Она рывком вскинула к глазам запястье с часами и просияла.

— Ах, я ужасно опаздываю! Если что-нибудь вспомню, сразу позвоню.

Она бросилась к ближайшей кассе, катя перед собой почти пустую тележку, и вскоре исчезла за дверьми супермаркета.

«Чем дальше, тем любопытственнее», — вспомнила Лэйни слова Алисы в Стране Чудес. Она постояла, глядя на закрывшиеся за Кэрол Энн двери, и вернулась к своему шоп-туру. Она не стала утруждаться поисками необходимых продуктов, покидав в тележку то, что подвернулось под руку, и замедлила бег только возле контейнера со свежим мясом. Райли обожала бифштекс из молодого барашка под мятным соусом и, конечно, пришла бы в восторг, получив это блюдо на ужин. Лэйни начала было выбирать подходящий кусочек, но вспомнила, что детей на весь уик-энд забрали Бекли. Перспектива провести вечер без Тима и Райли заставила ее почувствовать себя одинокой.

К тому времени как она вернулась из супермаркета, миссис Майлз уже ушла, и в доме царили безмолвие и безлюдье. Лэйни расставила продукты в холодильнике, переоделась в джинсы и рубашку и снова спустилась в кухню — прослушать автоответчик. Оказалось, никто не звонил. Это не улучшило настроения. Чувствуя себя всеми забытой, она разложила незаконченные рисунки на большом столе в столовой.

Еще утром она клятвенно обещала себе начать работу с самого скучного и потому сразу взялась за Пэтси-Пони. Это не требовало никакого напряжения ума, только руки механически двигались вдоль листа. У Лэйни не было ни малейшего желания возвращаться к своим проблемам, но вскоре она сообразила, что снова взвешивает «за» и «против» предложения Фучарда.

Она не могла бросить детей, как не могла и бросить работу. Переливание из пустого в порожнее — вот как назывался подобный ход мысли. Он был не только бессмысленным, но и вредным, потому что Лэйни, погруженная в раздумья, не заметила, как плюхнула в середину рисунка жирную черную кляксу.

— О черт!

Пока она хлопала глазами, пятно весело расползлось по боку Пэтси-Пони. Лэйни раздраженно скомкала лист и зашвырнула его в угол. Новый набросок постигла та же участь. На этот раз руки просто отказались двигаться, изобразив лишь пару корявых линий на девственно чистом поле листа.

Лэйни откинулась на стуле, оглушенная ватной тишиной пустого дома. Кроме тихого гудения электрических часов, вокруг не раздавалось ни единого звука — ни треска половицы, ни стрекотания сверчка. Решив, что музыка поможет разогнать давящую тишину, Лэйни направилась в гостиную. Радиосеть транслировала «Неоконченную симфонию» Шуберта, но едва только Лэйни успела настроиться и закрыть глаза, как началась рекламная пауза. Раздраженная жизнерадостными и на редкость глупыми комментариями, Лэйни прошлась по другим станциям, пытаясь подыскать музыку поприятнее. Увы, везде передавали или кантри, или металл.

Без сомнения, это был знак свыше, чтобы она вернулась наконец к работе. Она выключила приемник и прошла в столовую, но продолжала сидеть праздно, с отвращением глядя на начатый рисунок. Похоже, день для работы был выбран не самый удачный.

Через пару минут Лэйни снова стояла в гостиной, скользя кончиком пальца по корешкам книг, но те из них, что обычно вызывали интерес, в этот день казались скучными.

Одиночество вернулось, усилившись многократно и слившись в единое целое с нарастающей апатией. Это было жуткое состояние, лишь отдаленно напоминающее ленивое оцепенение, которое обволакивало Лэйни в одинокие летние вечера.

«Мне же нравилось, нравилось быть одной! Я так часто мечтала побыть в одиночестве хоть пару часов, не слыша детских препирательств, не огрызаясь на шпильки Пенна!»

Зазвонил телефон. Лэйни вскочила со стула и схватила трубку. Сейчас она от души приветствовала бы даже Эла Смайли.

— Алло, кто говорит? — она постаралась ответить весело и оживленно.

— Это Райли, — ответил знакомый голосок, приглушенный расстоянием.

— Привет, Райли! Надеюсь, все в порядке? Что ты делаешь?

— Ничего.

— Но ведь дедушка и бабушка развлекали тебя и Тима? — спросила Лэйни, скрывая удивление.

