Усерднее всех вел поиски Джек. Ему так хотелось утешить Кэй, которую пропажа Неро огорчила ужасно.

— А не мог он вернуться к твоей подруге, ведь там он долго жил? Взял и сбежал!

— Нет. Я уже спрашивала. Если и сбежал, то неизвестно куда. Может, просто никуда, бродит по свету. — Девушка чуть не плакала. — Я так к нему привязалась! И с тех пор, как он появился в доме, я чувствовала себя значительно спокойнее.

Поиски продолжались, хотя даже Джек в глубине души уже потерял надежду. Что ж, собаки иногда сбегают от своих хозяев, особенно такие, которые недавно в доме и еще не успели к нему привыкнуть.

— А, может, его украли? — высказал предположение Джек.

— Украли Неро? Да ведь он никому не позволял приблизиться к себе! Никому чужому.

— Ну, похитители собак имеют свои секреты.

Джек разослал по всем газетам объявления с пропаже собаки, назначив крупное вознаграждение за любую информацию о Неро. Теперь оставалось только ждать.

Неожиданно большой интерес к пропаже собаки проявил лейтенант Гопкинс. Он тоже принял деятельное участие в поисках и тоже старался успокоить безутешную Кэй:

— Я понимаю ваши чувства, — говорил он девушке. — Собака все равно что близкий друг. А учитывая все обстоятельства… да учитывая некоторые обстоятельства, она была надежнее любого друга.

Показалось Джеку или и в самом деле этот нахал позволил себе бросить иронический взгляд в его сторону?

А Гарри Гопкинс невозмутимо продолжал:

— Неро не просто верный друг, но и надежный защитник, который не испугается никакого, пусть самого грозного врага. Не теряйте надежды. Неро наверняка найдется.

Девушка грустно улыбнулась;

— Дай-то Бог. Я уже совсем потеряла надежду.

— И все-таки мне кажется очень странным, что Неро сбежал, ведь он так был к вам привязан. Очень странно…

— Я к нему тоже успела привязаться, и для меня это большая потеря.

У следователя были дела в городе, он попрощался и вышел из комнаты. В холле Сьюзен наводила порядок. Следователь обратился к ней:

— Не взыщите, что отвлекаю вас от дела, но все собираюсь спросить. Не попался ли вам во время уборки цветок?

— Цветок? — удивилась старушка. — И он мог валяться на полу?

— Да. Видите ли, садовник любезно презентовал мне орхидею. Изумительный экземпляр! Я собирался засушить ее для своего гербария…

Накрахмаленный чепец заколебался от удивленного покачивания головы. У людей бывают, конечно, разные странности, но чтобы полицейский занимался гербарием… Впрочем, его дело.

— Нет, никакого цветка я не находила. Возможно, вы потеряли его не в нашем доме, а в другом месте.

— Видимо, так оно и было.

Не успел Гарри Гопкинс появиться в своем служебном кабинете, как его сразу же вызвали к начальству.

— Ну-с, — полковник Дрейк вопросительно уставился на подчиненного, — вы нашли убийцу?

— Пока нет, сэр, но мне кажется, на сей раз я иду по верному пути. Впрочем, если мои предположения верны, убийца там не один. Похоже, убийц подобралась целая компания. И уклонись я хоть чуть в сторону, в самое ближайшее время их компания увеличится.

Больше лейтенант Гопкинс ничего не пожелал добавить, несмотря на нетерпеливые расспросы.

Наконец полковник Дрейк отступился. Он уже по опыту знал, что бывают моменты, когда лейтенант Гопкинс становится упрямее самого упрямого осла и ничто не заставит его раньше времени сказать то, чего он пока не желает раскрывать. Правда, с целью немного смягчить раздосадованного полковника, лейтенант Гопкинс в подробностях рассказал ему историю с орхидеей. Тот вытаращил глаза:

— Зачем вам, лейтенант, сдалась эта орхидея?

— Видите ли, сэр, орхидея — тот волшебный цветок, который раскроет мне заколдованную дверь.

Полковник поморщился. Он не терпел литературных метафор в служебных разговорах, а особенно таких поэтических. Однако лейтенанту Гопкинсу он прощал многое.

