Все это создает почти деревенскую атмосферу особой доверительности — в случае малейшей необходимости жители без колебаний обращаются в полицию. Причем они предпочитают это делать не по общеполицейскому телефону 110, а прямиком направляются к своему участковому, чтобы в личном контакте оповестить о случившемся.

Помимо ежедневного пешего патрулирования еще одной привычной обязанностью полицейского является опрос жителей околотка. Дважды в год в каждый японский дом стучится страж порядка и предлагается ответить на длинный список вопросов. Сколько здесь проживает людей? В каких отношениях они состоят? Сколько им лет? Где они работают? Имеется ли автомобиль? Какой марки? Какой у него номер? Какие ценные вещи имеются в доме? Появились ли новые люди в квартале? Замечено ли что-нибудь подозрительное? Не беспокоят ли соседи? Довольны ли вы муниципальными службами? Полицейский может также осмотреть запоры на дверях и окнах и дать надлежащий совет.

Так поддерживается постоянная обратная связь между населением и полицией. Полицейские в других странах часто жалуются, что по большей части им приходится иметь дело с весьма неприятными персонами — алкоголиками, проститутками, скандалистами, ворами, хулиганами, грабителями и т. д. Опыт японского полицейского совершенно противоположен — обычно он общается с нормальными людьми й только сравнительно редко — с нарушителями порядка. Дэвид Бейли, американский специалист по криминалистике, метко заметил, что полицейский в США подобен пожарному — он действует, когда уже что-то случилось: японский же полицейский больше похож на мирного почтальона.

(А. Мещеряков. Преступление и наказание: японский вариант //Иностранная литература. — 1992. — № 11–12.)

Питер Малкин живет в Манхэттене. Он, считается «Консультантом по организации службы безопасности и борьбе с терроризмом». Но неизвестно, кого он «консультирует», с какими агентствами или фирмами связан. Известно, однако, что Малкин — тот самый человек, который похитил в I960 году из Буэнос-Айреса нацистского преступника Адольфа Эйхмана, руководившего «окончательным решением еврейской проблемы» — уничтожением евреев. Эйхман был казнен в Израиле пять лет назад. Спустя четверть века после его казни Питер Малкин впервые дал интервью. Он рассказал корреспонденту газеты «Нью-Йорк таймс» Питеру Керру о себе и своей роли в операции по похищению Эйхмана.

Питер Малкин родился в Палестине. В 1939 году его родители поехали вместе с ним навестить многочисленную родню в Польше. Это было незадолго до вторжения нацистских и советских войск в Польшу. Малкины вернулись в Палестину. Однако в Польше осталась старшая сестра Питера с тремя детьми.

— Мать сказала мне: «Попрощайся с ними сердечно, ты больше никогда их не увидишь!» Так и произошло, — рассказывает Малкин.

Когда Питеру было четырнадцать лет, он включился в подпольную борьбу против англичан. В первой арабо-израильской войне (в 1943 году) он возглавил подразделение саперов. После провозглашения независимости Израиля Малкин был уже опытнейшим оперативным сотрудником разведки.

Руководители израильской разведки не случайно выбрали Малкина в состав команды, которой было поручено похитить Эйхмана. Во-первых, Питер прекрасно владел каратэ, во-вторых, он обладал даром перевоплощения. Накануне вылета в Аргентину Питер поехал к матери, загримировавшись. Он изменил не только внешность, но и голос. Войдя, отрекомендовался матери как иностранный студент, друг ее сына. Когда Питер открылся, мать была потрясена. «У меня будет разрыв сердца!» — воскликнула она.

Поздно вечером, когда они остались вдвоем, мать сказала: «Я знаю, ты уезжаешь далеко. У тебя опасное задание». И хотя Питер это отрицал, мать повторяла, что не верит ему и знает, что он уезжает». В конце концов Питер признался: «Да, уезжаю. «Даже тайный агент не может обмануть еврейскую мать», — заметил Малкин. Но он не сказал матери, куда уезжает и зачем.

