От двери донеслось пощелкивание.

– Оно вернулось, – прошептал Гарсиа.

– Дайте сюда зажигалку! – рявкнул д’Агоста. Смитбек, оступившись и падая на спину, внезапно увидел свет и машинально закрыл глаза.

– О Господи... – услышал он стон лейтенанта. Потом чья-то рука стиснула ему плечо.

– Слушай, Смитбек, – зашептал на ухо журналисту д’Агоста, – не подводи меня. Помогай держать людей одной группой.

Смитбек заставил себя открыть глаза и едва сдержал рвоту. Земляной пол был завален костями: большими, маленькими, и высохшими, и все еще с хрящами на узловатых концах.

– Это не хворостинки, – пробормотал себе под нос журналист. – Нет-нет, не хворостинки.

Свет снова погас, д’Агоста берег горючее в зажигалке.

Опять желтая вспышка, и Смитбек стал озираться по сторонам. То, что он отбросил ногой, оказалось трупом собаки – судя по виду, терьера – с остекленевшими глазами, светлым мехом, маленькими коричневыми сосками на разодранном животе. Вокруг валялись трупы и других животных: кошек, крыс, еще каких-то существ, сильно изуродованных или давно уже дохлых и потому неузнаваемых. Позади него кто-то вопил без передышки.

Свет погас, потом вспыхнул снова, уже впереди, потому что д’Агоста отошел от группы.

– Смитбек, ко мне, – послышался его голос. – Всем смотреть прямо перед собой. Пошли.

Смитбек медленно шагал, глядя лишь под ноги, чтобы не ступать на разбросанные кости, но боковым зрением заметил что-то. И повернул голову к правой стене.

Когда-то вдоль этой стены на высоте плеча проходила труба, теперь куски ее валялись среди останков животных. Толстые металлические опоры трубопровода остались прикрепленными к стене и торчали наружу острыми зубцами. На этих опорах висело несколько человеческих трупов, казалось, они шевелятся в трепещущем свете пламени. Смитбек видел, но не сразу осознал, что все они без голов. Внизу вдоль стены лежали небольшие разбитые предметы, он догадался, что это черепа.

Самые дальние от него висели очень давно; плоти на костях почти не оставалось. Смитбек отвернулся, но мозг отметил последнюю подробность: на запястье ближайшего трупа знакомые часы, имеющие форму солнечных. Часы Мориарти.

– О Боже... Боже, – повторял снова и снова Смитбек. – Бедняга Джордж.

– Ты его знал? – угрюмо спросил д’Агоста. – Черт, эта штука раскаляется!

Зажигалка снова погасла, и журналист тут же остановился.

– Что это за место? – крикнул кто-то позади них.

– Представления не – имею, – пробормотал д’Агоста.

– Я знаю, – безо всякого выражения сказал Смитбек. – Продовольственный склад.

Свет вспыхнул опять, и они зашагали вперед, теперь быстрее. Позади мэр глухим, механическим голосом уговаривал людей двигаться.

Свет снова погас, и журналист замер на месте.

– Мы подошли к дальней стене, – послышался из темноты голос лейтенанта. – Один из проходов здесь ведет вверх, другой вниз. Пойдем верхней дорогой.

Д’Агоста снова чиркнул зажигалкой и пошел. Смитбек за ним. Через несколько секунд вонь начала слабеть. Земля под ногами становилась сырой, мягкой. Смитбеку показалось, что в лицо едва ощутимо тянет прохладным ветерком.

Д’Агоста рассмеялся.

– Черт, приятное ощущение.

Земля под ногами стала мокрой, и туннель внезапно окончился у новой лестницы. Д’Агоста подошел к ней и поднял руку с зажигалкой. Смитбек порывисто шагнул вперед, стягивая носом освежающий воздух. Сверху неожиданно донеслось: тук-тук! Промелькнул яркий свет, потом послышался плеск воды.

– Люк! – воскликнул д’Агоста. – Мы вышли, даже не верится! Вышли, черт побери!

Лейтенант вскарабкался по лестнице и попытался приподнять круглую крышку.

– Закреплена, – пробормотал он. – Помогите! – начал он кричать в одно из смотровых отверстий. – Помогите, кто-нибудь, ради Бога! – Потом расхохотался, привалясь к лестнице и выронив зажигалку. Смитбек тоже неудержимо смеялся и плакал, обессиленно свалившись на дно колодца.

– Выбрались! – произнес д’Агоста сквозь смех. – Поцелуй меня, Смитбек, чертов ты журналист. Я люблю тебя и желаю тебе заработать на этой истории миллион.

