Джокер подъехал к тротуару, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

– Поужинаем сегодня вместе?

Она кивнула.

– Я заеду за тобой в восемь.

– Договорились.

Мэриен захлопнула дверцу и, влившись в толпу, перешла улицу прямо перед его машиной. Джокер залюбовался ее походкой, легкой, упругой. Улыбнулся, заметив, как мужчины непроизвольно провожают ее глазами. Да и кто устоит... Сзади раздался гудок, он поднял голову, увидел, что уже давно горит зеленый, и нажал на газ.

Здание стояло, слегка отступя вглубь, в ряду старомодных домов из коричневого кирпича, которые давным-давно стало невыгодно использовать под жилье и их сдавали под конторы. Муравейники из маленьких рекламных агентств, уголовников разного сорта, называвших себя предпринимателями, и прочей разношерстной публики, готовой заплатить втридорога за крохотное помещение, но с адресом Парк-авеню.

Мэриен в глаза бросилась блестящая медная табличка около двери: «Парк-авеню, 79». Ниже, на такой же табличке, но меньшего размера, были указаны имена съемщиков. Табличка стоила пять долларов в месяц.

Мэриен открыла большую парадную дверь и вошла в длинный строгий коридор. На двери справа вывеска – «Парк Авеню Моделс, Инк.», дальше лестница, идущая наверх к другим конторам.

Пройдя мимо лестницы, Мэриен подошла к двери сразу за ней, где не было никакой таблички, открыла ее и попала прямо в уютный офис. Сбросила с себя легкое пальто и села за стол. Шторы были задвинуты, она включила лампу, и комната сразу наполнилась жизнью. На стенах висели две неплохие картины и цветные фотографии девушек. В ящике на столе тоже стояли фотографии, а рядом лежал каталог учреждений, которые используют манекенщиц, фотомоделей и так далее.

Мэриен нажала на кнопку, и через минуту вошла женщина средних лет, явно возбужденная.

– Я так рада, что вы пришли, мисс Флад. Звонили из полицейского управления.

Мэриен резко вскинула голову.

– Что?

– Из полиции звонили, мисс Флад.

– По какому поводу, миссис Моррис?

– По поводу Флоренс Риз. Она в больнице. Аборт.

Миссис Моррис задыхалась от волнения.

– Они хотели узнать, работает ли она у нас.

– И что вы им сказали?

Миссис Моррис приосанилась.

– Что она здесь не работает, разумеется. Подобная реклама для нас губительна. И так трудности с работой для порядочных девушек.

Мэриен задумалась.

– Не следовало говорить неправду, миссис Моррис. Может быть, бедняжка попала в серьезную переделку и нуждается в нашей помощи.

Негодование миссис Моррис отразилось во взгляде.

– Вы знаете мое отношение к подобным девицам, мисс Флад. Зачем вы вообще тратите на них время, ведь им незнакомо чувство признательности. Они могут только обесчестить себя и всякого, кто связан с ними.

Мэриен опустила глаза. Миссис Моррис была идеальным прикрытием, именно из-за этого искреннего негодования по поводу темных сторон жизни. Она бы лопнула от возмущения, если бы узнала, какие сделки заключаются по двум прямым телефонам, стоящим на столе у Мэриен. Но сейчас Мэриен было не до миссис Моррис с ее праведным гневом, ей надо было срочно позвонить Хенку Вито и справиться, как следует поступить в данной ситуации.

– Хорошо, миссис Моррис, спасибо. Другие звонки были?

– Два, мисс Флад. Во-первых, звонил мистер Геллард, которому нужны три девушки по спецзаказу сегодня во второй половине дня. Приехали какие-то клиенты, и он собирается устроить для них демонстрацию. Я предложила несколько вариантов, но он хотел бы сначала поговорить с вами. Второй звонок был из мехового магазина на 14-й улице. Им была нужна девушка в витрину, и я послала к ним Рей Марней.

Мэриен взялась за трубку.

– Хорошо. Я перезвоню мистеру Гелларду.

Она выждала, когда за миссис Моррис закроется дверь, я только тогда набрала номер. Слушая длинные гудки на другом конце провода, она задумалась.

