Вначале стыд, а затем гнев охватили Джоза. Он воскликнул:

— Ты просто не понимаешь всей важности этого! Я не могу действовать иначе. Кэролайн уже близка. Вот-вот появятся Базовые. Разве вы не люди? Почему вы не поможете защитить планету?

Деми, а это был он, покачал головой, его белые волосы двигались с гипнотизирующей медленностью.

— Я призываю тебя быть разумным, а значит, и пассивным. Это означает святость и мир. Можешь ты себе представить, какую муку я испытываю, говоря с тобой? Я вмешиваюсь — какая боль для духа! Положим этому конец. Мы приходили в твой кабинет, не причиняя тебе вреда. Ты отплатил нам посещением пещеры, унизив при этом благородного юношу. Будем квиты, пусть больше не будет подсматривания друг за другом. Согласен?

Джоз услышал свой ответ:

— Ты предлагаешь мне соглашение после того, как узнал все мои тайны, а я ваших не знаю.

Лицо Деми задрожало. Джоз прочел на нем презрение и беспокойно зашевелился во сне. Он сделал усилие, чтобы говорить спокойно и разумно.

— Послушай, мы с тобой оба люди, зачем нам спорить? Разделим наши тайны и будем помогать друг другу. Смотри мои архивы и реликвии, когда тебе будет угодно, но позволь мне изучить несуществующее оружие. Клянусь использовать его только против Базовых, для защиты нас обоих.

Глаза Деми сверкнули.

— Нет!

— Почему нет? Ты на самом деле не хочешь нам зла?

— Мы обособлены и бесстрастны. Мы ждем вашего вымирания. Вы, Верхние Люди, последние остатки человечества. Когда вы исчезнете, ваши темные мысли и грязные споры уйдут вместе с вами. Исчезнут боль, злоба, убийства.

— Не верю в это. Может, в скоплении и нет людей, но не во вселенной. Старый Закон простирался далеко, рано или поздно люди вернутся на Эрлит.

Голос Деми стал звучнее.

— Ты думаешь, мы считаем так только на основании веры? Ты сомневаешься в наших знаниях?

— Вселенная велика. Старый Закон простирался далеко.

— Последние люди живут на Эрлите, — сказал Деми. — Верхние Люди и Священные. Вы уйдете, мы останемся. Мы понесем Разум, как знамя, по всем мирам во вселенной.

— Интересно, а как вы будете перемещаться во вселенной для осуществления этой миссии? — лукаво спросил Джоз. — И вы полетите к звездам такими же обнаженными, как ходите здесь?

— Будут средства. Времени еще много.

— Для осуществления ваших целей необходимо много времени. Даже на планетах Кэролайн есть люди. Порабощенные, с видоизмененным телом и мозгом, но люди. Как быть с ними? Мне кажется, вы глубоко заблуждаетесь и руководствуетесь ложной идеей.

Деми молчал. Лицо его застыло.

— Разве это не факты? — спросил Джоз. — Как вы соотносите их со своей верой?

Деми сказал ровным голосом:

— Факты никогда нельзя соотносить с верой. По нашей вере все люди, даже на планетах Кэролайн, исчезнут. Времени много. О миры истины, они ждут нас!

— Ясно, — сказал Джоз, — что вы объединяетесь с Базовыми, что вы желаете нашего уничтожения. Это может изменить наше отношение к вам. Боюсь, что Эрвис Каркало. Он был прав, а я ошибался.

— Мы останемся пассивными, — сказал Деми. Лицо его заколебалось, стало расплывчатым. — Безо всяких эмоций ?мы будем следить за уходом Верхних Людей, не помогая им уцелеть, но и не подталкивая к гибели.

Джоз заговорил с гневом:

— Ваша вера, ваш разум, или как вы там его еще называете, обманывает вас. Я заявляю — если вы нам не поможете, вы пострадаете так же, как и мы.

— Мы пассивны, мы не вмешаемся.

— А ваши дети? Ведь Базовые не делают различий между нами. Они погонят вас в трюмы своего корабля, как и нас. Зачем нам защищать вас?

Лицо Деми блекло, покрывалось туманом. Глаза его сверкали, как угли.

— Мы не нуждаемся в защите, — сказал он, — мы в безопасности.

— Вы разделите нашу судьбу! — воскликнул Джоз. — Я обещаю вам это!

