Он, в свою очередь, не сводил взгляда с Карло, который остался сидеть в кресле. Потягивая виски, он откинулся на спинку и смотрел на Кармина. Выражение его лица казалось абсолютно равнодушным, однако его глаза говорили о другом. Он провоцировал Кармина, ожидая того, осмелится ли тот что-нибудь ему сказать.

Спустя несколько секунд – бесконечных секунд напряженности и внутреннего смятения – Сальваторе разрядил внезапно обострившуюся атмосферу.

– Джентльмены, в этом нет необходимости. Мы – семья.

Собравшиеся опустили свои пистолеты, убирая их и вновь рассаживаясь в гостиной. Комната наполнилась шумом – Кармин не мог разобрать слов, но витающая в воздухе враждебность душила его. Они с легкостью застрелили бы его, одно простое движение пальца лишило бы его жизни.

Осознавая это, он почувствовал, что его вот-вот стошнит.

– Карло, Кармин, – сказал Сал, смотря на них. – Во двор. Сейчас же.

Сал покинул гостиную, однако Кармин не двигался с места, наблюдая за тем, как Карло вышел следом за боссом. Помедлив, Кармин проследовал за ними, понимая, что у него не было другого выбора. Оказавшись во внутреннем дворе, они заняли места в коричневых креслах возле бассейна. Подозвав Эбби, Сал попросил принести им напитки. После того, как она сделала это, он отпустил девушку, приказав ей оставаться до конца вечера в своей комнате.

От внимания Кармина не ускользнуло то, что Карло проследил взглядом за девушкой, пока та торопливо покидала патио. Он смотрел на нее взглядом хищника, выслеживающего свою добычу.

Жуткое зрелище.

Когда девушка ушла, Сал с любопытством приподнял брови.

– Как дела, principe?

Этот вопрос разозлил Кармина. Просто, блять, отлично. Спасибо, что спросили.

– Хорошо.

– Хорошо, – эхом отозвался Сал, переводя взгляд с Карло на Кармина. – Что же между вами стряслось?

– Ничего.

– Ничего? Да ты весь напряжен. Ты что-то скрываешь. Почему ты так вспылил в моей гостиной?

Кармин промолчал. Он все равно проиграет, независимо от того, будет ли он молчать или говорить.

Поняв, что ответа от Кармина он не дождется, Сальваторе развернулся к Карло.

– Возможно, ты будешь более разговорчив.

– Меня смутило поведение младшего ДеМарко, – ответил Карло. – Никогда еще мне не доводилось слышать, чтобы кто-то выражался настолько вульгарно и неуважительно.

Сальваторе развернулся с Кармину, окинув его любопытствующим взглядом, однако прежде, чем он успел произнести хоть слово, неподалеку от них внезапно раздался смех, от звуков которого у Кармина едва не остановилось сердце. Он быстро развернулся в сторону звука, и, не веря в происходящее, увидел своего отца. Винсент ДеМарко стоял в двадцати футах от них на углу особняка Сальваторе, и был одет с ног до головы в черное. На нем был новый итальянский костюм, скрытый под длинным плащом, доходившим ему до лодыжек. Из-под плаща виднелись черные туфли, которые сияли в лунном свете. Темные волосы Винсента были зачесаны назад, его лицо было гладко выбрито.

– Брось, Карло, ты и сам знаешь, что это ложь, – сказал Винсент, сделав несколько шагов в их сторону. – Ты ведешь себя так, словно в организации одни святые. Едва ли мой сын стал первым, кто позволил себе подобное.

– О, Винсент, – сказал Сал, в голосе которого отчетливо слышалось замешательство. Он напрягся, выражение его лица было серьезным. Подобное было редкостью, но Винсенту удалось застигнуть его врасплох. – А я все думал, увижу ли я тебя вновь.

Никто из них не знал, как реагировать. Кармин не сводил взгляда с отца, тогда как Карло под столом опустил руку на свой пистолет.

– Как ты мог сомневаться в этом, Сал. Было бы бестактно с моей стороны исчезнуть навсегда и не попрощаться с тобой.

– Верно, – Сальваторе с опаской наблюдал за Винсентом, отчаянно нуждаясь в контроле за ситуацией. – Иди сюда, присядь. Поговорим.

Медленно покачав головой, Винсент остался на своем месте.

– Мне и здесь хорошо.

Сал едва заметно переменил позу, дабы получше рассмотреть Винсента.

– Знаешь, ты долго отсутствовал. Я боялся, что с тобой случилось что-то дурное.

