Он проглядел отпечатанный список. Меньше пятидесяти процентов наборов человеческие – очень низкая пропорция, если субъект являлся человеком, но не исключается дефектный образец. А возможность примеси существует всегда. Случайная клетка или две могут испортить весь запуск. Эта последняя возможность казалась Тероу все более и более вероятной. Чего можно ждать от управления полиции? Не могут даже взять парня, который в открытую торгует наркотиками напротив дома, где я живу.

Он продолжал просмотр. Подумал, постой, вот еще один длинный набор: Tarentola mauri-tanica. Включил базу данных. На экране появилась надпись:

TARENTOLA MAURITANICA: СТЕННОЙ ГЕККОН.

Хватит с меня, подумал Тероу. Это какая-то шутка. Глянул на календарь: первое апреля приходилось на субботу.

Он засмеялся. Хорошая шутка. Очень, очень слоеная. Вот уж не думал, что Бухгольц способен на такое. Ну и ладно, я тоже не лишен чувства юмора. И стал писать отчет.

ОБРАЗЕЦ ЛА-33

Вывод: образец окончательно определен как Homo gekkoniens, обычное название Человеко-геккон...

Дописав отчет, Тероу сразу же отправил его наверх. Потом, все еще посмеиваясь, пошел выпить чашку кофе. Он гордился тем, что сумел достойно выйти из положения. И недоумевал, откуда Бухгольц мог взять геккона. Может, этих ящериц продают в зоомагазинах? Он представил себе, как Бухгольц смешивает клеточный материал от двух или трех гекконов с несколькими каплями собственной крови. Небось думал: посмотрим, к какому выводу придет наш новичок Тероу. Возвратясь из кафетерия, Тероу громко рассмеялся. Бухгольц ждал его в лаборатории, но был совершенно серьезен.

Среда

Сидевший в инвалидной коляске Фрок утирал лоб платком от гуччи.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал он Марго. – Спасибо, что пришли так быстро. Это ужасно, просто ужасно.

– Несчастный охранник, – отозвалась она. Никто в музее ни о чем больше не говорил.

– Охранник? – Фрок поднял взгляд. – Да-да, настоящая трагедия. Но я вот о чем. Он поднял лист бумаги.

– Всевозможные новые правила. Очень неудобные. На сегодняшний день служащим разрешено находиться в здании только с десяти до пяти. Нельзя работать допоздна или по воскресеньям. В каждом отделе будет охрана. В отделе антропологии при приходе и уходе нужно будет расписываться. Просят всех постоянно иметь при себе удостоверения. Без них в музей никого не впустят и не выпустят.

Пробежал глазами несколько строчек.

– Посмотрим, что еще... а, да. По мере возможности старайтесь находиться в своей секции. И я должен запретить вам посещать изолированные места музея в одиночку. Если вам нужно пойти куда-то, идите вместе с кем-нибудь. Полиция будет расспрашивать каждого, кто работает в старом подвале. Вас вызовут в начале будущей недели. И в некоторые секции музея вход воспрещен.

Фрок пододвинул памятную записку к Марго. Она увидела приложенный план этажа, закрашенные красным зоны, куда вход был запрещен.

– Не беспокойтесь, – продолжал Фрок. – Я обратил внимание, что ваш кабинет находится не в запретной зоне, а рядом.

Замечательно, подумала Марго. Рядом с тем местом, где, возможно, прячется убийца.

– Профессор Фрок, это, похоже, сложное мероприятие. Почему не закрыли весь музей?

– Наверняка пытались, дорогая моя. Я уверен, что отговорил их от этого Уинстон. Если выставка “Суеверия” не откроется в срок, музею грозят крупные неприятности. – Фрок протянул руку за памятной запиской. – Будем считать, с этим покончено? Я хотел поговорить с вами о других делах.

Марго кивнула. Музею грозят крупные неприятности. Ей казалось, они уже начались. Ее соседка по кабинету вместе с половиной сотрудников сказалась больной. Те, кто вышел на работу, большую часть времени проводили у кофеварок или ксероксов, обмениваясь слухами и держась группами. Музейные залы практически пустовали. Приехавших в отпуск семей, школьников, крикливой детворы – обычных посетителей – было очень немного. Теперь музей привлекал главным образом неприятных зевак.