Правительство Израиля считало, что Эйхмана следует похитить, потому что что Аргентина наверняка откажется выдать преступника. Эйхман жил в Аргентине с 1950 года под именем Рикардо Клемента. Его выследили агенты израильской разведки. Его решили похитить, когда он возвращался с работы в свой загородный дом.

Весной 1960 года в Аргентину прилетели из разных европейских городов агенты израильской разведки. Они установили наблюдение за домом Эйхмана. Малкин вспоминает как вечерами он наблюдал в бинокль за гостиной, в которой Эйхман играл со своим шести летним сыном.

— Я представлял его себе не таким. Он совсем не был похож на убийцу, — рассказывает Малкин.

Вечером І1 мая две машины с агентами остановились поблизости от дома Эйхмана. Схватить преступника поручили Малкину. Вот Эйхман вышел из автобуса и направился к дому. Малкин догнал его: «Задержитесь на минуту!» Эйхман повернулся и уже через секунду лежал на земле. Еще через несколько секунд агенты втолкнули Эйхмана в машину.

На тайной квартире в Буэнос-Айресе Малкин провел с ним несколько дней.

— Иногда я брал его за руку, — вспоминает Малкин, — и думал, как могло случиться, что вот эта рука подписывала приказы и распоряжения. Я пытался представить шесть миллионов евреев, шестимиллионную очередь ожидающих погрузки у поезда. Я не мог представить себе это…

Я сказал ему: «У вас прекрасный мальчик, я видел через окно, как вы играете с ним. Он напоминает мне другого мальчика, который мог быть его братом. То был сын моей сестры. Но этого мальчика уже давно нет».

Эйхман ответил мне: «Это не моя вина. Он был евреем. Я ничего не имею против евреев. Я даже люблю евреев». И он начал вспоминать молитву на иврите, с которой евреи шли в газовые камеры…

Малкин и его партнеры ждали самолета компании «Эл-Ал», который должен был доставить Эйхмана в Израиль. В назначенный день и час Эйхмана переодели в форму стюарда авиакомпании. Малкин попросил его подписать заявление, что он летит в Израиль добровольно. Эйхман подписал.

Через несколько лет после того, как Эйхмана казнили и его прах развеяли над Средиземным морем, Малкина вызвали в одну из больниц Хайфы, где умирала его мать. В то время лишь посвященные знали о роли Малкина в похищении Эйхмана, даже для большинства знавших об этом Питер Малкин был Эли Ювалом. Но от умирающей матери сын не смог ничего скрывать: «Мама, — сказал он, — это я похитил Эйхмана. Я захватил Эйхмана».

(Крамер Р. Адольф Эйхман был похищен и казнен // Алиби. — 1995. — № 14.)

«Маншети», Рио-де-Жанейро.

Симон Визенталь, узник гитлеровских концентрационных лагерей времен второй мировой войны, последние четыре с лишним десятилетия неутомимо охотится за фашистскими палачами, которые расползлись по всему миру. В Париже вышла в свет и имела успех его книга «Правосудие — это не месть», а затем был снят фильм о его жизни (в создании фильма, он принимал участие в качестве консультанта). Корреспондента «Маншети» Симон Визенталь принял в Вене, в Центре документации, который носит его имя.

Жизнь «охотника за нацистскими извергами» началась для Симона Визенталя 25 мая 1945 года в концлагере Маутхаузен, незадолго до того освобожденном американцами. Чудом оставшийся в живых, истощенный до крайности, он потребовал отвести его к коменданту, чтобы подать жалобу. От барака до штаба ему помогли дойти два других узника. В штабе его усадили на стул. Положив руки на стол коменданта, он с трудом удерживал ими равновесие. Суть жалобы: его, Визенталя, оскорбил один поляк, а он не может позволить, чтобы антисемитизм продолжал существовать и после разгрома фашизма. Комендант вызвал обидчика и потребовал, чтобы тот извинился. Обидчику, который в знак примирения протянул Визенталю руку, тот ответил фразой, которая, составляет суть его жизненной философии: «Я принимаю ваши извинения, но руки подать не могу».