Одним из ранних примеров выдвижения представителей мощных кланов на пост первой персоны после правителя может быть назван Хэгури-но Матори. Это его в 498 г. сверг Отомо. Канамура. Но и последний не выдержал соперничества Сога Инамэ, захватившего власть в 536 г. (после смерти которого в 570 г. его пост занял Сога Умако).
Если несколько предшествующих «царей» хотя бы умирали своей смертью, претерпев при своем воцарении все треволнения борьбы за власть, то с Судзюном дело обернулось куда более трагично. Судзюн — один из сыновей Киммэя и брат Ёмэя — занял свой пост после кровопролитной борьбы между кланом Моно- нобэ, выдвигавшим Анахобэ, и Сога, стоявших за Касикию — будущую Суйко. В ходе борьбы Мононобэ Мория и его креатура погибли. Хотя Судзюн по жене Ёмэя был родичем дома Сога, он обнаружил недовольство засильем отпрысков этого дома и даже посмел жениться на женщине не из клана Сога, а из соперничающего клана Отомо. В глазах Сога Умако это своеволие отягощалось изменой интересам Сога, к которым Судзюн принадлежал по крови, и это решило его судьбу. После его гибели на посту царицы оказалась Суйко (593–628) — жена Бидацу, по матери член клана Сога, а в роли соправителя и наследника — сын Ёмэя, знаменитый Сётоку-тайси. Казалось, дом Сога прочно и навсегда овладел положением.
В таких условиях клан правителей Ямато должен был обладать особыми свойствами, чтобы сохранить свое положение. Правда, следует оговориться: другие сильные фамилии хотели не столько занять место клана правителя, сколько приобрести реальную власть как его «покровители» или «защитники». И этого они (и клан Сога, например) ухитрялись добиться сложными брачными комбинациями. В ходе кровопролитной борьбы Сога создали своеобразную концепцию власти правителя Ямато: правитель становился символом национального единства, и эта его позиция всячески поддерживалась; реальная же власть (с 536 г. после получения звания ооми) переходила в руки Сога. Эта концепция полностью учитывала сильную древнюю традицию почитания правителя прежде всего как верховного духовного вождя, чья власть более вечна, чем временное политическое влияние [Waida, 1976, с. 333]. Нельзя сбрасывать со счетов и некоторые светские преимущества дома правителя: его богатство, обладание регалиями, его положение арбитра в спорах между кланами и роль представителя всего народа Ямато в кампаниях против восставших племен, в сношениях с иноземцами и соседями, в особенности с Китаем.
Однако последние преимущества не меняли характера власти правителя, или царя. Они не имели за собой (если не считать упоминутой устаревшей и «невыгодной» концепции) ни последовательной идеологической теории, ни разработанной политической идеи.
Сётоку-тайси (фрагмент картины)
Сам же по себе социально-экономический базис без этих опосредующих и параллельных аспектов не мог привести к исторически неизбежному результату, к формированию единой царской власти, да и сам этот базис вряд ли в таком значении понимался государственными деятелями эпохи. Другое дело — указанные концепции и идеи. Их искали сознательно, и они были найдены в лице буддизма и китайского учения о правителе.
Знаменитое представление учения буддизма, осуществленное якобы королем Пэкче в 552 г., послужило предлогом для религиозной дискуссии. Консервативная партия, состоявшая из глав мощных кланов, чье положение было тесно связано с осуществлением культа клановых духов, отвергла новую веру (Накатоми и др.). Другие, более прозорливые, видели в буддизме одну из причин усиления корейских государств, в результате чего Япония утратила свои владения в Мимана и предстала перед возможным союзом между Когурё и Силлой. Тесно связывая буддизм с принципами государственного устройства Вэй и Сила», они ратовали за его принятие, видя в нем залог последующих политических изменений. Консерваторов возглавили фамилия Накатоми, несшая функции жрецов духа «императорского» предка, и Мононобэ — воейнный клан, стоящий на националистических позициях, исключавших принятие любых иноземных новшеств. «Прогрессистов» возглавлял клан Cora, ведавший казной. Спор затянулся на 50 лет и не раз принимал бурный характер. Подаренную статую Будды Сога поместили было в храм духа своего клана, но были обвинены в святотатстве. Статую то выбрасывали из храма, то возвращали на прежнее место. Другой представитель Сога где-то после 570 г. получил разрешение молиться Будде и построить для статуи небольшой храм. Царь Ёмэй за кратковременное правление успел высказаться в пользу буддизма, а в борьбе за престол' после его смерти (587 г.) погиб дом Мононобэ, да и дом Накатоми утратил былое значение. Другой важный дом — Отомо, понесший моральный урон после неудач в Корее, признал главенство Сога.
