— Надо, ребята, сделать одну универсальную тумбу, — предлагает Светозаров. — Она постоянно будет стоять на станке. Во время переналадок потребуется снимать только оправки и манжеты.

Расчеты. Поиски. Технические споры… Результаты? Универсальная тумба и новая фреза позволили за месяц на автоматической линии выпустить дополнительно три тысячи шестерен. И только внедрено одно усовершенствование — рождается новая мысль. Леонид Ширзоев вместо дорогостоящего резца сложной конфигурации предлагает применить типовой. Стоимость изготовления одной детали снижается на пятак. Но сколько таких пятаков наберется за смену, месяц? Владимир Жигулин подал идею установить зеркало на шарнирах. Предложение помогло наблюдать за обработкой скрытой стороны детали. Алексей Варламов решил помочь соседям. Ему, как бывшему сверловщику, хорошо известно, сколько теряется времени на установку разных приспособлений на сверловочном станке. Одному Алексею задача не по плечу. Он обращается за помощью к бригадиру. Виктору Алексеевичу мысль по душе. И хотя Алексей старается для другого участка, бригадир не перечит. Завод — дом родной.

Две недели раздумий, десятки чертежей, расчеты, и на сверловочном станке появляется поворотный стол с множеством головок. Приспособление помогло выкроить вспомогательного времени час. Таких часов за неделю на заводе набралось сотни.

Полгода пролетели незаметно. Бригада автоматической линии по изготовлению шестерен не только взяла рубеж проектной мощности, но и в три раза пререкрыла его. Познакомиться с работой чудо-линии на «Красный пролетарий» приезжали станкостроители со всех концов Советского Союза. Автоматическим изготовлением шестерен заинтересовались и станкостроители зарубежных стран. Они ехали в Москву из Англии, ФРГ, Франции, Японии… Виктору Алексеевичу Светозарову приходилось невольно становиться гидом. Он даже как-то пожаловался директору:

— Мне совершенно некогда работать…

Директор с улыбкой заметил:

— Готовься встречать американцев. На днях целой группой пожалуют.

Американцы приехали на «Красный пролетарий» в тот день, когда на совместном заседании парткома, завкома и комитета комсомола было принято решение присвоить бригаде Светозарова почетное звание бригады коммунистического труда. Гостей в цех привел директор завода. Виктор Алексеевич сразу узнал старых знакомых. Первым вышагивал сухопарый мистер Роберт Билард, рядом с ним самодовольный мистер Джон Джойс, следом за ними семенили растолстевший Андрей Кулиш и похожий на пивную бочку Гарри Пост.

— О’кэй, Светозаров! — бросился в объятия к Виктору Алексеевичу Андрей Кулиш. — Вот уж не думал о такой встрече! А мне Россия понравилась. Сердце так и заныло. Я все-таки русский!

Остальные поздоровались со Светозаровым с холодком. Виктор Алексеевич раскланиваться перед иноземцами тоже не стал. Он вкратце познакомил их с работой автоматической линии, извинился, что не может ответить на все вопросы, и объявил ребятам, что автобус подан.

— Вы куда-то собираетесь уезжать? — спросил Андрей Кулиш.

— В Кремль. Сегодня у нас большой праздник.

— Какой?

— Бригаде присвоили почетное звание. Ребята решили принять в Кремле обязательство работать по-коммунистически.

— А нам можно с вами поехать? — напросился Андрей Кулиш. — Надеюсь, мы не помешаем?

— Пожалуйста.

Андрей Кулиш с подчеркнутой угодливостью объяснил своим хозяевам о большом событии в бригаде Светозарова и пригласил их от имени русских станкостроителей на праздничный вечер. Миллионеры согласились.