Бедная Фло. Она предупреждала ее на прошлой неделе не делать аборта. Слишком большой срок, почти три месяца. Гораздо разумнее было бы родить ребенка и отдать его на усыновление. И приличия были бы соблюдены, да и Хенк позаботился бы, чтобы она не осталась в накладе. Но Фло запаниковала, начала метаться и, в конце концов, попала к мяснику. Мэриен почувствовала, как в ней закипает ярость. Каким должен быть доктор, чтобы так рисковать жизнью девушки? Пусть она шлюха, но ведь все-таки человек.

В трубке раздался мужской голос.

– Это Мэриен.

Мужчина с облегчением произнес:

– Я боялся, что мне не удастся связаться с вами до обеда. У меня тут объявились три техасца, которым вынь да положу что-нибудь из ряда вон выходящее. Они сейчас в отеле. Я обещал им сладенького после обеда.

– Вы очень поздно поставили меня в известность, Джон.

– Ничего не мог поделать, душка. Я и сам узнал об их приезде только утром, когда пришел в контору.

– По полной программе? Вечеринка и рандеву?

– Ага.

– Это будет дорого стоить.

– Сколько?

– Штука.

Он присвистнул.

– Помилосердствуй, милочка. Представительские тоже не бездонная бочка.

– Ничего не могу поделать. После суда над Джелке хороших исполнительниц трудно найти.

После минутного колебания он сказал:

– Ладно. Записывайте, куда их прислать.

Она сделала несколько заметок карандашом и повесила трубку. Секунду подумав, снова набрала номер. На этот раз ей ответил женский голос. Мэриен быстро проговорила:

– Обед, Кисеи. Свяжись с Эстер и Милли. Полная программа. За счет представительских.

Женский голос растерянно произнес:

– Но у меня уже назначено другое свидание.

Мэриен оборвала ее:

– Я найду тебе замену. Пиши адрес.

Повесив трубку, она закурила и снова потянулась к телефону. Не успела дотронуться, как телефон зазвонил. Она сняла трубку.

– Да?

– Мэриен?

Голос был ей хорошо знаком.

– Да.

– Это Френк.

– Что случилось?

– Девушка в больнице Рузвельта. Флоренс Риз. В твоем офисе ответили, что она у вас не работает, а она сказала, что работает. Противоречия в показаниях всегда ведут к неприятностям. Баба, которая у тебя там сидит, дура. Не начни она отнекиваться, я бы сразу все замял, а теперь слишком много людей заинтересовались этим делом.

– Что мне делать?

– Не знаю.

– Как Флоренс?

Он резко бросил:

– Умирает.

– Бедняжка. Я говорила ей не делать этого.

Он пробурчал:

– Перестань беспокоиться о ней, ей уже ничем не поможешь. Ты должна что-то придумать.

– Хорошо, Френк. Я позвоню Вито. Он всегда знает, что надо делать.

Она глубоко затянулась сигаретой.

– Да уж, пусть постарается. Со мной на вызов поехал блондинчик из конторы окружного прокурора, так он как раскипятился.

Она рассеянно спросила:

– Кто это?

– Кейес. Майк Кейес.

У нее сжалось горло, и она переспросила:

– Майк Кейес?!

В его голосе прозвучала неуверенная интонация.

– Я помнил, что с ним что-то связано, но что именно, припомнить не мог. Он раньше был полицейским. Не тот ли это парень, которого ты пыталась разыскать для какой-то своей подружки во время войны?

Она проговорила, заикаясь:

– Я... Я не помню. Это было так давно.

Она медленно положила трубку и уставилась на дверь.

Давно это было. В другой жизни.

Было около четырех часов дня, когда сестра вышла из палаты и подошла к столу, где сидел Майк, выжидающе посмотревший на нее.

Без всяких эмоций сестра сообщила:

– Можете спокойно ехать к себе в контору, мистер Кейес. Больная скончалась.

Майк медленно встал.

– Вот так просто.

Она кивнула.

– У нее не было шансов. Она была вся разорвана изнутри.

В голосе ее вдруг появился отзвук сдерживаемых чувств.

– Этот сукин сын, должно быть, использовал вязальные спицы.

Майк взял со стола шляпу.

– Отправьте тело на вскрытие. Я свяжусь с больницей, когда будут готовы результаты.