— Какой случай?

— На тот случай, если в жизни Холдена произойдет чудо. — Она выиграла! Так и вышло: миз Хенли потянулась за деньгами, затем вытащила несколько листов из папки с бумагами и вручила их Элле.

— Пусть его мать подпишет документы.

— Хорошо. — Элла попятилась к двери, с трудом сдерживая улыбку. — Она сегодня же их подпишет.

Суровое выражение лица миз Хенли смягчилось.

— Мисс Рейнолдс, я понимаю, у вас добрые намерения... — У нее был густой, как мясная подливка, южный акцент.

— Спасибо, мэм. — Элла была уроженкой юга, но даже она с трудом понимала миз Хенли.

— Но, к сожалению, вы бросаете деньги на ветер. Холден Харрис не будет выступать на сцене. Специалисты не смогли отучить его даже размахивать руками. — Она с жалостью смотрела на Эллу. — Вы заплатили деньги, чтобы этот парень стал участником труппы, но это ничего не изменит. Бедняга болен аутизмом. Он не умеет общаться с людьми. Он не поднимется на сцену, и не будет играть в мюзикле даже через миллион лет.

— Да, мэм. Спасибо за беспокойство. — Элла расправила плечи. Печально, но школьные работники не верят, что Холден выздоровеет. С таким подходом надежды мало. — Возможно, Холден никогда не выйдет на сцену. Но теперь у него по крайней мере есть шанс. — Она в последний раз улыбнулась. — До свидания, мэм.

Элла вышла за дверь. Вдруг ее охватило незнакомое чувство. От удивления она даже остановилась. Это была радость. Она не помнила, когда чему-то радовалась. Хорошо, что она не взяла деньги у отца, чтобы заплатить за Холдена. Как приятно сделать это самой!

В тот день она не сказала мистеру Хокинсу, что заплатила за Холдена вступительный взнос. Но постепенно ее решимость нарастала. Причиной тому был конечно, Холден. На каждом занятии она видела, как меняется его поведение. В понедельник он посмотрел на нее три раза, и каждый раз чуть дольше, чем прежде. На следующий день она обернулась, почувствовав его взгляд. Элла улыбнулась, и он сделал то же самое. Во всяком случае, ей так показалось. На его лице всегда играла легкая полуулыбка, как будто он самый счастливый мальчик в школе. Но сейчас его улыбка предназначалась только ей.

В среду Холден спокойно сидел на репетиции и ни разу не упал на пол, чтобы отжаться. Когда хор исполнял главные музыкальные номера, Элла пару раз посмотрела на него и заметила, что он беззвучно шевелит губами, как будто подпевает. После репетиции Элла подошла к мистеру Хокинсу.

— Вы заметили, как он изменился?

— Изменился? — Мистер Хокинс поднял глаза. Он перечитывал сценарий мюзикла и делал пометки на полях.

Элла с трудом скрыла разочарование. Возможно, она заметила перемену, потому что внимательно наблюдает за Холденом. Или у нее слишком бурное воображение?

— Вы не обратили внимания?

— Хмм... На этой неделе нам не пришлось прерывать репетицию по его милости. Вы это имеете в виду?

— Он выучил все песни! Сегодня я дважды оглянулась на него и увидела, что он шевелит губами! Разве этого мало?

Мистер Хокинс чуть не покачал головой, но удержался. И все же на его лице отразилось нетерпение.

— Мисс Рейнолдс, вы же не психолог, верно? Но вам должно быть известно, что больные люди часто имеют странные привычки. Пожалуйста, не придавайте эксцентричным выходкам мистера Харриса слишком большого значения. — Он уткнулся в сценарий. — Довольно того, что молодому человеку нравится присутствовать на репетициях. Но я бы не рассчитывал на большее.

Элла собиралась сообщить ему, что заплатила вступительный взнос за Холдена, но момент был неподходящий. Она вернулась на свое место.

— Да, сэр. Спасибо, что разрешили ему приходить на репетиции.

Учитель повернулся к ней:

— Позвольте поговорить с вами откровенно, мисс Рейнолдс.

— Да, сэр? — Может, он сейчас признает, что заметил перемены в поведении Холдена? Элла ждала, широко раскрыв глаза.