Во второй половине дня вилла профессора Хоупа подверглась форменному нашествию. Звонок у калитки звонил не переставая. Вокруг стоял невообразимый шум от лая и воя самых разнообразных представителей собачьего мира. Во дворе собрались их владельцы, соблазненные заманчивыми газетными анонсами. Однако хватило одного взгляда, чтобы убедиться — Неро среди этих псов не было. Более того, не было ни одного, хоть отдаленно напоминавшего Неро.

Сьюзен поймала лейтенанта Гопкинса в тот момент, когда он спускался с лестницы, собираясь покинуть дом.

— С вами желает побеседовать человек, который… от которого странно пахнет, сэр.

— Со мной? — удивился следователь.

— Собственно, он хотел бы поговорить с кем-то из мужчин, проживающих в этом доме, но поскольку мистер Грэнмор занят осмотром собак во дворе, я и подумала, может, вы согласитесь… Больше в доме мужчин нет.

— Что ж, пойдемте.

У черного входа — разумеется, дальше Сьюзен не впустила — стоял широкоплечий мужчина средних лет, одетый в брезентовый комбинезон и высокие резиновые сапоги. Он переминался с ноги на ногу и явно чувствовал себя неуютно.

— Он сам отказался пройти в дом, — сочла нужным оправдаться Сьюзен, хотя представитель Скотленд-Ярда и не собирался ее упрекать.

Подойдя к странному посетителю, Гарри Гопкинс и в самом деле почувствовал исходящий от того очень сильный запах, и не странный, как деликатно выразилась Сьюзен, а чрезвычайно неприятный.

— Чем могу служить?

Незнакомец, все так же переминаясь с ноги на ногу и вертя в руках клеенчатую кепку, запинаясь, произнес:

— Да тут такое дело, мистер… как бы это лучше сказать… хотелось бы, если можно, чтоб никто не слышал…

Ни слова не говоря, лейтенант отвел странного гостя в укромный уголок на задах виллы, где никого не было.

— Слушаю вас.

— Видите ли, сэр, я работаю в канализации…

Только теперь для лейтенанта стал понятен неприятный запах, которым была пропитана одежда посетителя.

— Да, и что же?

— И я прочел в газете ваше объявление.

Лейтенант никак не мог понять, чем объясняется такая таинственность в поведении этого человека.

— Вы что, нашли собаку?

— И да, и нет…

— Не понимаю.

— Вы уж извините, не привык я разговаривать с господами…

— А вы попробуйте, и не торопитесь.

— Ну, я и говорю, сегодня на службу заступил чуть свет… Значит, того, еще не рассвело… Пошел на обход моего района. Иду себе и вижу, плывет что-то посередине. Большое и черное. Я выловил. Гляжу — пес!

— Живой?

— Какое там! Мертвый, как пень. Для нас дело привычное, не впервой. Есть такие, как бы это поделикатнее выразиться… Есть такие, что скупают шкуры всякой дохлятины. А тут шкура первый сорт! И густая, и здоровенная, как на теленке каком. И аккурат попалось ваше объявление. Читаю — точь-в-точь эта псина. Ну, думаю, пусть потеряю пару грошей, а раз нашелся хозяин, надо ему сказать, я человек честный, не глядите, что в каналах работаю. Хоть и тащиться до вашего дома не ближний свет, но мы закон понимаем. Ну, а ваша хозяйка и говорить со мной не захотела, нос воротит, извините… Ну да что с бабы требовать, извините… Ведь они, бабы, каждая со своим норовом! И никогда не знаешь, чего от нее ждать. У одной глаза всегда на мокром месте, другая и того хуже. Знал я одну, так она топиться вздумала, когда ее канарейка подохла. Не стал я говорить при ней. А вы, сэр, если желаете поглядеть на собачку, со мной пожалуйте…

Разумеется, лейтенант отправился с этим честным пролетарием. В углу заваленного всевозможным барахлом старого сарая лежало тело черного кудлатого пса. Одного взгляда было достаточно, чтобы опознать несчастного Неро.

— Вы уже начали срезать шкуру?

— Да нет… Я только собирался. И не срезать, а сдирать.

— Ваше счастье, что не начали.

В улыбке от уха до уха работник канализации показал черные зубы.

— Э, там… Большое дело! Для собачки это уже без разницы.

— Для собачки, может, и без разницы, а вот для вас лично — большая разница. Не прикасайтесь к ней ни под каким видом! Где тут телефон?