразу виноват я? А, Старик!»
Я вылетел на улицу со стороны летнего стадиона… Наверно, на улице было холодно, но я этого не замечал — тело пылало.
«Сейчас, Старенький, потерпи! Сейчас — сейчас… Где-то здесь, в бытовках, я помню… Вот!»
Ноги занесли меня в отдельное здание — склад спортинвентаря.
В новеллах и аниме в таких вот домиках обычно нечаянно запирают школьников, мальчика и девочку, которые в процессе долго совместного сидения таки признаются друг другу в романтических чувствах… или сразу, без признаний, приступают к делу — зависит от жанра. Ах, да… еще на улице обязательно должен пройти дождь — чтобы футболки были промокшими и их надо было снять и выжать.
Несколько старых макивар в виде человеческого торса на гибкой колонне, укрепленной на пластиковом, наполненном водой контейнере… То, что нужно!
— Ол-л-ла, Кали! — Уже никого не стесняясь (да и не было никого вокруг), громко пропел я.
И, наконец-то, взорвался!
* * *
Кенчи было больно. Миу прекрасно это видела, хоть он и старался это скрывать. Девушка начала беспокоиться. Наверно, она слишком близко к сердцу воспринимает «нормальный тренировочный процесс», если так беспокоится… Она постоянно сдерживала себя, чтобы не пихнуть в спину (а там же еще и царапины, оставленные бесстыжей Ренкой!) впереди сидящего Сирахаму и не напомнить о болеутоляющем, которое дал Акисамэ.
Когда же Кенчи поймет, что к его боли она относится, как к своей?! Ну, понятно, что у женщин болевой порог повыше, чем у мужчин, но это же не повод, чтобы так над ней изгаляться…?!
«Если хочешь, чтобы Кен-чан становился сильнее, придется только наблюдать и не вмешиваться»
Ну, наконец-то! Вспомнил, хвала Ками!
Плечи Кенчи задвигались, он зашуршал бумагой и фольгой, а потом задумчиво и слегка недоуменно бросил:
— Какие-то странные таблеточки…
Миу поняла. Акисамэ подсунул Кенчи «пустышку»!
Это его излюбленный трюк для демонстрации возможностей организма и силы самовнушения. Когда потом к нему приходил ученик и благодарил за хорошее мощное лекарство, от которого «все, как рукой сняло» — Акисамэ с удовольствием съедал горсть этих таблеток и объяснял, что эти таблетки сделаны из мела и предназначены для беременных женщин, нуждающихся в кальции. После чего читал лекцию о первичности разума над телом.
Было от чего Миу разозлиться на Акисамэ — мало того, что Кенчи использовали для ее активации, так еще и лечить нормально не хотят!
А потом Миу показалось, что силуэт Кенчи подернулся едва заметной темной дымкой… И Кенчи как-то расслабился. Такое впечатление, что боль у него прошла. Может быть, зря она так, и Акисамэ все-таки дал Кенчи нормальное лекарство?
Миу немного успокоилась. Кенчи впереди выполнял какую-то дыхательную технику и, кажется, болевых ощущений не испытывал. Более того, судя по всему, лекарство оказалось с каким-то наркотическим эффектом… придется его под ручку до монорельса вести… Хм, под ручку… Тоже неплохо! Что же Акисамэ ему подсунул?
Единственное, что сейчас беспокоило Миу — собственное зрение. Когда она смотрела на Кенчи прямо — все было нормально, но вот когда она смотрела куда-нибудь в другую сторону, то краешком зрения выхватывала какой-то темный туман вокруг Сирахамы… Последствия ее активации? Или последствия его активации? Ни о чем подобном она не слышала! Она украдкой осмотрела других студентов — вокруг них ничего подобного не было. И никто из них, кажется, не видел того, что видела она. Что за мистика?!
Прозвучал звонок и… Миу оставалось только широко распахнуть глаза в удивлении — Кенчи просто исчез из-за своей парты, на миг мелькнул у кафедры и — сине-черная молния промелькнула в дверях, едва не слетевших с направляющих рельс! Преподаватель только недоуменно завертел головой, пытаясь определить, что произошло, и сделал самый очевидный и логичный для себя вывод:
— Сквозняк, хм?
Миу, стараясь не показать спешки или нервозности, неторопливо собрала вещи, с достоинством поднялась и двинулась следом… Следом? И где же его искать теперь? Впрочем, это не проблема.
А тут еще и Рююто увязался с явным желанием поболтать… Ну, вот уж ЭТО — совсем не проблема!
Миу щелкнула пальцами.
— Фуриндзи-онее-сама? — Драко-кошечки выросли рядом, будто из-под земли, преданно заглядывая в глаза.
