— Это инспектор-детектив Кирди из специальной бригады, — сказал Дорристи. — Он будет расследовать смерть мистера и миссис Эйндорвью. Прошу оказать ему помощь. От этого зависит, насколько быстро мы освободимся.

Никто не заговорил. С одной стороны, словно ледяные статуи, стояли исциоккхи. Из уважения к земным нарядам они были одеты в брюки и накидки. В выражении их лиц читалось подозрение и недоверие. Чувствовалось, что даже здесь, на Земле, они намерены хранить свои секреты.

Трое младших по званию детективов вошли в комнату и огляделись. Напряжение возросло.

Инспектор Кирди заговорил приятным голосом:

— Я постараюсь вас не затруднить. Я бы хотел поговорить с мистером Оманом Безхаадом.

Оман Безхаад изучал Кирди через зрительный прибор, который на этот раз у него оказался с собой, но, видимо, правое плечо детектива Кирди не содержало полезных сведений, — он никогда прежде не посещал Иззоом и вообще не путешествовал дальше Луны.

Оман Безхаад сделал шаг вперед:

— Я — Оман Безхаад.

Кирди пригласил его в каюту капитана. Прошло десять минут. В дверях появился помощник:

— Мистер Элл Файр.

Файр встал и последовал за помощником.

Кирди и Оман Безхаад сидели друг против друга. Они были совершенно непохожи: один бледный, с обликом аскета, с орлиным профилем; другой — темный, темпераментный, открытый.

Кирди обратился к Файру:

— Я хотел бы, чтобы вы выслушали рассказ мистера Безхаада и сказали мне, что вы об этом думаете. — Он повернулся к исциоккху: — Не будете ли вы так добры повторить свой рассказ?

— По существу, — начал Оман Безхаад, — ситуация такова: еще до вылета с Джесциано у меня были основания подозревать, что Эйндорвью замыслили причинить вред Файру-сайаху. Этими подозрениями я поделился с друзьями.

— С остальными джентльменами с Иззоома? — спросил Кирди.

— Совершенно верно. С их помощью я установил в каюте Эйндорвью следящую систему. Мои опасения подтвердились. Они вернулись в каюту и были убиты. Находясь у себя, я оказался свидетелем происходящего. Разумеется, Файр-сайах не имеет к этому никакого отношения. Он был и есть абсолютно невиновен.

Все внимательно рассматривали Файра. Он нахмурился: неужели он оказался столь простодушен и непроницателен?

Оман Безхаад вновь обратил секции глаз на Кирди.

— Файр, как я сказал, невиновен. Но я счел разумным оградить его от дальнейшей опасности и поэтому ложно обвинил его. Разумеется, Файр-сайах все отрицал. Мои обвинения не вызвали доверия у капитана Дорристи, и я от них отказался.

Кирди повернулся к Файру:

— Вы продолжаете верить, что Оман Безхаад — убийца?

Файр процедил сквозь зубы:

— Нет. Его история до такой степени фантастична, что я в нее верю. — Он посмотрел на Омана Безхаада. — Почему вы не договариваете? Вы сказали, что все видели. Кто убийца?

Оман Безхаад вертел в руках зрительный прибор.

— Я знаком с вашими процессуальными уголовными законами. Мои обвинения не обладают достаточным весом. Авторитеты потребуют решающих улик. Такие улики существуют. Когда вы их обнаружите, мое заявление станет ненужным и, в лучшем случае, окажет косвенную помощь.

Кирди обернулся к помощнику:

— Мазки кожи, образцы дыхания и пота у всех пассажиров...

Когда образцы были собраны, Кирди вышел на середину салона и заявил:

— Я буду допрашивать каждого отдельно. Тем пассажирам, которые согласятся давать показания с помощью энцефалоскопа, разумеется, будет больше доверия. Напоминаю, что энцефалоскоп не может помочь доказать вину — он может лишь подтверждать невиновность. Самое худшее, что он может сделать, — не сумеет оградить вас от подозрений. Напоминаю, что многие считают отказ от энцефалоскопа не только своим правом, но и моральной обязанностью. Учтите: те, кто пройдет верификацию с помощью инструмента, не должны опасаться предвзятости...

Допрос длился два часа. Вначале ему подверглись исциоккхи. Они по одному покидали салон и возвращались с одинаковым выражением терпеливого спокойствия. Затем были допрошены кайдайниане, потом моннагиане, затем все прочие внеземляне. Наконец пришла очередь Файра.