Деми уменьшился, с невероятной скоростью Джоз понесся обратно по пещере, затем по туннелю, наверх, в свою мастерскую, в кабинет и дальше, в спальню. Он открыл глаза. Лицо горело, во рту пересохло.

Открылась дверь, появилась голова Вайфа.

— Ты звал меня?

Джоз приподнялся на локте и осмотрел спальню.

— Нет, я не звал.

Вайф исчез. Джоз лег на спину и уставился в потолок. Странный ему привиделся сон. Сон ли? Или порождение его собственной фантазии? А может, обмен мыслями между двумя умами? Невозможно понять. События покажут. Джоз свесил ноги с постели. Сон или явь — не все ли равно.

Он встал, оделся и вышел через зал совета на солнечный балкон.

День перешел за две трети своей продолжительности. У западных утесов легли густые тени. Налево и направо простиралась Долина Бенбека. Никогда еще не казалась она такой процветающей и в то же время нереальной, как бы чуждой этой планете.

Джоз поглядел на север, вдоль большой каменной стены, доходящей до самого Хребта Бенбека. Он тоже казался нереальным — хребет, за которым жили Священные. Джоз смотрел на скалы, представляя себе скрывающуюся под ними большую пещеру.

Джоз посмотрел на тренировочный загон, где Джаггеры, тяжело переваливаясь, упражнялись в защитных построениях. Как удивительна жизнь, породившая Базовых, Священных, Джаггеров и его самого!

Он подумал об Эрвисе Карколо и почувствовал внезапное раздражение. Карколо был помехой, очень нежелательной сейчас. Он не принимает терпимости.

Легкие шаги сзади, прикосновение меха, касание ласковых рук, запах ладана.

Напряжение Джоза ослабло. Если бы девушек-менестрелей не было, нужно было бы их придумать.

Глубоко в пещере, в помещении, освещенном канделябром с двенадцатью сосудами, спокойно сидел беловолосый старик.

На подставке, на уровне глаз, находился его танд — сложная конструкция из золотых прутьев и серебряной проволоки, спутанной и скрученной в очевидном беспорядке.

Очевидность эта, однако, была только кажущейся. Каждый изгиб проволоки символизировал аспект конечной сущности, тень, отбрасываемая конструкцией на стену, представляла Разум, хотя и изменчивый, но всегда тот же.

Для Священных этот предмет был святыней и служил источником размышлений. Не было конца изучению танда — новые умозаключения постоянно рождались из переплетений проволоки. Была разработана сложная номенклатура, каждая часть, изгиб, узел имели свое название, каждый тип переплетения был отнесен к определенной категории.

Таков был культ танда. По достижении определенного возраста Священный созерцал такой танд столько, сколько хотел, затем должен был воспроизвести его, руководствуясь только памятью. После этого происходило самое значительное в жизни Священного — осмотр его танда синодом старейших.

В абсолютной тишине, много часов подряд, созерцали они его создание, вдумываясь в многообразие пропорций, изгибов, переплетений и узлов. Таким образом определялись свойства молодого Священного, его личные качества, понимание им Конечной Сущности, Разума и Базы.

Иногда танд свидетельствовал о темной испорченной личности, которая оказывалась нетерпимой. Неудачный танд бросали в печь, расплавленный металл выливали в общественную уборную, несчастного же автора изгоняли на поверхность планеты, предоставляя ему возможность жить, как вздумается.

Деми вздохнул, пошевелился и оторвался от созерцания своего прекрасного танда. Где-то в глубине мозга появилась тень сомнения. Может ли быть, спрашивал он себя, что мы отошли от истинного Разума? Все относительно легко в ортодоксальной вере, но нельзя отрицать, что добро, в сути своей, относительно. Абсолютные истины наиболее неопределенны по формулировкам, а относительные — наиболее реальны.

В двадцати милях за горами в бледном свете эрлитского полудня Карколо составлял новые планы.

— Смелостью, резким и глубоким ударом я могу нанести ему поражение! Решительностью, храбростью, выносливостью я превосхожу его! Он больше не обманет меня, не сможет уничтожить моих драконов и убить моих людей! О, Джоз Бенбек, ты дорого заплатишь мне за свой обман! — Он гневно сжал кулаки. — О, Джоз Бенбек, бледная от страха овца! — Карколо рассек воздух кулаком. — Я сокрушу тебя, сотру в пыль, как клочок сухого мха! — Он нахмурился, потер подбородок. — Но каким образом? Где? У него все преимущества!