– Удалось ли вам раздобыть растения, необходимые для написания следующей главы? – продолжал Фрок. – Я подумал, для нас обоих было бы полезно пропустить их через экстраполятор.

Зазвонил телефон.

– Черт возьми, – выругался Фрок, поднимая трубку. – Да?

Наступило долгое молчание.

– Это необходимо? – спросил ученый. – Пауза. – Ну, раз вы так настаиваете, – завершил он разговор и со вздохом положил трубку.

– Власти хотят, чтобы я спустился в подвал. Бог весть зачем. Понадобился некоему Пендергасту. Не отвезете меня туда? По дороге можно поговорить.

В лифте Марго вернулась к прерванному разговору:

– Я сумела взять несколько образцов в гербарии, правда, меньше, чем хотелось бы. Но я не понимаю. Вы предлагаете пропустить их через ЭГН?

– Вот именно, – ответил Фрок. – Это зависит от состояния растений, разумеется. Есть там пригодный материал?

ЭГН – экстраполятор генетических наборов, программа, которую разрабатывали Фрок и Кавакита для анализа генных “отпечатков”.

– Растения большей частью в хорошем состоянии, – ответила Марго. – Но, доктор Фрок, чем тут может быть полезен экстраполятор? Может, я завидую Каваките? – подумала она. – Потому и возражаю?

– Дорогая Марго, все получается, как по заказу! – воскликнул Фрок, назвав ее от волнения по имени. – Проиграть эволюцию заново нельзя. Но можно сымитировать на компьютере! Возможно, эти растения генетически близки к тем, которые классифицировали шаманы кирибуту. Разве это не будет интересным дополнением к вашей диссертации?

– Я не думала об этом, – ответила Марго.

– Мы сейчас проводим опытную эксплуатацию, это как раз то, что нам нужно, – пылко продолжал Фрок. – Почему бы вам не поговорить с Кавакитой о совместной работе?

Марго кивнула. Хотя подумала, что Кавакита не захочет делиться своей славой – и даже своей аппаратурой – ни с кем.

Двери лифта открылись. Прямо у них был устроен контрольно-пропускной пункт, где дежурили двое вооруженных полицейских.

– Вы доктор Фрок? – спросил один.

– Да, – раздраженно подтвердил ученый.

– Поехали за нами, пожалуйста.

Марго провезла Фрока по коридорам, и наконец они оказались у второго пропускного пункта. По ту сторону барьера стояли еще двое полицейских и высокий худощавый мужчина в черном костюме, его белокурые волосы были тщательно зачесаны назад. Когда полицейский отодвинул барьер, он шагнул к коляске.

– Вы, очевидно, доктор Фрок, – начал он. – Спасибо, что спустились. Я, как и сказал вам, дожидался еще одного человека, поэтому не смог лично пригласить вас. Если бы знал, – он указал подбородком на коляску, – ни за что не обратился бы с такой просьбой. Особый агент Пендергаст.

Он протянул руку для пожатия.

Любопытный акцент, подумала Марго. Алабамский? Он не похож на агента ФБР.

– Ничего, – сказал Фрок, смягчившись. – Это моя помощница, мисс Грин.

Марго пожала прохладную руку Пендергаста.

– Познакомиться с таким ученым, как вы, большая честь, – продолжал Пендергаст. – Надеюсь, мне удастся прочесть вашу последнюю книгу.

– Благодарю, – кивнул Фрок.

– В ней вы прилагаете сценарий “Разорения игрока” в качестве иллюстрации к своей теории эволюции? Я считаю, он прекрасно подкрепляет вашу гипотезу, а то, что самые общие рассуждения подаются в увлекательной форме, лишь усиливает воздействие на читателя.

Фрок распрямился в инвалидной коляске.

– Знаете, я собираюсь сделать несколько ссылок на него в следующей книге.

Пендергаст кивнул полицейским, которые поставили барьер на место.

– Нам необходима ваша помощь, доктор Фрок. – Агент понизил голос.

– Пожалуйста, – дружелюбно ответил ученый. Марго поразилась тому, как быстро Пендергаст добился его сотрудничества.