Кирди указал на энцефалоскоп:

— Воспользоваться инструментом выгоднее, прежде всего вам.

— Нет, — сказал Файр с горькой иронией. — Я терпеть не могу разных приспособлений. Можете принимать или не принимать на веру мои показания, как хотите.

Кирди вежливо кивнул:

— Очень хорошо, мистер Файр. — Он сверился с записями. — Вы впервые встретили Эйндорвью в Джесциано, на Иззооме?

— Да...

Файр описал обстоятельства.

— Вы никогда не видели их прежде?

— Никогда.

— Насколько мне известно, во время визита на Иззоом вы были свидетелем налета?

Файр рассказал об этом случае и о своих дальнейших приключениях. Кирди задал один-два вопроса, затем позволил Файру вернуться в салон.

Один за другим были допрошены оставшиеся земляне: Раульф и Виллерейнен, Клевски, юные студенты. Остался лишь Пол Бенгстон, седовласый санитарный инженер. Кирди проводил студентов в салон.

— Итак, — сказал он, — энцефалоскоп и другие методы позволили снять подозрения со всех допрашиваемых. Очень существенно, что ни у одного из пассажиров, с которыми я беседовал, компоненты дыхания не совпадают со снятыми с браслета миссис Эйндорвью.

Все в комнате заволновались. Взоры устремились на Пола Бенгстона, к лицу которого то приливала, то отливала кровь.

— Не пройдете ли вы со мной, сэр?

Тот поднялся, сделал несколько шагов вперед, оглянулся направо и налево, затем двинулся по коридору вслед за Кирди в каюту капитана.

Прошло пять минут. Затем появился помощник инспектора:

— Мы приносим извинения, что заставили вас ждать. Можете высаживаться.

Комната отдыха моментально наполнилась гулом. Все засуетились, забегали. Посреди всеобщего бедлама и суматохи Файр сидел неподвижно. Что-то угнетало его изнутри — гнев разочарование унижение?.. Это нарастало и, наконец, выплеснулось, наполнив разум яростью. Файр вскочил, пробежал через комнату и поднялся по ступенькам к каюте капитана.

Помощник Кирди остановил его:

— Извините, мистер Файр. Я думаю, вам лучше не вмешиваться.

— Мне плевать, что вы думаете, — огрызнулся Файр.

Он надавил на дверь. Та была заперта. Он стал стучать.

Капитан Дорристи отодвинул ее на фут и высунул квадратное лицо:

— Ну? В чем дело?

Файр уперся ладонью в подбородок капитана и толкнул его в каюту. Затем распахнул дверь и вошел сам. Дорристи замахнулся, чтобы нанести удар, и Файр был рад: это давало повод бить в ответ, крушить, калечить. Но один из помощников встал между ними.

Кирди стоял, глядя прямо на стоящего неподвижно Пола Бенгстона. Он повернул голову:

— Да, мистер Файр?

Дорристи, с красным от негодования лицом, вышел из каюты, что-то невнятно бормоча себе под нос.

— Этот человек — преступник? — спросил Файр.

Кирди кивнул:

— Улики очевидны.

Файр взглянул на Бенгстона. Лицо Бенгстона стало неясным, оплыло и, казалось, изменилось. Как при комбинированной съемке: искренность, добродушный юмор сменились жестокостью и бессердечностью. Файр удивился, как он мог так обмануться. Пол Бенгстон встретился глазами с его неприязненным взглядом.

— Почему? — поинтересовался Файр. — Почему это случилось?

Бенгстон не ответил.

— Я хочу знать, — настаивал Файр. — Почему?

Молчание.

Файр смирил гордыню.

— Почему? — тихо спросил он. — Вы не хотите отвечать?

Пол Бенгстон пожал плечами и глуповато рассмеялся.

Файр стал умолять:

— Это что-нибудь, о чем я знаю? Что-нибудь, что я видел? Что-нибудь мое?

Бенгстон зашелся в истерическом хохоте, от которого слезы брызнули из его глаз, он сдавленно прохрипел, размазывая их по щекам:

— Заткнись! Что ты в этом понимаешь? Мне... ха-ха-ха! Мне просто не нравится, как причесаны твои волосы! Только и всего.

— Все мои попытки не увенчались успехом! Я ничего не смог от него добиться. Только этот бред и больше ничего, — пробурчал Кирди, с самым мрачным выражением на лице.