– Постой-постой, – сказала Марго. – Я не для того доверила тебе эти сведения, чтобы ты использовал их в своих интересах – и только. Понимаешь? Мы должны побольше разузнать об этих ящиках. Существу, которое убивает людей, что-то в них нужно. Мы обязаны узнать, что именно.

– Самое важное для нас – найти журнал Уиттлси, – заявил Смитбек.

– Но Катберт говорит, он утерян, – ответила Марго.

– А ты запрашивала базу данных о поступлениях? – спросил журналист. – Возможно, там есть какие-то сведения. Я занялся бы этим сам, но к подобной информации у меня нет санкционированного доступа.

– У меня тоже, – ответила Марго. Она рассказала о разговоре с Кавакитой.

– А что думает Мориарти? – произнес Смитбек. – Ты ведь умеешь обращаться с компьютерами. К тому же ты помощник хранителя, доступ к информации тебе обеспечен.

– Я считаю, пусть этим занимается начальство. – Мориарти с достоинством откинулся. – Незачем нам соваться в такие дела.

– Как ты не понимаешь? – взмолилась Марго. – Никто не знает, с чем мы здесь имеем дело. Человеческие жизни – а возможно, и будущее музея – под угрозой.

– Марго, я знаю, что у тебя мотивы благородные, – сказал Мориарти. – А вот в мотивах Билла не уверен.

– Мои помыслы чисты, как Кастальский ключ, – заверил Смитбек. – Рикмен штурмует цитадель журналистской объективности. Я просто хочу отстаивать бастионы.

– А не проще было бы делать то, чего хочет Рикмен? – иронически осведомился Мориарти. – На мой взгляд, твоя вендетта несколько отдает ребячеством. И знаешь что? Тебе ее не одолеть.

Официантка принесла напитки, Смитбек опрокинул свой стакан и с наслаждением выдохнул.

– Когда-нибудь я разделаюсь с этой сукой.

Борегар дописал докладную и сунул записную книжку в задний карман. Он понимал, что об этом инциденте следовало бы немедленно доложить. К черту. Девчонка выглядела перепуганной, ясно, что ничего дурного она не замышляла. Он доложит, когда представится возможность, не раньше.

Борегар пребывал в дурном настроении. Ему не нравилось исполнять обязанности сторожа. Хотя это лучше, чем регулировать движение в ночное время. И произвело хорошее впечатление на О’Райенов. Да, можно будет сказать, меня назначили работать над этим делом в музее. Извините, рассказывать ничего не могу.

Что-то здесь слишком тихо, подумал Борегар. Он считал, что в обычный день жизнь в музее должна бурлить. Но с минувшего воскресенья музей уже не был обычным. Правда, в течение дня служащие ходили в залы новой выставки. А потом ее заперли до открытия. Без письменного разрешения доктора Катберта вход туда был запрещен для всех, кроме полицейских или охранников. Слава Богу, смена кончается в шесть, и впереди два свободных дня. Можно будет поехать одному на рыбалку в горы Катскилл. Он уже несколько недель мечтал об этом.

Ободряя себя, Борегар провел рукой по кобуре “смит-вессона” тридцать восьмого калибра. Как всегда наготове. А на другом бедре пистолет с дробовыми патронами, там достаточно электрошоковых игл, чтобы парализовать слона.

Борегар услышал за спиной звук, похожий на очень осторожные шаги.

С внезапно забившимся сердцем он оглянулся и осмотрел запертую дверь на выставку. Нашарил ключ, отпер ее и заглянул внутрь.

– Кто там?

В ответ ни звука, лишь прохладный ветерок овеял ему щеки.

Борегар закрыл дверь и проверил замок. Выйти можно, войти нельзя. Та девушка, видимо, проникла туда через передний вход. Но разве там не заперто? Вечно ему ничего не говорят.

Звук послышался снова.

Черт, с ним, подумал Борегар, что там внутри – не мое дело. Я должен никого не пускать на выставку. А насчет выпускать ничего не сказано.

И принялся что-то напевать, отбивая ритм по бедру двумя пальцами. Через десять минут в этом доме с привидениями его уже не будет.

Звук послышался снова.

Борегар вторично отпер двери и сунул голову внутрь. Разглядел несколько витрин, темную лестничную площадку.

– Полиция. Кто там, отзовитесь, пожалуйста!

