– Гарсиа, здесь труп. Нужно всех выпроводить. Если его увидят и поднимется паника, дело будет швах.

– Господи, – произнес Гарсиа.

– Свяжись с охранниками и Уолденом. На выставку больше не пускать никого. Понял? И очистить Райский зал на тот случай, если начнется паническое бегство. Удалите всех, но тревоги не поднимайте. Теперь соедини меня с Коффи.

– Понял.

Д’Агоста поискал взглядом Ипполито. Рация его затрещала.

– Говорит Коффи. Д’Агоста, что там, черт побери?

– Труп. Лежит сверху на витрине. Видел его пока что только я, но ситуация может измениться в любую минуту. Надо выдворить отсюда всех, пока еще есть время.

Сквозь шум толпы лейтенант услышал:

– Кровь так похожа на настоящую.

– Там, наверху, рука, – послышался другой голос.

Две женщины, глядя вверх, попятились от витрины.

– Это труп! – громко произнесла одна.

– Не настоящий, – ответила другая. – Наверняка макет, специально для открытия.

Д’Агоста подошел к витрине и поднял руки.

– Прошу внимания!

Наступило краткое, жуткое, выжидающее безмолвие.

– Труп! – завопил кто-то еще. Толпа шелохнулась и замерла. Потом раздался еще один вопль:

– Убитый!

Толпа попятилась в обе стороны прохода, несколько человек оступились и упали. Крупная женщина в вечернем платье повалилась спиной на д’Агосту и прижала его к витрине. Толпа давила на лейтенанта все сильнее, он едва дышал. Потом витрина начала крениться.

– Постойте! – с усилием выдавил он. Из темноты наверху что-то большое соскользнуло с витрины и шлепнулось на скученную массу людей, сбив с ног еще нескольких. Из своего неудобного положения д’Агоста разглядел лишь, что это окровавленный человеческий труп. Как будто обезглавленный.

Ужас обуял всех. Тесное пространство огласилось криками и воплями, люди бросились бежать, хватаясь друг за друга и спотыкаясь. Д’Агоста ощутил, что витрина падает. Внезапно мумия повалилась на пол, д’Агоста на нее. Он ухватился за край витрины и почувствовал, как стекло разрезало ему ладонь. Попытался встать, однако бурлящая толпа снова опрокинула его на витрину.

Лейтенант услышал шипение рации, обнаружил, что она все еще у него в правой руке, и поднес к лицу.

– Говорит Коффи. Д’Агоста, что там творится, черт возьми?

– Паника. Коффи. Немедленно очищай зал, иначе... Черт! – выкрикнул он, когда бурлящая толпа выбила у него из руки рацию.

Марго понуро смотрела на Фрока, изо всех сил кричавшего в трубку внутреннего телефона, размещенного в гранитной стене Большой ротонды. Из Райского зала гремела через динамики речь Райта, и девушка не могла расслышать, что говорит Фрок. Наконец он положил трубку и развернулся к Марго лицом.

– Черт знает что, Пендергаст, очевидно, где-то в подвале. По крайней мере был там. Час назад выходил на связь. Связываться с ним без разрешения они отказываются.

– В подвале? Где именно? – спросила Марго.

– Говорят, в двадцать девятой зоне. Почему он там или был там, говорить не хотят. Наверное, сами не знают. Двадцать девятая зона велика. – Фрок глянул Марго в лицо. – Едем?

– Куда?

– В подвал, разумеется, – пожал плечами ученый.

– Стоит ли? – засомневалась Марго. – Может, получим необходимое разрешение, чтобы его вызвать?

Фрок раздраженно передвинулся в кресле.

– Мы даже не знаем, кто может дать такое разрешение. – Он пристально поглядел на Марго, чувствуя ее нерешительность. – Думаю, моя дорогая, вам не стоит беспокоиться, что это существо нападет на нас. Если я прав, его привлечет скопление людей на выставке. Мы обязаны сделать все возможное, дабы предотвратить катастрофу: мы так решили, когда сделали это открытие.

Марго все-таки колебалась. Фроку легко делать такие заявления. Он не был один в темноте на выставке. Не слышал осторожных шагов. Не мчался слепо в непроглядную тьму...

Она глубоко вздохнула.

