И предупреждая готовые сорваться с губ девушки возражения, поспешил добавить:

— Нет, нет, я вовсе не имею в виду далекое путешествие, пока об этом не приходится и мечтать, но что ты скажешь насчет, например, Ривьеры? Ведь там еще лето. Цветы. Беззаботные смеющиеся люди. Не то, что здесь… Да и тебе не мешало бы уехать, малыш, отдохнуть, прийти в себя. — Он ласково погладил ее бессильно свисающую ручку. — Ведь ты похожа на цветок, срезанный безжалостной рукой.

Кажется, маневр удался. Кэй подхватила идею, оживляясь по мере ее развития.

— Может, ты и прав, Джек… Я уже и в самом деле не могу находиться в этих стенах, в этом страшном доме, по которому снуют страшные невидимые тени. Так бы хотелось хоть немного пожить в нормальной человеческой обстановке!

Глаза девушки заблестели, в голосе зазвучали теплые нотки и исчезло его пугающе матовое равнодушие, безучастность, апатия.

— А ты, Джек, тоже смог бы поехать с нами? — и она бросила на молодого человека завлекающий взгляд из-под длинных ресниц. — Тебе это не было бы в тягость?

Тот, естественно, сразу растаял.

— В тягость? Ну, что ты говоришь?! Вот я советую тебе уехать, а сам не знаю, как выдержу без тебя… То есть, я хочу сказать, за последнее время я так к тебе привязался, что уже и не представляю себе жизни без тебя… вдали от тебя… Так ты согласна, согласна?

— Еще бы! По правде говоря, я тоже не представляю жизни, в которой не будет тебя. Ведь только твоя помощь, только твое участие, твоя поддержка в эти неимоверно тяжелые дни помогли мне выдержать свалившееся на наш дом несчастье! И ты поедешь с нами, правда?

Джек горячо заверил кузину, что с ней он готов ехать хоть на край света, а не только на фешенебельный курорт. И что был бы счастлив доказать ей свою преданность в любом месте и при любых обстоятельствах.

— Спасибо, милый Джек, я знаю, на тебя можно положиться. Ты наш верный друг. Ты всегда был так добр ко мне, хотя я наверняка ничем этого не заслужила.

Нет, это уж слишком! Сорвавшись с кресла, Джек Грэнмор стремительно бросился к девушке и воскликнул прерывающимся голосом:

— Кэй, если бы ты знала…

— Тсс, — кузина ласковым жестом положила на губах влюбленного свой тоненький благоухающий пальчик, прервав готовое сорваться признание. — Нет, нет, Джек, сегодня я ни о чем больше не хочу слышать. Я так устала, так измучена всем этим… И думаю, — она приблизила свое лицо к его лицу так, что он видел лишь ее огромные зрачки, блистающие каким-то чудесным светом, — я знаю, о чем ты хочешь мне сказать. Очень может быть, что и я…

Тряхнув головой, девушка не окончила фразы, добавив решительно:

— Нет, не сегодня.

Джек послушно поцеловал холодные пальцы.

— Как хочешь, Кэй.

И он тяжело вздохнул.

— Спасибо, милый. А теперь мне бы хотелось остаться одной. О многом надо подумать. В том числе и о тебе… — она опустила глаза. — Вернее, о нас. И ты тоже подумай.

— Ах, Кэй! — воскликнул Джек. — Да мне и думать нечего…

— Я знаю, — она опять не дала ему докончить горячей бессвязной речи, — я все знаю, милый. И надеюсь, мы будем думать об одном и том же. И придем к одинаковому выводу.

— Я тоже надеюсь на это, — молодой человек с жаром поцеловал кузине руку и долго не мог от нее оторваться. — Спокойной ночи, дорогая.

— Джек, еще минутку, — остановила его Кэй.

Подойдя к бару-холодильнику, девушка открыла дверцу и вынула из него орхидею с изумительно красивыми лепестками.

— Знаешь, мне порой кажется, что с этим цветком меня связывает какое-то внутреннее, глубинное родство, словно он и я — одно живое существо. И пока я не могу быть с тобой все время… — Сердце юноши сильно забилось от этого «пока». — Пусть пока меня заменит вот эта орхидея. Когда, укрывшись в четырех стенах своей комнаты, ты будешь думать обо мне… а ты ведь будешь думать, не правда ли, Джек? Пусть она будет рядом. Говорят, орхидеи не пахнут. Это неправда! Ты сам убедишься, какой дивный, упоительный запах исходит от нее. Только для этого надо, чтобы после пребывания в холодильнике, ее оживило тепло человеческого сердца. Я так люблю запах орхидей!