Сверху, с улицы. Смитбек услышал чей-то голос.

– Слышите, кто-то кричит?

– Эй вы там, наверху! – надрывался д’Агоста. – Хотите заработать вознаграждение?

– Слышал? Там внизу кто-то есть. Ау!

– Слышите меня? Вызволите нас отсюда!

– Сколько? – спросил другой голос.

– Двадцать долларов! Позвоните в пожарное депо, вызволите нас!

– Полсотни, приятель, или мы уходим.

Д’Агоста не удержался от смеха.

– Ладно, полсотни. Помогите же нам, черт возьми!

Затем повернулся и распростер руки.

– Смитбек, поторопи всех. Люди, мэр Харпер, добро пожаловать в Нью-Йорк!

Ручка двери защелкала вновь. Гарсиа, беззвучно плача, крепко прижал к щеке приклад. Оно пытается войти. Сделал глубокий вздох и попытался унять дрожь в руках.

Потом осознал, что пощелкивание сменилось стуком в дверь.

В дверь снова постучали, погромче, и Гарсиа услышал голос:

– Есть здесь кто-нибудь?

– Кто вы? – еле ворочая языком, отозвался Гарсиа.

– Особый агент Пендергаст, ФБР.

Гарсиа едва поверил своим ушам. Открыв дверь, увидел высокого, худощавого человека, тот спокойно взирал на него, светлые волосы и глаза агента ФБР в темноте коридора казались призрачными. В одной руке тот держал фонарик, в другой – большой пистолет. По лицу его тянулась кровавая полоса, рубашка являла собой картину чудовищных причудливых пятен, как в тесте Роршаха. Рядом с ним стояла невысокая молодая женщина в слишком большой желтой шахтерской каске, ее лицо, волосы и свитер тоже были в темных влажных пятнах.

В конце концов Пендергаст улыбнулся.

– Мы все сделали, – просто сказал он. Лишь увидев его улыбку, Гарсиа осознал, что кровь на обоих не их собственная.

– Как... – начал было он и не смог продолжать. Они протиснулись мимо него, остальные, сжавшись под темной схемой системы охраны музея, во все глаза глядели на пришельцев, оцепенев от изумления и страха.

Пендергаст указал фонариком на одно из кресел.

– Присаживайтесь, мисс Грин.

– Благодарю, – ответила Марго, шахтерская лампочка на ее лбу подскочила вверх. – Вы очень любезны.

Пендергаст сел в другое кресло.

– Есть у кого-нибудь носовой платок? – спросил он.

Аллен выступил вперед, доставая платок из кармана.

Пендергаст протянул его Марго, та утерла кровь с лица и отдала платок агенту ФБР, который старательно вытер лицо и руки.

– Большое спасибо, мистер...

– Аллен. Том Аллен.

– Мистер Аллен.

Пендергаст вернул ему измазанный кровью платок, тот начал было совать его обратно в карман, замер, потом бросил на пол. И уставился на Пендергаста.

– Оно мертво?

– Да, мистер Аллен.

– Вы убили его?

– Мы. Вернее, мисс Грин.

– Называйте меня Марго. Решающий выстрел произвел мистер Пендергаст.

– Марго, но ведь это вы сказали мне, куда целиться. Я бы ни за что не догадался. У всей крупной дичи – льва, буйвола, слона – глаза расположены по бокам головы. При нападении этих животных глаза не принимаешь в расчет. Стрелять в них попросту невозможно.

– А у этого существа, – стала объяснять Марго Аллену, – морда примата. Глаза расположены впереди, что обеспечивает стереоскопическое зрение. Это прямой путь к мозгу. И когда при таком невероятно толстом черепе пуля попадает в мозг, он просто взрывается.

– Вы убили это чудовище выстрелом в глаз? – изумился Гарсиа.

– Я всадил в него несколько пуль, – ответил агент ФБР, – но оно было очень сильным и разъяренным. Толком я не рассмотрел зверя – решил повременить с этим, – но могу утверждать, что никакой другой выстрел его не остановил бы.

Пендергаст тонкими пальцами поправил узел галстука. Марго сочла это излишней щепетильностью, поскольку вся белая рубашка агента ФБР была в пятнах крови и брызгах серого вещества. Ей никогда не забыть, как из глазной орбиты зверя фонтаном брызнул мозг. Зрелище было ужасающим и прекрасным. Собственно говоря, эти глаза – страшные, яростные – и навели ее на внезапную, отчаянную мысль, когда она пятилась от гнилостного смрада и дыхания, пахнущего свежей кровью.