Кейт хихикнула:

— Он мне сам сказал. Он танцует с Эллой, когда играет Принца.

— О! — Как же она сама не догадалась? — Он тебе сказал?

— Ну да! Он мне все рассказывает. — Кейт отдала ей фотографию. — Тетя Трейси, давайте танцевать! — Она потянула ее за руку. — Давайте! Я не могу стоять на месте!

Трейси рассмеялась. Кейт хорошо влияет не только на Холдена, но и на всех, кто оказывается с ней рядом. В душе девочки искрилась радость, которая, переливаясь через края, наполняла дом смехом и весельем. Трейси ясно видела, что Бог не забыл о Холдене, потому что послал ему на помощь стольких людей: Кейт, Эллу, Дэна, ее.

Она положила фотографию в конверт и спрятала его в ящик. У нее было много других фотографий и, конечно, — любимый фильм Холдена. Они напоминали ей о том, каким Холден был в детстве. Но фотография, спрятанная в комоде, казалась ей особенной. Она держала ее в руке и вдыхала воздух жаркого летнего дня, видела испарину на лице малыша и слышала его возбужденный голосок. Она до сих пор чувствовала слабый запах детского шампуня, исходивший от его волос. На несколько минут она вновь очутилась в том месте, где потеряла Холдена.

Трейси любила эту фотографию, потому что она успокаивала ее и дарила надежду: Холден рядом, он просто спрятался. Они видели его недавно... а Кейт постоянно его видит! Трейси вздохнула и вышла из комнаты вслед за племянницей. Девочка весело запрыгала по коридору. Пусть фотография останется пока там, где она сейчас. Она не может развесить по району объявления с просьбой помочь найти потерявшегося мальчика, но у нее есть фотография, на которой он держит одуванчик. Это напоминает ей, что она должна непрестанно молиться о том, чтобы сын быстрее вернулся.

Или чтобы она увидела в его глазах то, что видит Кейт.

Они долго репетировали, играли вместе со школьным оркестром, докрашивали декорации, отшлифовывали выступление, и наконец... наконец все готово! Элла делала последние штрихи в макияже. Через полчаса она поднимется на сцену, где состоится премьера.

В выходные они покажут спектакль трижды. Когда-то показывали куда больше спектаклей. Мистер Хокинс подолгу разговаривал с солистами, просил их приглашать на спектакли знакомых, раздать приглашения и развесить в школе плакаты:

— Нам надо, чтобы на премьере зал был полон. — В его голосе не было оптимизма. — Мы подготовили великолепный спектакль. Эта наша лучшая работа. Если люди придут на премьеру, они будут расхваливать мюзикл своим друзьям, — объяснял учитель. Но он не признался, как много это для него значит. Его мало волновали деньги, которые они заработают. Ему больше хотелось, чтобы школьники увидели его лебединую песню. Он мечтал поделиться с ними чудом, которое происходило на его глазах в течение многих месяцев. Они навсегда запомнят последний мюзикл, который он поставил в Фултонской школе.

— Если же никто, кроме родственников, не придет... — Его глаза сверкнули. — Не принимайте это близко к сердцу. Не все любят театр. — Он обвел взглядом комнату, останавливаясь на лицах учеников. — Это не значит, что вы мало старались. — Он медленно кивнул. — За несколько месяцев вы проделали гигантскую работу.

Элла не сомневалась, что мистер Хокинс говорит о Холдене. Все придут посмотреть на то, как он играет главную роль. Он сильно изменился по сравнению с началом школьного года и, хотя пока не разговаривал с другими ребятами, наверстывал упущенное в беседах с Эллой. Всю неделю Холден с нетерпением ждал премьеры.

— Она состоится в пятницу вечером, в семь часов? Да, Элла?

— Да, Холден. В семь часов.

— Я Принц.

Элла засмеялась. Она глубоко привязалась к Холдену и часто думала, выздоровеет ли он, станет ли нормальным человеком? Иногда он долго смотрел на нее, и в его пронзительно-голубых глазах светилась вера в доброту людей, как будто никто никогда не обижал его. Он смотрел так пристально, что ей порой казалось, что он умеет читать мысли. В такие минуты Элла чувствовала, что начинает влюбляться в этого красавца, с которым она подружилась в детстве.