— И я! — воскликнул молодой человек, хотя ни разу в жизни ему не пришлось вдыхать запах этих цветов. Но раз Кэй так говорит… — Спасибо тебе за этот бесценный дар!

И он протянул руку за цветком.

Ворчание Неро и энергичный стук в дверь прозвучали одновременно. Дверь распахнули, не дожидаясь разрешения войти.

В комнату вошел… нет, ворвался лейтенант Гопкинс.

— Прошу меня извинить, если я помешал…

Джек Грэнмор в гневе прикусил губу. Вежливость помешала ему громко выругаться, зато какими только эпитетами он не наградил про себя это грубое животное, этого невоспитанного хама, этого…

— О, нет, вы нисколько не помешали, — Кэй улыбнулась лейтенанту, и улыбка ее была, как всегда, очаровательна.

Джек украдкой взглянул на девушку. Молодец! Как она владеет собой! И орхидею успела куда-то спрятать. Не хватало еще обнажить перед этим грубым полицейским их романтические чувства. Надо же, так не вовремя появиться! Приди он хоть секундой позже, орхидея была бы уже у него, Джека, и он смог бы удалиться и в своей комнате, на свободе, предаться сладким мыслям о Кэй, вдыхая упоительный аромат ее милого подарка. А теперь изволь сидеть и слушать скучную болтовню этого солдафона.

Меж тем солдафон, осмотревшись, и в самом деле начал свои никому неинтересные излияния:

— Трудный у меня сегодня был день! С раннего утра на ногах, набегался, как собака, и хоть бы какой результат! Такое ощущение, что толчем воду в ступе. Руки опускаются… Устал, в горле пересохло. Если будете так добры, мисс, глоточек содовой. Буду вам чрезвычайно признателен.

— С удовольствием приготовлю вам коктейль, — Кэй подошла к бару.

— Ах, я не хотел вас затруднять! — лейтенант живо вскочил и оказался рядом с ней. — Коктейль это слишком сложно, разрешите, я приготовлю сам, если позволите…

И он распахнул дверцу холодильника.

— Ох, какой же я невнимательный, до сих пор не могу запомнить нужной дверцы, скрывающей сокровищницу нектара и амброзий! — извинился он, захлопнув холодильник, и открыв дверцу бара.

И продолжал болтать, встряхивая шейкер:

— Сегодня ночью нам придется соблюдать особую осторожность. Мои агенты сообщили, что у изгороди виллы крутилась какая-то весьма подозрительная личность. К сожалению, этого человека задержать не удалось.

В проницательном взгляде Кэй читался вопрос:

— Очень… очень неприятное известие. Теперь я всю ночь буду умирать от страха. Опять бесплотная тень проникнет в наш дом?

— Не исключено, — ответил представитель Скотленд-Ярда.

Кэй перевела взгляд в пространство, ничего не вычитав на лице лейтенанта. Вот если бы люди умели читать мысли друг друге, тогда бы она поняла, что в этом предостережении следователя нет ни слова правды. Узнала бы она и об одном, весьма интересном предположении следователя, которое вскоре принесет весьма обильные плоды…

А пока же лицо лейтенанта, как всегда, было непроницаемым.

Наполнив бокалы, он подошел к молодым людям.

— Разрешите мне до конца исполнить обязанности бармена?

Неимоверным усилием воли Джеку удалось в зародыше подавить проклятие, рвущееся из возмущенного сердца. К счастью, наружу прорвался лишь нечленораздельный звук.

Все поведение лейтенанта Гопкинса свидетельствовало о том, что он намерен надолго остаться в гостиной и занимать присутствующих своими глупыми предположениями. Нечего было и думать о том, чтобы остаться с Кэй вдвоем. А уж о том, чтобы получить обещанный цветок орхидеи, и вовсе.

— Чтоб тебе лопнуть! — в сотый раз мысленно пожелал Джек настырному представителю Скотленд-Ярда, закуривая новую сигарету.

Неро исчез бесследно. Обыскали весь дом от подвала до чердака. Осмотрели все углы, даже отодвигали мебель, — может, пес втиснулся в какой закоулок и не смог выбраться. Все оказалось напрасным. Собака исчезла бесследно.