– Неужели.

– Честное слово, – сказал Сал. – Особенно после того, как ты пропустил слушания. Меня очень обеспокоило то, как это могло сказаться на твоем будущем.

– Ах, да, это. Я решил, что в этом фарсе попросту не было нужды.

– Не могу сказать, что я удивлен, Винсент. Разочарован – да, но не удивлен.

– Что ж, ты всегда хорошо меня знал, – ответил Винсент. – Жаль, что я никогда по-настоящему не знал тебя. Я думал, что знал, но я заблуждался.

Сал рассмеялся. В его натянутом смехе слышалась легкая нервозность.

– Я весь как на ладони.

– Как жаль, что это неправда, – сказал Винсент. – Я всегда считал тебя человеком, который отвечает за свои слова. Человеком, который видит мир черным и белым. Я не мог даже представить, сколько всего ты скрыл в серых тонах ради своих интересов.

– Что натолкнуло тебя на подобные нелепицы?

– Хейвен Антонелли.

С губ Кармина против его воли сорвался удивленный вздох, когда он услышал ее имя. С яростью посмотрев на него, Сальваторе вновь перевел взгляд на Винсента.

– Какое отношение эта девчонка имеет ко всему этому?

– Самое непосредственное, – ответил Винсент. – Не надо делать вид, будто бы ты не понимаешь, о чем я говорю.

Сальваторе не сводил взгляда с Винсента, не веря своим ушам, однако было невозможно сказать наверняка, был ли он искренне удивлен или же просто шокирован тем, что его вывели на чистую воду. Чувствуя гулко бьющееся в груди сердце, Кармин переводил взгляд с одного человека на другого. Все они были на краю – расправив плечи, они были готовы к бою.

– Иди в дом, сын, – сказал Винсент. – Я хочу поговорить с твой крестным наедине.

Отодвинув свой стул, Кармин начал было подниматься на ноги, однако в этот момент Сальваторе ударил кулаками по столу перед ними.

– Сядь на место!

Понимая, что он не мог проигнорировать прямой приказ босса, Кармин посмотрел на отца и, послав ему извиняющийся взгляд, вновь опустился на стул.

Увидев промелькнувшую на лице Винсента панику, Кармин все понял. Что бы ни случилось дальше, добром оно не обернется.

– Я по-прежнему не понимаю, какое отношение к этому имеет дочь Антонелли, – сказал Сальваторе, возвращая свое внимание Винсенту. – Просвети меня.

– Ты знаешь, что она – художник?

– Меня совершенно не волнует, кто она, – ответил Сал. – Она мне никто.

– Разумеется, ты знаешь, что она рисует, – продолжил Винсент, игнорируя его враждебный тон. – В действительности, ты много всего о ней знаешь – гораздо больше, чем когда-либо признаешь, включая и то, что она тебе не «никто».

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – ответил Сал. – Она навсегда останется в моих глазах рабыней, бесполезным существом, на которое вы, идиоты, тратите свою жизнь. Она не имеет для меня никакого значения. Ее даже быть не должно на этом свете!

Кармин вздрогнул, попутно заметив раздражение, промелькнувшее на лице отца.

– Знаешь, сначала это было похоже на бессмыслицу, – сказал Винсент. – Я никак не мог понять, почему Фрэнки отказывался ее продать. Почему он не отпускал ее, больше всего при этом желая не иметь к ней никакого отношения. Она была обузой, лишним ртом, так почему бы не избавиться от нее и не выручить денег за продажу?

– Она была его внучкой, – ответил Сальваторе резким тоном. – Тебе это известно.

– Его это не волновало, – возразил Винсент. – Для него факт того, что рабыня забеременела от его сына, был бы сродни позору, который запятнал бы его родословную. Он захотел бы избавиться от ребенка. Так почему же он не только оставил девочку у себя, но еще и убивал из-за нее?

– Он не хотел, чтобы об этом узнали.

– Да, это ты мне и сказал, – Винсент покачал головой. – И я верил в это на протяжении многих лет, потому что никогда не думал, что ты станешь мне лгать. Ты заверил меня в своих словах. Я убил Фрэнки и его жену, после чего прицелился в голову девочке, пока она спала, и нажал на курок. А все из-за того, что ты поклялся мне в том, что именно она стала причиной гибели моей жены. Именно на это ты и рассчитывал, не так ли? Ты воспользовался моим горем для того, чтобы разрешить свою проблему, и это практически сработало. Если бы мой пистолет не дал осечку, я убил бы там все живое.