— Наши короткие, мимолетные репетиции предназначены не для того, чтобы в лечении мистера Харриса наступил прогресс. Поймите, это самое важное представление, которое до сих пор давали в Фултонской школе.

— Да, сэр, — разочарованно протянула Элла. Она прекрасно знала, как важен этот спектакль. Но еще важнее, поможет ли он Холдену выздороветь.

— Мисс Рейнолдс, — сказал преподаватель, немного смягчившись, — я одобряю ваши усилия, предпринятые ради мистера Харриса, но вам следует сосредоточиться на мюзикле. — Он сделал живописный жест рукой. — Вы — Красавица, прелестная героиня, в ваших силах заинтересовать других учеников и добиться, чтобы на премьере негде было яблоку упасть. — Он помолчал, устремив на Эллу пристальный взгляд. — Постарайтесь об этом помнить.

— Но, может, если мы...

— Прошу вас!

Она закусила губу. Не следует с ним спорить, если она будет пререкаться с мистером Хокинсом, то никогда не добьется, чтобы Холдену разрешили выйти на сцену.

— Да, сэр. — Она кивнула с выражением величайшего почтения на лице. — Я запомню. Спасибо, сэр.

Элла привыкла беседовать с миссис Харрис по пятницам и теперь, после того как та подписала разрешение на участие Холдена в спектакле, поделилась с ней своим разочарованием:

— Никто не верит, что он выйдет на сцену. Никто.

— Я их не виню. — Мать Холдена была доброй женщиной. Рядом с ней становилось спокойнее на душе. Она объяснила, что аутизм проявляется по-разному: — У некоторых детей диагностируют синдром Аспергера[5]. Они более самостоятельны, им легче общаться с людьми. — Она грустно продолжила: — У Холдена другой случай. Учителя, в том числе и мистер Хокинс, это знают. Так написано во всех исследованиях и медицинских справочниках. Холден никогда не сможет выступать на сцене.

Разговаривая с миссис Харрис, Элла многое узнала о Холдене. Трейси объяснила, почему он не хочет, чтобы к нему прикасались.

— Это нормально для аутистов. Ученые доказали, что для них физический контакт является сильным раздражителем. Даже легкое прикосновение может вызвать приступ паники. Холден в таких случаях бросается на пол и делает отжимания. С тех пор как ему исполнилось три года, мне ни разу не удалось взять его за руку или обнять. Я пыталась много раз, — рассказала миссис Харрис в прошлую пятницу. Она заморгала, прогоняя слезы.

— Ни разу? — Это не укладывалось в голове. Члены ее семьи отдалились друг от друга, но они хотя бы обнимались время от времени.

— Ну... днем — ни разу. Холден спит очень чутко, но иногда я тихонько захожу в его комнату, сажусь на стул рядом с кроватью и прикасаюсь к его волосам и лицу. Но это бывает редко.

Значит, Холден никому не разрешает до себя дотрагиваться. Как грустно! На уроках социологии рассказывали, что прикосновения очень важны для людей. Она читала, что сироты в детских домах добивались разных успехов в зависимости от того, как часто до них дотрагивались. Из беседы с миссис Харрис Элла уяснила, что исцеление Холдена зависит от его способности к физическому контакту.

Проходили дни. Элла сильно привязалась к Холдену. Он больше не шептал, а тихо напевал мелодию. У него оказался идеальный слух. Он уже не смотрел в окно, а временами поглядывал на мистера Хокинса. Холден перестал раскачиваться и постоянно перебирать карточки КСОК, в его жизни происходили изменения, пусть едва заметные. Элла твердо решила ему помочь. Он родился здоровым ребенком, а значит, когда-нибудь выздоровеет. Она всей душой в это верила. И все же она решила подождать новых изменений, прежде чем попросить мистера Хокинса дать Холдену роль в мюзикле.

На следующей неделе Элла старалась петь чисто и проникновенно. Чтобы помочь Холдену, она должна заслужить похвалу мистера Хокинса. С ним лучше не спорить. Если он будет доволен тем, как проходят репетиции, то сам увидит перемены к лучшему, которые произошли с Холденом.

Долго ждать не пришлось. Настоящий прорыв произошел в третий четверг октября, почти через две недели после разговора с мистером Хокинсом.