Но если он не выздоровеет, то всегда будет видеть в ней трехлетнюю девочку. Конечно, в настоящее время ни о каких других отношениях между ними не могло быть и речи. Эта мысль казалась нелепой.

Элла надела костюм — голубое платье — и в последний раз взглянула на себя в огромное зеркало. Если бы она сыграла эту роль полгода назад, Красавица получилась бы пустой и поверхностной, теперь же Элла вкладывала в роль всю свою душу. Она прекрасно понимала, что чувствует девушка, которая разглядела красоту в том, кого все отвергают, и помогла преобразиться человеку с золотым сердцем.

Да, она будет стараться изо всех сил. Если «Красавица и Чудовище» — последний мюзикл, поставленный на сцене Фултонской школы, люди навсегда его запомнят.

Она выбежала из гримерной в классную комнату, которая находилась за сценой. Там кипели страсти. Парень, который играл Свечу, никак не мог зажечь огонь, а от костюма Когсворта отвалились стрелки. Матери нескольких актеров вызвались помочь им, одна из них держала в руках нитку и иголку:

— Молния сломалась. Придется зашивать вручную.

Мистер Хокинс сидел в классе и в последний раз просматривал сценарий. Похоже, он не замечал неприятностей Когсворта.

— Я слышал, — пожал плечами актер, который играл Напольные Часы, — что один стежок вовремя стоит... Как там дальше? — обратился он к однокласснице, которая пробегала мимо.

— Девяти! — засмеялась девушка. — Один стежок вовремя стоит девяти.

— В каком смысле? — удивился мальчик. Никто ему не ответил, и он снова пожал плечами: — Ладно, не важно. Довольно одного стежка. — Он захохотал над собственной шуткой.

— Ребята, осталось двадцать минут. — По лицу мистера Хокинса было видно, что он сильно волнуется. Но он говорил мягким и спокойным голосом. Он решил наслаждаться каждой минутой последнего в своей карьере спектакля.

Элла привыкла к суматохе за сценой, которая была перед каждым спектаклем, особенно в день премьеры. Она решила найти Холдена. Он первый раз участвует в спектакле, и его может испугать такая обстановка. Девушка боялась, что он разволнуется и забудет свою песню, слова или мелодию. Он до сих пор время от времени делал отжимания. Это случилось и на генеральной репетиции. «Господи, пожалуйста, хоть бы он этого не делал! Пожалуйста, только не сегодня!»

Она догадалась, где его можно найти. На прошлой неделе она несколько раз натыкалась на Холдена в комнате с реквизитом. Он сидел там один и пересчитывал пуговицы на костюмах. Элла выскочила в коридор и открыла последнюю дверь слева. Ну да, она оказалась права!

Холден уже надел костюм и был похож на принца. Он не пересчитывал пуговицы, а вытянул руки перед собой и плавно, грациозно описывал широкие круги, танцуя с невидимой партнершей. Услышав шум, он остановился и посмотрел на нее.

— Премьера! — Он улыбнулся. — Семь часов!

— Правильно. — Она протянула ему руку. Холден дотронулся до нее. Теперь они часто держались за руки. Элла думала, что Холден не возражал, потому что это напоминало ему о детстве, когда они постоянно ходили, взявшись за руки. Но все остальные виды физического контакта были ему неприятны. Об этой особенности говорилось во всех статьях об аутизме, которые она прочитала. При сенсорной стимуляции аутисты замыкаются в себе или, напротив, бьются в истерике. Холден, например, падал на пол и отжимался. Вчера миссис Харрис сказала, что им удалось объяснить его загадочное поведение. Он делал так, потому что скучал по отцу. Узнав об этом, Элла стала думать о Холдене с еще большей нежностью.

Они остановилась у двери, все еще держась за руки.

— Ты прекрасно танцуешь, Холден. Тебе даже учиться не надо.

— Перед премьерой надо репетировать. — Он кивнул и застенчиво потупился. — Я Принц. В семь часов. — Он посмотрел ей в глаза и запел: — Старая сказка... правдивая сказка...