— Знаете, у меня возникла прекрасная идея, Рю-сан! Давайте, я вас сведу с внуком и вы с ним обговорите эту проблему! Кто знает, может быть вам, с вашими талантами дипломата, удастся его уговорить!

— Прекрасная идея, Кодзима-сан!

«Скорее, ты, с твоим дурным языком, заставишь его совершить глупость. Ну, доведение до кризиса — тоже способ решения проблем! Нужно собрать свою информацию по этому мальчику… Слишком уж активно ты его топишь… И слишком большую ставку на него делают вменяемые Драконы»

Саи Кодзима, бывший четвертый советник Наместника, отец Тадаши Кодзима нынешнего второго советника Наместника, бросил в пруд еще один «горошек». Сейчас в охоте на лакомый кусочек участвовали аж шесть рыбин — три крупных, две средних, и одна мелкая. «Болел» Саи Кодзима почему-то за одного из карпов среднего размера… Может быть потому, что у остальных был «обычный» окрас — красные пятна на «зеркальной» чешуе, а у этого — пятна были белого цвета.

«Экая боевитая рыбка» — Подумал Кодзима, когда стремительным рывком «белый» карп, за которого он болел, вырвал горошек у крупного «красного» и ушел в глубину. «Надо ж, не ошибся в выборе фаворита!»

Ренка пришла в себя, но глаза открывать не спешила. Внимательно «осматривалась».

Одета. Не связана. Ничего не болит… Лежит на чем-то мягком. Помещение небольшое. Тепло. Никого нет. И, кажется, никто не наблюдает.

Вот теперь можно открыть глаза.

Типичный гостиничный номер. Двухместный. Недорогой, но и не дешевый. В светлых тонах — шторы, обои, покрывала на огромных европейских кроватях, шкафы ближе к двери. Окно зашторено. И в номере полутень.

На Ренке было обтягивающее светлое термобелье и огромный мохнатый свитер. Тоже светлый.

Она прислушалась к себе еще раз. Ощущения от взглядов нет — так что, скорее всего, видеонаблюдение в номере отсутствует.

«Ничего не болит» — с этим она, конечно, поторопилась. Огромная гиря в затылке тяжело бухнулась о кости черепа, как только она попыталась встать. Девушка зашипела от боли и принялась яростно растирать шею и затылок, нажимая на точки «от мигрени».

«Шиацу[24] должно помочь… Акисамэ-сэнсэй, говорил, что это легко! Нажимать-то легко, но ни хера не помогает! Эх, были б тут мои иголочки!»

Она — тоже молодец! Миска-сосиска ведь предупреждала их с Миу: ни в коем случае не подпускать пальцы Кенчи к шее! Ни в коем случае! А она — расслабилась, разомлела… Ну — сама виновата! Исключительно сама! Поплыла после поцелуя в процессе вручения цветов после слов «С днем рождения, змейка!»

Слабачка! Как вообще Миу и Мисаки умудряются держаться? И как, боги, ОН это делает?! Она же не маленькая девочка уже — целовалась до этого с молодыми людьми! Несколько раз! Три… Нет — четыре! Целых четыре раза! Но такого не было!

«Охренеть! Ну, и День рождения!»

С днем рождения ей повезло больше, чем ее молочной сестре. Если у Миу День Рождения приходился на День Святого Валентина (а в Японии это — совсем не то, что в Европе… тут это скорее «международный мужской день»), то у Ренки День Рождения пришелся на третье марта — День Девочек, Хинамацури!

«М-да… стоило стать НЕдевочкой — и начались проблемы с этой датой. Если и на следующий День Рождения меня будет ждать подлянка… ну, разве что подумать о переносе дэ-эр на Белый День! Как раз ровно месяц будет между моим и сеструхиным днем рождения!»

Она, чуть покачиваясь от пульсирующей боли в затылке, скользнула (ну… попыталась) к двери и осторожно ее проверила — открыта… Но из номера пока решила не выходить. Переместилась к окну и, отодвинув край шторы, выглянула в щелочку.

Городок или поселок. Одно-, двухэтажные дома. Вокруг — заснеженные горы. И везде лежит снег. Надписи… Все надписи на японском и английском — кафе, ресторанчики, магазинчики… сувениры, спортивные товары. По улице ходили люди в ярких лыжных комбинезонах. У многих в руках были лыжи, санки, доски… А вот — девочка с характерной сумкой для коньков — значит, где-то рядом и каток есть.

