– Здесь, вероятно, водится море различных существ. Рыба. Жуки. Змеи. Всякое пугающее дерьмо.

Она улыбнулась, почувствовав собирающийся между пальцами ног ил.

– Я не боюсь того, что живет в этой воде.

– Я думал, что все девчонки боятся змей.

Хейвен рассмеялась.

– Я выросла среди скорпионов, поэтому змеи меня не пугают.

– Ты вообще чего-нибудь боишься?

– Конечно. Все чего-нибудь боятся.

– И чего же боишься ты?

Она притихла, раздумывая над ответом.

– Надежды.

Доминик нахмурился.

– Тебя пугает надежда?

– Я стараюсь ни на что не надеяться, – ответила она. – Если ты ничего не ждешь, то и не разочаруешься, когда ничего не получишь.

– Это… печально, – сказал Доминик. – Так ты вообще ни на что не надеешься?

– Думаю, что теперь уже надеюсь, – она немного потопталась в иле, не желая развивать эту тему и говорить о том, что теперь у нее было то, чему, как она сама себя убеждала, ей ни за что не следовало поддаваться. – Чего боитесь Вы?

– Я боюсь потерять отца, – ответил он. – Я уже лишился матери из-за подобной жизни. Я не хочу потерять и его.

Грудь Хейвен сковала боль, пока она обдумывала слова Доминика. Насколько ей было известно, ее мама еще была жива, но ей все равно казалось, что она потеряла ее навсегда.

– Знаешь, ты никогда не должна терять надежду, – сказал Доминик.

– Моя мама все время это повторяла.

– Умная женщина, – сказал он. – Так ты знала свою маму?

– Да.

– Когда ты виделась с ней в последний раз?

– Перед тем, как меня привезли сюда, – ответила Хейвен. – Она посоветовала мне сбежать, но меня поймали. Именно тогда Ваш отец забрал меня.

Доминик уставился на нее.

– Мой отец разлучил тебя с матерью? Он знал об этом?

– Да.

Они погрузились в тишину, Доминик над чем-то раздумывал, пока Хейвен бродила по дну ручья.

– Я сожалею, – наконец, сказал он.

Она украдкой посмотрела на него.

– Из-за чего?

– Из-за того, что ты здесь, – ответил он. – Я по-прежнему не понимаю этого. Меня шокирует то, что он забрал тебя у матери. Это неправильно.

– Мне было страшно расставаться с ней, но я бы не назвала это неправильным, – сказала Хейвен. – Если бы Вы знали, где я находилась до приезда сюда, то Вы бы поняли, как хорошо мне здесь живется. Даже моя мама сказала бы, что он сделал мне одолжение.

– Твои родители тоже были… ну, ты знаешь…?

– Такими, как я? – он кивнул. – Только мама. Мой хозяин был моим отцом, и он был не очень добрым. Он редко меня кормил и бил порой только лишь за то, что я дышала.

– Как его зовут?

– Майкл, – тихо ответила Хейвен. – Антонелли.

Доминик уставился на нее, приоткрыв рот, но затем только лишь покачал головой.

– Нам следует вернуться.

Несмотря на то, что ей не хотелось возвращаться в дом, она все же аккуратно вышла из воды. Ее ноги были запачканы илом, поэтому она смыла его, рассудив, что доктор ДеМарко не будет в восторге от того, что его гости увидят бегающую по дому служанку с грязными ногами.

Никто из них не произносил ни слова, пока они возвращались к дому, и Хейвен нахмурилась, заметив стоявший на заднем дворе большой, белый грузовик. Его разгружали все прибывшие прошлым вечером мужчины, передавая коробки в сторону двери, расположенной на боковой стороне дома. Она была скрыта виноградной лозой и зелеными насаждениями, сливаясь с окружающей средой.

– Не знала, что там есть дверь, – сказала Хейвен.

– Она ведет в подвал, – ответил Доминик. – Тебе не захочется туда спускаться. Даже мне не хочется.

В этот момент из-за грузовика показался Нунцио, его взгляд метнулся к Хейвен. Придвинувшись к Доминику, она опустила взгляд на землю, не желая того, чтобы у Нунцио создалось ложное впечатление.

* * *

Хейвен заглядывала в кухонные шкафчики, раздумывая над тем, что бы ей приготовить, когда в кухню зашел доктор ДеМарко.