…В Кремле на историческом месте, где 1 мая 1920 года Владимир Ильич Ленин принимал участие в коммунистическом субботнике, Виктор Алексеевич Светозаров прочел обязательство бригады:

— «Мы, члены бригады автоматической линии, отныне считаем себя бригадой коммунистического труда. Мы будем жить и трудиться по-ленински. Мы будем отдавать все силы, Знания и опыт делу строительства коммунизма. Мы будем, как завещал великий Ленин, учиться, учиться и учиться. Мы обязуемся освоить полную обработку еще двух наименований сложных шестерен. Мы обязуемся в течение года внедрить двадцать рационализаторских предложений…»

Первым подписать обязательство бригада доверила Виктору Алексеевичу Светозарову. Ниже его фамилии поставили подписи Владимир Галинин, Леонид Ширзоев, Николай Шинаев, Владимир Жигулин, Алексей Варламов, Юрий Чинников, Юрий Бояров, Василий Бовиков, Иван Ларин.

Летний вечер тихо опускался над Москвой. Краснопролетарцы с высокого Кремлевского холма любовались столицей, Замоскворечьем… Американские бизнесмены, попав в непривычную обстановку, изредка переговаривались и часто курили. Кто-то из станкостроителей, вспоминая день пуска автоматической линии, признался, что раньше не верил в свои силы.

— Давайте покатаемся на теплоходе, — неожиданно предложил Виктор Алексеевич. — Вечер-то сегодня какой чудесный!

Белый теплоход, рассекая форштевнем потемневшую воду, шел вверх по реке. Пассажиры шутили, смеялись, пели песни… Когда теплоход миновал Фили и стал приближаться к пристани Кунцево, Андрей Кулиш воскликнул:

— Красиво! Хорошо! Простор!

Виктор Алексеевич предложил гостям и своим ребятам провести вечер в Ворошиловском парке.

— Я очень рад! — согласился Андрей Кулиш. — Спасибо! Мы очень рады!..

Хорошо вечером побродить вдоль реки, подышать прохладой, послушать разноголосое щебетанье птиц… Американские бизнесмены не обращали внимания ни на красоту догоравшей зари, ни на голубые сумерки, плывшие по лугам за Москвой-рекой, ни на тихий шум проснувшейся листвы на деревьях, ни на белые березки, сбежавшие с крутого берега прямо к воде… Они то и дело интересовались автоматической линией.

— Мистер Светозаров, — уточнял Роберт Билард. — Сколько человек обслуживают линию?

— Вас, конечно, интересует чисто коммерческая сторона, — улыбался Светозаров. — Она выражается в миллионах рублей. После пуска автоматической линии мы стали продавать универсальные токарно-винторезные станки еще в тридцать стран мира. Но для нас главное другое: в этой линии мечта наших рабочих, их будущее, где стираются грани между физическим и умственным трудом.

— А производительность линии? — не унимался мистер Джон Джойс.

— Проектная мощность была двести шестерен в смену. Мы выдаем семьсот двадцать. Раньше эту работу выполняли пятьдесят специалистов. Но вы поймите еще одно: никто из рабочих на линии не занят физическим трудом. Они только управляют технологическим процессом. Как учесть этот экономический эффект, я объяснить не могу. Тут уж вступает в силу особенность социалистического строя.

— Мистер Светозаров, — напомнил Роберт Билард, — вы так и не ответили, сколько человек обслуживают линию?

— Сейчас со мной девять. Недели через две будут обслуживать три человека.

— Три?!

— Да, три человека!

— Как вы это сделаете?

— Просто. Каждый рабочий на автоматической линии овладел тремя профессиями.

В Москву из Ворошиловского парка станкостроители и гости возвратились также на теплоходе. Бизнесмены еще долго и дотошно интересовались автоматической линией, а когда Светозаров, сославшись на усталость и позднее время, собрался ехать домой, Андрей Кулиш высказал желание своих хозяев еще раз приехать на завод.

— Приезжайте.

Американцы пришли в цех как раз во время переналадки линии. Они учитывали буквально каждую минуту рабочего времени, поражались высокой технической подготовке советских станкостроителей, простоте и совершенству технологического процесса изготовления шестерен, справлялись, на какую сумму долларов ежедневно дает продукции линия… Светозаров на все вопросы давал краткие ответы.

Три дня американцы с утра до вечера приглядывались н работе автоматической линии. На четвертый мистер Роберт Билард вспомнил слова покойного отца.

— Вы не забыли, мистер Светозаров, — спросил он, — что говорил мой отец, когда вы уезжали из Нью-Йорка в Москву?