Витрины были темными, стены казались смутными тенями. Никто не отозвался.

Закрыв двери, охранник достал рацию.

– Борегар вызывает командный пункт. Слышите меня?

– Диспетчер слушает. Что случилось?

– Докладываю о шумах у заднего входа на выставку.

– Какого рода шумы?

– Непонятно. Похоже, там кто-то есть.

Послышался какой-то разговор, приглушенный смех.

– Э... Фред?

– Что?

Борегар с каждой минутой раздражался все больше. Диспетчер был известным зубоскалом.

– Смотри, не входи туда.

– Почему?

– Фред, возможно, это чудовище. Еще схватит тебя.

– Пошел к черту, – буркнул Фред. Без дублера ему не полагалось ничего проверять, и диспетчеру это было известно.

Из-за дверей донесся какой-то скребущий звук, словно кто-то царапал их когтями. Борегар заметил, что дыхание его участилось.

Рация заработала.

– Ну, видел чудовище? – спросил диспетчер. Стараясь говорить как можно спокойнее. Борегар произнес:

– Повторно докладываю о непонятных звуках на выставке. Для проверки прошу дублера.

– Дублер ему понадобился. – Раздался приглушенный смех. – Фред, прислать некого. Все заняты.

– Слушай, ты, – рявкнул Борегар, выходя из себя. – Кто там с тобой? Почему не пошлешь его?

– Здесь Макнитт. Устроил себе короткий перерыв, пьет кофе. Верно. Макнитт?

Борегар снова услышал смех. И выключил Рацию. Черт бы их подрал, подумал он. Работнички. Он надеялся, что лейтенант ведет подслушивание на этой частоте.

Стоя в темном коридоре, он ждал. Еще пять минут, и меня здесь не будет.

– Диспетчер вызывает Борегара. Слушаешь?

– Прием, – ответил Борегар.

– Макнитт еще не появился?

– Нет, – сказал Борегар. – Перерыв у него наконец кончился?

– Да я просто пошутил, – слегка нервозно ответил диспетчер. – Я тут же отправил его.

– Ну, значит, он заблудился, – сказал Борегар. – А моя смена кончается через пять минут. Потом я исчезаю на сорок восемь часов, и ничто не сможет этому помешать. Свяжись с ним.

– Он не отвечает, – сказал диспетчер.

Борегара осенило.

– Каким путем отправился Макнитт? Сел в лифт семнадцатой секции, тот, что за пунктом оперативного реагирования?

– Да, я направил его к этому лифту. У меня карта, такая же, как у тебя.

– Значит, чтобы попасть сюда, ему придется идти через выставку. Умная ты голова. Надо было послать его через пищеблок.

– Оставь в покое мою голову, Фредди. Заблудился Макнитт, а не я. Когда он появится, сообщи.

– Появится он или нет, через пять минут меня здесь не будет. Потом уже разговаривай с Эффингером. Конец связи.

Тут с выставки донесся глухой стук, словно кто-то упал. Черт возьми, подумал Борегар. Макнитт. Отпер двери и вошел, расстегивая кобуру “смит-вессона”.

Диспетчер положил в рот еще один пончик, прожевал и запил глотком кофе. Рация зашипела.

– Макнитт вызывает командный пункт. Отзовись, диспетчер.

– Сообщение принято. Где ты, черт возьми?

– У заднего входа. Борегара здесь нет. Не могу его дозваться.

– Давай я попробую. – Он заговорил: – Диспетчер вызывает Борегара. Фред, отвечай. Диспетчер вызывает Борегара... Слушай, Макнитт, похоже, он разозлился и ушел. Его смена как раз кончилась. Кстати, как ты добирался туда?

– Отправился тем маршрутом, что ты сказал, но передний вход на выставку оказался заперт, а ключей у меня нет. Пришлось идти в обход. Слегка заблудился.

– Постой там, ладно? Его сменщик должен быть с минуты на минуту. По графику – Эффингер. Сообщи, когда он явится, и возвращайся.

– А вот и он. Будешь докладывать об исчезновении Борегара?

– Смеешься? Он что, ребенок?

Д’Агоста, развалясь на потертом заднем сиденье “бьюика”, глядел на Пендергаста. Черт возьми, думал он, такому парню нужно было бы предоставить уж в крайнем случае лимузин последней модели. А ему дали проездивший четыре года “бьюик” с шофером, который едва говорит по-английски.