– Приступаешь к приготовлению ужина?

Она обернулась для того, чтобы посмотреть на него.

– Да, сэр.

– Сегодня у нас будет только один гость, и ты поужинаешь с нами, – глаза Хейвен расширились, когда она услышала это требование, но доктор ДеМарко продолжил говорить, не дав возможности ее панике усугубиться. – Всего лишь один ужин. Сальваторе важен для всех нас. Полагаю, можно сказать, что он является моим хозяином, и ему бы хотелось, чтобы сегодня ты поужинала вместе с нами.

Ни в коем случае, ни за что, нет-нет.

– Да, сэр.

Задержавшись еще ненадолго на кухне, доктор ДеМарко посмотрел на Хейвен так, словно мог сказать, о чем она думала на самом деле, но в итоге все же вышел из кухни, не сказав больше ни слова. Достав упаковку со стейками, Хейвен оставила их размораживаться. Обернув картофель фольгой, она поместила его в духовку, и принялась за приготовление салата. Она уже заканчивала приготовление ужина, когда к дому подъехала «Mazda», и Хейвен улыбнулась, приступая к сервировке стола.

– Чем-нибудь помочь? – спросил Кармин, зайдя в дом и оставляя между ними дистанцию в нескольку футов.

– Нет, спасибо. Я справлюсь.

– Я поднимусь наверх сразу же после того, как смогу убраться из-за стола, – она покачала головой, и, прежде чем у Хейвен появилась бы возможность объясниться, на лице Кармина промелькнула боль. – Ты не хочешь, чтобы я приходил?

– Конечно же, хочу, но твой отец сказал, что мне придется остаться на ужин из-за его гостя, поэтому тебе не нужно спешить.

Кармин почесал щеку, потирая покрывающую его челюсть щетину.

– Он заставляет тебя ужинать с нами из-за Сальваторе?

– Да.

Казалось, что Кармин собирался сказать что-то еще, но в этот момент в кухне показался его отец. Открыв бар, доктор ДеМарко достал бутылку шотландского виски, которая была уже наполовину пуста, несмотря на то, что ее открыли только лишь накануне.

Бросив взгляд в сторону дверного проема, Хейвен заметила, что Кармин ушел. Доктор ДеМарко протянул ей стакан с виски.

– Отнеси это нашему гостю. Только не расплескай.

Взяв стакан, Хейвен направилась в гостиную.

– Ваш напиток, сэр.

Сальваторе принял стакан, пристально смотря на Хейвен.

– Спасибо, дорогая.

– Не за что.

* * *

– Просто расслабься, – посоветовал Кармин, выдвигая для Хейвен стул, когда они подошли к столу. Она осторожно села, Кармин занял место напротив нее. Хейвен оставалась неподвижной, пока все, опустив головы, слушали, как доктор ДеМарко произносит молитву. Они приступили к еде, но Хейвен взяла себе очень маленькую порцию, поскольку испытывала слишком большое волнение для того, чтобы есть.

– Итак, Хейвен…

Из ее пальцев выскользнула вилка, когда она услышала свое имя, произнесенное высоким голосом. Вилка лязгнула по ее тарелке, и Хейвен вздрогнула от этого звука. Сделав глубокий вдох, она посмотрела на Сальваторе. Больше всего в этот момент ей хотелось слиться с окружающим пространством или же быть попросту проигнорированной.

– Нет нужды нервничать, – сказал Сальваторе. – Мне просто любопытно, как тебе живется с Винсентом. Я многое слышал о тебе за эти годы. Ты была настолько сильно скрыта от людских глаз, что я едва не задумался о том, не являешься ли ты вообще всего-навсего плодом людского воображения.

– Семья ДеМарко добра ко мне, сэр. Они справедливо ко мне относятся.

Сальваторе кивнул.

– Очень приятно это слышать. Должно быть, это место гораздо лучше предыдущего. Если бы мне пораньше стало известно о том, как жестоко с тобой обращался Антонелли, то я самостоятельно вмешался бы в данную ситуацию. Но она была уже слишком сложной к тому времени, когда Винсент уведомил меня о происходящем. Вмешательство могло бы навредить тебе.

В их беседу вмешался Кармин, который, лишив Хейвен возможности осмыслить услышанное, все же сумел в совершенстве передать ее мысли.