Но был ли он когда диктатором?
Разве что внешне.
Феномен политического долголетия Брежнева поразителен и на международном, и — тем более — на отечественном фоне. За время его правления сменились — иногда по нескольку раз — руководители большинства стран мира, демократических и тоталитарных, включая Францию, Великобританию, Западную Германию, Италию, Югославию, Польшу, Ватикан, Испанию, Китай, Индию, Пакистан, Иран, Израиль, Египет, даже Уганду. Одни только США сменили пятерых президентов. Что касается его собственной страны, то хоть и есть среди русских вождей и царей такие, что правили дольше его, но нет ни одного из функционирующих лидеров, кто бы дожил до столь преклонного возраста. Здесь Брежнев рекордсмен. Император Николай II расстрелян 50-ти лет от роду, Иван Грозный, Петр Великий и Ленин умерли в 53 года, Николай I — в 59, Александр II убит бомбой за полтора месяца до 63-летия, Екатерина Великая умерла в 67 лет! Даже Сталин, несмотря на традиционное грузинское долголетие, едва дотянул до 73. За время пребывания у власти Брежнев пережил физически и политически не только всех соперников, но и всех соратников и даже возможных наследников, а после Суслова и опалы Кириленко остался в начале 1982 года последним членом того Политбюро — тогда оно называлось Президиумом, — которое 18 лет назад свергло Хрущева.
Андропов лишил Брежнева и соперников, и соратников, и наследников — он сам стал теперь его единственным соратником, соперником и наследником, хотя еще совсем недавно, всего несколько лет назад, не числился ни среди первых, ни среди вторых, ни даже среди третьих, был человеком со стороны и только под конец вошел в число претендентов на кремлевскую корону, но замыкал их ряды на правах аутсайдера. Буквально на последнем витке этой напряженной борьбы за власть, в последний год номинального присутствия Брежнева на посту главы партии и государства, Андропов обошел по крайней мере с десяток более вероятных кандидатов в советские вожди из непосредственного брежневского окружения и вышел к финишу первым. Единственное отличие состязания в Кремле от спортивного соревнования заключалось в том, что финиш в первом случае — понятие относительное. Его невозможно с точностью угадать, но возможно — приблизить. Ибо смерть старика, многократно предсказанная и несколько раз даже ложно объявленная, — что может быть лучшей презумпцией невиновности для того, на чьем пути этот старик находился?
С каждым годом Брежневу становилось все труднее подниматься по этим отполированным мраморным ступеням. Никто почему-то не догадывался встроить здесь лифт или эскалатор, провести паровое отопление, поставить стулья, чтобы люди могли иногда присесть и отдохнуть, да хотя бы соорудить рядом уборную, из-за отсутствия которой он тоже страдал, но боялся кому-либо в этом признаться. И каждый раз ему казалось, что приспело его последнее здесь появление — так он болен: ноги не слушались, отвисала челюсть, не хватало дыхания, и он широко открывал рот, глотая морозный воздух, как рыба, выброшенная на лед. В конце концов он перестал понимать, кому и зачем нужно тащить его, полуживого, наверх и показывать народу вместо того, чтобы уложить в постель и дать хоть немного отдохнуть перед смертью. Он оглядывался на соратников и ровесников и видел, что им тоже невмоготу стоять здесь, соблюдая требования неукоснительного регламента, перед многотысячным военно-гражданским потоком, медленно текущим по Красной площади, как гигантская гусеница, а что, если однажды они все умрут от одновременной сердечной атаки, прямо на глазах у потрясенной праздничной толпы? Благо, что сразу под ним, по обе стороны ленинского Мавзолея, — предназначенное для них почетное кладбище у Кремлевской стены…
Он не был не только диктатором, но даже полноправным и единственным правителем страны ему так и не удалось побыть ни разу. Сначала он правил вместе с двумя другими членами триумвирата, Косыгиным и Подгорным, под идеологическим надзором Михаила Суслова. А когда триумвират распался и он вроде бы остался единственным официальным вождем, подвело здоровье. Инфаркт следовал за инфарктом, отнималась речь, не слушались ноги, а за спиной в это время разгоралась смертельная схватка за власть, и он был не в состоянии в нее вмешаться на чьей-либо стороне. В конце концов, как часто бывает в восточных дворах, верх взял начальник личной охраны — по современному статусу исполнявший также множество других обязанностей. Таков секрет Брежнева: он никогда лично не управлял страной. Но ничуть от этого не страдал — регалии власти были ему дороже ее самой.