— Развлекали, как же! А ты не можешь приехать сюда и провести завтрашний день с нами?

— Нет, милая, — с глубочайшим сожалением ответила Лэйни. — Дедушке и бабушке это не понравилось бы. И потом, один день пролетит так быстро, что ты и не заметишь.

Райли тяжело вздохнула. Лэйни хотелось сказать ей что-нибудь утешительное, сочувственное, но она опасалась, что Бекли где-то поблизости от девочки. Все, что она сказала, было:

— У меня есть идея, чем тебе занять свое время. Попроси у бабушки альбомы с детскими фотографиями твоей мамы. Я там тоже есть. Может быть, бабушка захочет рассказать тебе какую-нибудь историю из маминого прошлого.

— Ух ты, здорово! — обрадовалась Райли. — Тогда я пойду поищу бабушку, ладно?

Лэйни собралась повесить трубку, но услышала отдаленный голос Тима: «Дай и мне поговорить!» Мальчик заговорил «взрослым» голосом, которым пользовался в тех случаях, когда старался замаскировать неожиданный приступ сентиментальности.

— Э-э… Лэйни…

— Что, Тим?

— Э-э… я куда-то засунул баскетбольный мяч. Может, ты знаешь, где он?

— Ну конечно, знаю. Он в подвале, на столе для пинг-понга.

«Там, где и всегда», — мысленно добавила Лэйни, улыбаясь. Разумеется, Тим ни за что не признался бы, что просто захотел услышать ее голос.

— Ну, тогда до завтра, — смущенно прокашлявшись, добавил мальчик.

— До завтра, милый.

Повесив трубку, Лэйни заметила, что плачет. Странно… ей больше не было грустно, откуда же эти слезы? По правде сказать, она давно не чувствовала себя так хорошо!

Наскоро отерев щеки, она достала из сумки материалы по проекту «Мариза» и углубилась в них, но минут через десять отбросила в сторону. Прочитанное казалось таким же бессмысленным, как и блеклые наброски, над которыми она просиживала изо дня в день.

Понимание пришло легко и просто, словно давно таилось где-то совсем рядом. Ни о какой Калифорнии не могло быть и речи. Не могло быть и речи об отъезде куда бы то ни было. Она не оставила бы Тима и Райли даже ради поста в кабинете министров.

Отбросив все свои сомнения, Лэйни поднялась к себе и нашла в записной книжке номер Патрика Фучарда. Теперь, когда решение было принято, оно казалось поразительно правильным. Единственно правильным. Ждать десятого июня было бессмысленно.

Лэйни стояла в ожидании, пока трубку поднимут, и чувствовала себя так легко, словно с плеч упал тяжелый груз. Если Фучард тоже оставил кабинет рано, она могла с полнейшим спокойствием ждать до первого же рабочего дня, чтобы поговорить с ним.

— Говорит Лэйни Вульф, — сказала она, когда трубку подняли.

— У вас такой оживленный голос, что я могу заранее назвать ответ, — обрадовался Фучард. — «Да», разумеется?

— Боюсь, я вас разочарую. «Нет», мистер Фучард — и «нет» окончательное.

В трубке на некоторое время воцарилась зловещая тишина. Когда Фучард вновь заговорил, его голос утратил всякое тепло.

— Очень жаль, мисс Вульф, очень жаль. Судя по тому, что вы не ухватились за предоставившуюся возможность, вам не хватает амбиций. Похоже, мы все в вас ошиблись.

— Надеюсь, вы очень скоро найдете более подходящую кандидатуру, чем моя.

— Должен вам сказать, мисс Вульф, — продолжал Фучард после новой паузы, — что люди без амбиций в наше время не в ходу. «Карпатия» — солидная фирма, и ее сотрудники, все как один, заинтересованы в развитии своей карьеры. Вы, мисс Вульф, не вписываетесь в эту картину.

Лэйни ожидала всего, чего угодно, только не этого.

— Вы хотите сказать, что я уволена? — спросила она в надежде, что неправильно поняла Фучарда.

— А чего вы хотите, мисс Вульф? Вам предоставили уникальную возможность возглавить новый проект, а вы отказались от нее. Думаю, «Карпатия» не понесет серьезных убытков, расставшись с вами.

Услышав короткие гудки, Лэйни положила трубку. Она ожидала, что первоначальный шок сменится возмущением или сожалением, но ощутила только радостное оживление.