1905 Святое Печали есть повсюду… Мне надоели жалобы; Стихов слагать не буду… О, мне иное жало бы! Пчелиного больнее, Змеиного колючее… Чтоб ранило вернее – И холодило, жгучее. Не яд, не смерть в нем будет; Но, с лаской утаенною, Оно, впиваясь, – будит, Лишь будит душу сонную. Чтобы душа дрожала От счастия бессловного… Хочу – святого жала, Божественно-любовного. 1905 Она («В своей бессовестной и жалкой низости…») В своей бессовестной и жалкой низости, Она, как пыль, сера, как прах земной. И умираю я от этой близости, От неразрывности ее со мной. Она шершавая, она колючая, Она холодная, она змея. Меня изранила противно-жгучая Ее коленчатая чешуя. О, если б острое почуял жало я! Неповоротлива, тупа, тиха. Такая тяжкая, такая вялая, И нет к ней доступа – она глуха. Своими кольцами она, упорная, Ко мне ласкается, меня душа. И эта мертвая, и эта черная, И эта страшная – моя душа! 1905 СПБ Она («Кто видел Утреннюю, Белую…») Кто видел Утреннюю, Белую Средь расцветающих небес, – Тот не забудет тайну смелую, Обетование чудес. Душа, душа, не бойся холода! То холод утра, – близость дня. Но утро живо, утро молодо, И в нем – дыхание огня. Душа моя, душа свободная! Ты чище пролитой воды, Ты – твердь зеленая, восходная, Для светлой Утренней Звезды. 1905 СПБ Опять Ближе, ближе вихорь пыльный, Мчится вражеская рать. Я – усталый, я – бессильный, Мне ли с вихрем совладать? Одинокие послушны, Не бегут своей судьбы. Пусть обнимет вихорь душный, Побеждает без борьбы. Выйду я к нему навстречу, Силе мглистой поклонюсь. На призыв ее отвечу, В нити серые вовьюсь. Не разрежет, не размечет, Честной сталью не пронзит, – Незаметно изувечит, Невозвратно ослепит. Попируем мы на тризне… Заметайся, пыльный след! Распадайтесь, скрепы жизни, Ночь прошла, но утра нет. Едко, сладко дышит тленье… В сером вихре тает плоть… Помяни мое паденье На суде Твоем, Господь! 1906
Камень Камень тела давит дух, Крылья белые, шелестящие, Думы легкие и творящие… Давит камень тела – дух. Камень тела душит плоть, Радость детскую, с тайной свитую, Ласку быструю и открытую… Душит камень тела – плоть. Камню к камню нет путей. Мы в одной земле – погребенные, И собой в себе – разделенные… Нам друг к другу нет путей. 1907 Шутка Не слушайте меня, не стоит: бедные Слова я говорю; я – лгу. И если в сердце знанья есть победные, – Я от людей их берегу. Как дети, люди: злые и невинные, Любя, умеют оскорблять. Они еще не горные – долинные… Им надо знать, – но рано знать. Минуют времена узаконенные… Заветных сроков ждет душа. А до времен, молчаньем утомленные, Мы лжем, скучая и – смеша. Так и теперь, сплетая речь размерную, Лишь о ненужностях твержу. А тайну грозную, последнюю и верную – Я всё равно вам не скажу. 1905 Росное имя Мы вчера говорили, говорили… Прекрасные, ясные цветы вырастали, тонкие, стройные травы всходили, вырастали, всходили – и вяли… Сухие стебли поникли, повисли, и не было ничего, что было… Нас связали слова и мысли, а Страшное Имя разделило. Мы разошлись забвенно и косно, Не знаю – праведно иль греховно… Ужели навек всё меж нами безросно, и безросно, и безлюбовно? 1904 Иметь В зеленом шуме листьев вешних, В зеленом шорохе волны, Я вечно жду цветов нездешних Еще несознанной весны. А Враг так близко в час томленья И шепчет: «Слаще – умереть…» Душа, беги от искушенья, Умей желать, – умей иметь. И если детски плачу ночью И слабым сердцем устаю – Не потеряю к беспорочью Дорогу верную мою. Пусть круче всход – белей ступени. Хочу дойти, хочу узнать, Чтоб там, обняв Его колени, И умирать, – и воскресать. |