С самого своего появления во главе советской империи Андропов предстал именно в Качестве сфинкса. Мировое мнение о нем резко разделилось. Известный американский журналист на страницах самой известной в Америке газеты приветствовал его как «тайного либерала», в то время как американский генерал назвал его «отвратительной змеей». Слухи, один невероятнее другого, закрутились вокруг нового обитателя Кремля, сразу возникли два противоположных «жития» Андропова, и трудно было решить, какое из них ближе к реальности, где подлинный портрет, а где апокриф.
Прямо скалькировав сталинский метод, Андропов стал арестовывать родственников заключенных. В Киеве посадили Раису Руденко, муж которой, Микола, уже отбывал семилетний срок за противозащитную деятельность, а в Москве в тюрьме оказалась вся семья биолога Сергея Ковалева: он сам, его сын Иван и невестка Татьяна Осипова.
Другой сталинский прием, который Андропов перенес в современность — повторные, даже трех-и четырехкратные аресты. Среди «повторников» грузин Гамсахурдиа, украинцы Тихий и Лукьяненок, литовцы Пяткус, Никлус, Галускас, армянин Айрикян. Русский писатель Анатолий Марченко, который уже провел в тюрьмах и ссылках в общей сложности 25 лет, посажен пятый раз, причем на тот же самый 15-летний срок, который он уже отсидел — 10 лет тюрьмы и 5 лет ссылки. Все эти люди сидят не за новое «преступление», а за верность прежним убеждениям. Во многих случаях, учитывая возраст и состояние здоровья заключенного, повторные сроки означают для него пожизненное заключение либо даже смертную казнь. Естественно, за 15 лет андроповского руководства КГБ резко ухудшились условия содержания политических заключенных в тюрьмах и лагерях. Есть свидетельства изощренного садизма в обращении с заключенными. Украинский писатель и кинорежиссер Гелий Снегирев погиб 28 декабря 1978 года под пытками с применением современных медицинских средств..
И наконец, Андропов спустя четверть века после смерти Сталина восстановил практику политических убийств, замаскированных под бандитское нападение: автомобильную катастрофу либо самоубийство. Маскировка, однако, настолько прозрачна, что ни у кого не остается сомнений, чья это работа на самом деле. Но никаких прямых следов КГБ не оставляет: не пойман — не вор. Как всегда, Андропов решил испробовать и отрепетировать «новые» приемы на одной из союзных республик, а когда они удались, перенес их сначала на московскую площадку, а потом на мировую, где во время покушения на жизнь Папы Римского у него произошла осечка. В качестве опытной территории на этот раз была избрана Украина, где жестокость методов КГБ оказалась помноженной, во-первых, на жестокость народных нравов (большую, чем среди русского населения), а во-вторых, на Виталия Федорчука, который в 1970 году стал шефом украинского КГБ.
Профессиональный чекист, начавший карьеру в «органах» перед самой войной, в разгар большого террора, Федорчук взялся за дело с места в карьер: 28 ноября 1970 года в местечке Васильково, под Киевом, была зверски убита находившаяся на учете КГБ художница Алла Горская. Загадочное убийство послужило началом целой серии подобных расправ с неугодными властям людьми. Среди бела дня в селе под Одессой зарезан художник Ростислав Палецкий. На мосту нашли повешенным, со следами пыток на теле, еще одного художника-нонкомформиста Владимира Кондрашина. В собственном доме заживо сгорел с женой «несогласный» с властями священник — отец Горгула: растаскивая пожарище, односельчане обнаружили на трупах обгоревшие веревки. Другой священник с Западной Украины О. Е. Котик утоплен в колодце. Из-за угла убили брата политзаключенного поэта Михаила Осадчего. На глазах у своих почитателей был насильно посажен в машину КГБ и увезен в неведомом направлении известный украинский композитор Владимир Ивасюк, а через месяц его труп со следами жестоких пыток найден повешенным в лесу, который окружал правительственные дачи и охранялся специальными отрядами госбезопасности.