С улицы, сильно приглушенная стеклопакетом, доносилась музыка. Кажется, в каком-то ресторане веселились…

Был… вечер. Часов пять или шесть, если судить по оранжевому оттенку освещенных садящимся солнцем гор. Впрочем, долину солнце уже не освещало и она погружалась в сумерки. Потому и в номере, несмотря на полупрозрачную штору, был такой интимный полумрак.

Хм… и как это понимать?

— Проснулась, змейка? — Послышалось спокойное из-за спины.

Ренка подпрыгнула чуть ли не до потолка. И через секунду стояла в защитной стойке… пошатываясь от хлопушек и тамтамов в голове.

— Кенчи! Напугал! Бака! — Надулась она, узнав Сирахаму, стоявшего в двери в коридор.

— Напугал? Змею Ордена Феникса? Да я крут неимоверно!

Молодой человек был в белом полукомбинезоне от лыжного костюма поверх теплого темного свитера из флиса. На ногах были казенного вида тапочки («Видимо, такие выдают в каждой гостинице — очень уж вид у них… стандартный») В ухе редко помаргивала синей искоркой небольшая гарнитура.

Кенчи дразнил ее своей чуть наивной раздражающей полуулыбкой.

Ренка уже дернулась поколотить этого… гада… ногами (а там, глядишь, и голова пройдет!), но от того дохнуло едва ощутимой угрозой-предупреждением, и девушка растерянно притормозила и даже сдала назад.

«Это когда он научился такую Жажду Крови генерировать?! М-да… я явно что-то упустила в его воспитании!»

— А я массаж пришел тебе сделать, змейка. — Как ни в чем ни бывало, он улыбнулся шире. — У тебя ведь сейчас голова должна раскалываться, потому что…

Он поперхнулся: видимо, голова у девушки болела очень сильно, так как, не дослушав его, Ренка стала торопливо стягивать с себя теплый свитер и тонкую водолазку… И, видимо, слишком поздно сообразила, что под водолазкой, как и положено при использовании нательного термобелья «первого слоя», ничего нет.

— Ой! — Она прижала ручки к груди.

Кенчи с видимым трудом отвел взгляд от груди, которую тщетно пыталась прикрыть Ренка, и отвернулся, продолжая беседу с какой-то абстрактной картиной, висевшей на стене:

— Не успел сказать: можно было и не раздеваться — достаточно было свитер снять… Но — все равно, спасибо тебе, Рен-тян! — Он даже носом шмыгнул, подлец! — Мне девушки на свои дни рождения еще никогда не дарили два таких шикарных подарка!

— Даже не думай, бака! — Ренка запустила в него водолазкой и животом упала на кровать. — Я, в отличие от некоторых земноводных чешуйчатых, без очереди лезть не собираюсь!

— Вообще-то, Ма-сан, я имел в виду волшебное зрелище, достойное кисти живописца или скульптора — «Прекрасная дева на фоне вечернего неба». Ни на что более я не претендовал! Акисамэ-сэнсэй одобрил бы… Правда, он там что-то про неприятие пышных форм говорил… Ну, да это его проблемы — сам же себя и ограничивает!

По коже спины, едва касаясь волосков, осторожно прошла теплая мужская ладонь, и Ренка, отвернувшись к стене, прикусила губу, чтобы не выдать себя всякими вдохами, охами и ахами… Обойдется, гад! Извращенец! Мужлан! Хам!

— Извращенцы Редзинпаку!

На это Сирахама только фыркнул. Его пальцы круговыми движениями стали массировать трапециевидную мышцу, смещаясь вниз, и Ренка снова прикусила губу. Круговое массирование перемежалось тычками в какие-то определенные точки, щипками, поглаживаниями… Гиря в голове стала утрачивать вес, превратившись сначала в вату, а потом и вовсе исчезнув без следа — будто короткие болевые, но парадоксально приятные, удары волнами размывали эту противную тошнотворную мигрень…

«Убрал головную боль ровно за двадцать секунд! Очешуеть! А ведь у него даже лицензии нет!»

— Ты лицензию получить не хочешь?[25] — Спросила она. — Будешь у папы в клинике подрабатывать… озолотишься! Особенной популярностью твои сеансы будут пользоваться у одиноких женщин!