– Вы, разумеется, правы. Поехали. Поскольку двадцать девятая зона находится в пределах второй секции. Марго и Фроку дважды пришлось предъявлять удостоверения по пути к нужному лифту. Очевидно, на тот вечер запрещение сотрудникам свободно передвигаться по музею отменили, охранники и полицейские были озабочены задержанием подозреваемого или лиц, не имеющих законных оснований находиться там.

– Пендергаст! – прокричал ученый, когда Марго вывезла коляску из лифта в темный коридор подвала. – Это доктор Фрок! Слышите меня?

Ответило ему только эхо.

Марго кое-что было известно об истории двадцать девятой зоны. Когда электростанция музея находилась рядом, там располагались паровые трубы, туннели снабжения и комнатки, которыми пользовались рабочие. Когда музей в двадцатых годах подключился к более современной электростанции, старые коммуникации перенесли. Заброшенные клетушки использовались теперь под склады.

Марго везла Фрока по низким коридорам. Фрок то и дело стучал в какую-нибудь дверь или звал Пендергаста. Ответом на все его вопли была тишина.

– Ничего у нас не получится, – признал Фрок, когда Марго остановилась перевести дух. Седые волосы его растрепались, смокинг измялся.

Марго тревожно огляделась. Она представляла, где они находятся: неподалеку, в дальнем конце запутанных переходов, стояла старая электростанция: теперь в темном подземном пантеоне хранилась музейная коллекция китовых костей. Несмотря на предсказания Фрока о поведении зверя, крики ученого пробуждали в ней страх.

– Это может занять несколько часов, – сказал Фрок. – Возможно, Пендергаста здесь уже нет. Возможно, и не было. – Глубоко вздохнул. – Он был единственной нашей надеждой.

– Может, шум и суматоха испугали это существо, и теперь оно где-то прячется. – Марго изо всех сил старалась быть оптимисткой.

Фрок опустил голову на руки.

– Вряд ли. Зверь должен руководствоваться запахом. Пусть он разумен, пусть хитер, но когда его обуяет кровожадность, он, как и маньяк-убийца, ничего не может с собой поделать.

Фрок распрямился, глаза его снова вспыхнули решительностью.

– Пендергаст! – крикнул он. – Где вы?

Уотерс, напрягшись всем телом, прислушивался. Сердце колотилось, дышать, казалось, было нечем.

Он уже не раз бывал в опасных переделках, в него стреляли, ранили ножом, даже как-то плеснули кислотой. Но при этом он всегда оставался спокойным, почти бесстрастным. А тут какой-то легкий стук, и я запаниковал. Охранник расстегнул воротник рубашки. Воздух в этой треклятой комнате спертый. Заставил себя дышать медленно и глубоко. Вызову-ка Гарсию. Проверим вместе. И ничего не обнаружим.

Уотерс заметил, что ритм шарканья ног над головой изменился. Вместо мягкого шелеста слышался непрерывный топот. Он прислушался, и ему показалось, что сверху едва слышно доносятся вопли. Его охватил ужас.

В энергоблоке снова послышался стук.

Господи, что-то стряслось.

Уотерс выхватил рацию.

– Гарсиа? Слушаешь? Прошу дублера для проверки подозрительных шумов в энергоблоке.

И сглотнул. Ответа Гарсии не последовало. Убирая рацию в футляр. Уотерс увидел, что хмырь поднялся и направляется к двери энергоблока.

– Что вы делаете?

– Хочу посмотреть, что там за шум, – беспечно отозвался хмырь, открывая дверь. – Наверное, опять кондиционер барахлит.

И просунув руку внутрь, стал нащупывать выключатель.

– Постойте, – сказал Уотерс. – Не...

В рации его послышался треск разрядов. “Здесь паническое бегство! – Снова треск. – ...все подразделения, приготовьтесь производить срочную эвакуацию! – Опять треск. – Не в силах сдерживать толпу, нужно подкрепление, срочно, срочно...”.

Господи. Уотерс схватил рацию и стал нажимать кнопки. Все каналы были заняты. Наверху происходило что-то ужасное. Плохо дело.

Уотерс поднял взгляд. Хмыря не видно, дверь в энергоблок открыта, внутри темно. Почему до сих пор не включен свет? Не отрывая глаз от двери, осторожно снял с плеча ружье, загнал патрон в патронник и пошел вперед. Неслышно подойдя к косяку, заглянул внутрь. Хоть глаз коли.