Теория организации общества (развитая Кинчем, Колбигом, Пентоном и другими) содержит такое изобилие разнообразной информации, настолько многообразна и чудовищно сложна, что для более ясного ее понимания хорошо привести главную, достаточно простую предпосылку (согласно изложению Колбига):

«Когда самозародившиеся микрогруппы комбинируются, чтобы сформировать долговечную макрогруппу и поддерживать ее существование, имеет место неизбежное ограничение свободы действий индивидуума.

Это базовый принцип Организации.

Большой комплекс подвижных микрогрупп должен быть структурирован и функционировать в макрогруппе — отсюда глобализация элементов Организации».

(Из Лесли Пентона, «Первый принцип Организации»)

Основное население города забыло об ограничении свободы, как змея, ползая на животе своем, не помнит, что ее предки имели ноги. Где-то кто-то установил: «Когда расхождение между теорией и практикой в культуре очень велико, это показывает, что в культуре грядут скорые изменения». Поэтому показателем культуры города была стабильность, если не статичность. Население подчинило свою жизнь расписанию, классификации и примеру, вполне довольное мягким вознаграждением Организации.

Но в самой здоровой ткани существует болезнь, и даже маленькая трещина, если туда попадет грязь, может вызвать серьезные осложнения.

Люк Грогач был сорокалетним мужчиной, тощим и угловатым, с покатым лбом, ироничным изгибом губ и бровей и постоянно склоненной набок головой, как если бы у него всегда болели уши. Он был слишком хитер, чтобы открыто исповедовать Нонконформизм, слишком пессимистичен, чтобы домогаться улучшенного статуса, слишком извращен, придирчив, ироничен и несдержан на язык, чтобы удержаться на работах, которые находил. Каждая новая переклассификация понижала его статус, от каждой новой работы он отвращался со все возрастающей горячностью.

В результате, классифицированный как Чернорабочий-Класс D-Неопытный, Люк был отправлен в Район 8892 Трубопроводного департамента и оттуда распределен в ночную смену Туннельной Бригады на Третью бурильную машину.

Прибыв к месту работы, Люк представился старшему смены, Федору Мискитмену, крупному, напоминающему буйвола человеку с льняными волосами и кроткими голубыми глазами. Мискитмен достал лопату и поставил Люка следовать за ковшом дробилки. Здесь, сказал Мискитмен, было его место. От Люка требовалось очищать дно тоннеля от остатков камней и гравия. Когда тоннель пробивал насквозь старую сточную трубу, здесь могли оказаться окаменевшие органические останки, и эту грязь, именуемую «мокрыми отходами», тоже нужно было убрать. Кроме того, Люку надлежало держать пылесборник чистым и следить, чтобы он работал в оптимальном режиме. В течение проходки он должен был смазывать его части, недоступные для автоматической смазочной системы, и по мере необходимости заменять сломанные зубья бура.

Громко и с иронией, которую бесхитростный Федор Мискитмен не сумел заметить, Люк спросил, имеются ли у него еще какие-либо обязанности.

— Это все, — сказал Мискитмен. Он вручил Люку лопату. — Самое главное — мусор. Дно должно быть чистым.

Люк попытался убедить шефа модифицировать саморазгружающуюся дробилку, чтобы она выкидывала мелкие части разбитых камней. Фактически, аргументы Люка сводились к тому, что зачем мучиться и делать лишнюю работу? Пусть камни лежат, где упали. Бетонная отделка тоннеля все равно будет замаскирована под обычную россыпь гравия.

Мискитмен отмахнулся: камень должен быть удален. Когда Люк спросил, почему, Мискитмен сказал:

— Так мы работаем.

Люк хмыкнул. Он примерился к лопате и недовольно мотнул головой. Черенок был слишком длинным, лопасть слишком короткой. Он не преминул довести этот факт до Мискитмена, который злобно сверкнул глазами и махнул оператору бурения. Машина, вращаясь, завизжала и с режущим уши ревом вгрызлась в камень. Отделение Мискитмена и Люк вернулись к работе.