В конце VI в. буддизм получил возможность быстрого распространения, по крайней мере в окружении правителя Ямато. Но это еще не знаменовало наступления политических перемен, поскольку в окружении правителя процветали заговоры. Сога Ума- ко организовал убийство царя Судзюна, которому он же обеспечил приход к власти, и поставил на его место свою племянницу Суйко, вдову царя Бидацу, 39-летнюю мать семерых детей. Сложность династическо-политической ситуации заключалась, с одной стороны, в беспрецедентном выдвижении на пост правителя Ямато женщины (если не считать полулегендарного персонажа — правительницы Дзингу), а с другой — в обходе всех прочих мужских претендентов. У того же Бидацу было 17 детей, ни один из которых не правил. После ЁМЭЯ остался Сётоку-тайси (574–622), но и ему достался пост не царя, а регента при Суйко — тоже в отступление естественного, казалось бы, выбора на этот пост одного из семерых детей Суйко. Допустимо предположение, что Сога Умако таким образом надеялся сохранить и упрочить положение своего клана как покровителя подготовлявшихся реформ, основные принципы которых должен был разработать Сётоку- тайси, известный своей приверженностью буддизму и конфуцианству.
Почти за 30 лет своего регентства Сётоку-тайси едва ли мог — осуществить все те политические и социальные реформы и создать научные труды, которые ему приписывает историческая традиция. Знаменитые «Законоположения из 17 статей» теперь чаще всего не признаются его созданием. По-видимому, они были Написаны в его честь какое-то время спустя после его смерти, когда некоторые новшества уже стали вводиться [Sansom, 1958, с. 51–56].
Но прежде чем можно было приступить к реформам, предстояло сломить сопротивление кланов и развязаться с активными действиями японцев на материке: реформы требовали концентрации всех сил страны. Но режим Ямато еще продолжал безуспешные попытки вернуть Мимана. В 602 г. армия вторжения в Силлу уже готова была выступить в поход, но внезапная смерть главнокомандующего — принца Кумэ — задержала высадку, а затем и все предприятие рухнуло. Этот проект снова обсуждался в 622 г., но дело не подвинулось дальше разговоров.
В 20-х годах VII в. на Японских островах разразился новый политический кризис. В 622 г., в разгар дипломатических переговоров с Китаем, открывшихся в 607 г., Сётоку-тайси умер. Умер вскоре и Сога Умако, передав власть Сога Эмиси. В 628 г. скончалась Суйко. Под нажимом Сога Эмиси к власти пришел Дзёмэй, внук Бидацу, победив другого претендента — Ямасиро-но Оэ, сына Сётоку-тайси. Сога Эмиси продемонстрировал свою силу еще раз, в 641 г., когда после смерти Дзёмэя выдвинул на престол внучку Бидацу, известную под именем Когёку.
Не довольствуясь одной фактической полнотой власти, Сога Эмиси при поддержке своего сына Ирука перешел к прямым действиям по захвату царской власти. Сначала о»; присвоил себе некоторые внешние прерогативы этого сана (укрепленный дворец, царский мавзолей, право жаловать титулы и пр.), потом организовал истребление Ямасиро-но Оэ и его семьи — наиболее законных претендентов. Построив укрепленный лагерь, Сога Эмиси стал вербовать сторонников не только среди вождей японских кланов, но и в корпорациях корейских и китайских иммигрантов, сильных своей сплоченностью и производственной техникой, в айнских племенах, известных своей воинственностью. Глава переселенцев Ая-но атаэ обещал ему поддержку, равно как и вождь нескольких тысяч айнов из Этиго, только что в 642 г. покорившихся режиму Ямато.