В свою первую смену он обнаружил, что работать вполнаклона означает умирать от жары: труба пылеуловителя машины проходила над его головой. Сменяя режущие зубцы во время первого перекура, он заработал ожог на большом пальце левой руки. В конце смены только одна мысль удержала Люка от объявления себя недееспособным: он был бы деклассифицирован из Чернорабочего-Класс D-Неопытный в Подсобного Разнорабочего, с соответствующими купюрами в расходном счете. Такая деклассификация отправила бы его в самый низ Статусного Листа; его нынешнего расходного счета едва-едва хватало на питание по Типу RP Службы Жизнеобеспечения, спальное место в 22-м Подземном общежитии и 16 Специальных Купонов в месяц. Он имел 14-й Класс Эротических Удовольствий, и ему позволялось двенадцать часов в месяц проводить в оздоровительном клубе, с опциями пользования штангой, оборудованием теннисного стола, двумя миниатюрными дорожками для боулинга и любым из шести телеэкранов, постоянно включенных для Группы X. Люк частенько мечтал о более роскошной жизни: AAA питании, домашнем костюме для единоличного использования, кипе Специальных Купонов, 7-м Классе Эротических Удовольствий, или даже 6-м или 5-м. Гордо презирая Высокий Эшелон, он ничего не имел против сторонних доходов Высокого Эшелона. И всегда в конце полета мечты приходила уверенность, что он на самом деле мог бы наслаждаться этими хорошими вещами. Он наблюдал, как скачут вверх его приятели, знал все уловки и приемы: усердие, коллективизм, клевета, косность... Почему он не пользовался этим знанием?

— Я лучше буду Чернорабочим Класса D, — усмехался Люк про себя.

Иногда в голову Люка все же просачивались сомнения. Возможно, ему просто нужна смелость для конкуренции, чтобы захватить мир! И дух сомнений оборачивался уловкой самоумаления. Он был настоящим Нонконформистом, и он нуждался в смелости, чтобы это признать!

Затем упрямство Люка снова утвеждало его в собственных глазах. Зачем признаваться в нонконформизме, если это означает путешествие в Дом Анархии. Трюк дурака, а Люк дураком не был. Возможно, он действительно был нонконформистом, возможно — нет, на самом деле он никогда не задумывался об этом. Он предполагал, что находится под подозрением, иногда перехватывал странные косые взгляды и обмен многозначительными кивками среди своих коллег. Пусть себе косятся. У них нет никаких доказательств.

Но сейчас... он был Люк Грогач, Класс Б, Чернорабочий, отделенный единственной строкой статуса от неклассифицируемых криминальных подонков, идиотов, детей и доказанных нонконформистов. Люк, который так мечтал о Высшем Эшелоне, гордости и независимости! На самом деле — Люк Грогач, Класс D, Чернорабочий. Выполняющий указания этого травоядного, работающий с полуквалифицированными чернорабочими одного с ним статуса.

Прошло семь недель. Отвращение Люка к работе переросло в отравляющий душу гнев. Работа была тяжелая, жаркая и вонючая. Федор Мискитмен тупо таращил глаза на самые злобные гримасы Люка, хрюкал и пожимал плечами на его уверения и аргументы. «Так мы работаем» — его привычный ответ — звучал всегда и будет звучать всегда.

Федор Мискитмен получал ежедневную директиву от управляющего, которую зачитывал смене на первом перерыве. Эти директивы подробно расписывали такие вещи, как нормы работ, моральный облик и взаимоотношения в группе, конкретизировали поводы для штрафных санкций, предупреждали против потворства сверхурочным работам, которое вызывалось тупым энтузиазмом и понижало производительность труда. Люк обычно не обращал на все это внимания, пока однажды Федор Мискитмен, вытащив привычный желтый листок, не прочитал бесстрастным голосом:

ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ,

ДИВИЗИОН КОММУНАЛЬНЫХ УСЛУГ

АГЕНСТВО САНИТАРНЫХ РАБОТ РАЙОН 8892

СЕКЦИЯ ОТВОДА СТОЧНЫХ ВОД

Бюро Конструирования и

Эксплуатации Водосточных труб