Забыв о своем теперешнем размере и весе, я сел на кровать... услышав, как затрещало подо мной дерево, быстро вскочил, — но кровать так и осталась слегка перекошенной на одну сторону. Что ж, пришлось сесть на пол. Усевшись, я достал из рюкзака научный журнал, вставил в глаз монокль и погрузился в мир магических формул...

Прошло не меньше часа, когда раздался стук в дверь. Не поднимая взгляда, я отозвался:

— Войдите!

Дверь открылась, и я услышал звук легких шагов по деревянному полу. Дочитав абзац, я закрыл книгу и, подняв взгляд, увидел Ниссу.

— Чем могу помочь?

Присев на кровать, она пристально взглянула мне в глаза и спросила:

— Почему вы вернулись?

Я вложил закладку в журнал, сложил его, завернул в плотную дерюгу, открыл рюкзак, снова закрыл, положил сверток с журналом обратно на колени... Похоже, я тяну время. Хм...

— Миледи, я тоже задавал себе этот вопрос... если честно, то я вернулся назад, потому что Честер сказал, что мой отец умирает. В тот момент я думал, что это отец позвал меня. И только час назад я узнал, что отец даже не знает о моем возвращении...

Нисса кивнула:

— Честер известен такими хитростями. Вы хорошо его знаете?

Я кивнул, улыбаясь некоторым воспоминаниям:

— Мы росли вместе. Наши отцы были партнерами, наши семьи жили по-соседству... Однако, моя дружба с Честером не нравились отцу. Быть похожим на Честера, — худшее, что могло случиться со мной, считал отец. К сожалению, именно это и произошло.

А потом я решил уехать в университет... Я тогда заявил, что с меня хватит и ушел из дома. Отец дал мне денег, но сказал, чтобы я никогда не возвращался...

И вот я вернулся, в надежде, что отец наконец смирился.

Нисса мягко улыбнулась:

— Ваш отец смирился в тот самый день, когда вы ушли... но он не имел возможности найти вас. Он по-прежнему не разговаривает с Честером, несмотря на хорошие отношения с его отцом. В любом случае, думаю, ваш отец будет рад увидеть вас. Мне зайти сказать, когда он проснется?

Я снова открыл рюкзак и наконец положил журнал на место.

— Знаете... я не отказался бы побыть это время в компании. Скажите... как хорошо вы знаете Честера?

Она откинулась назад, опершись руками на спинку кровати.

— Ох... он вернулся в Эллькаран четыре года назад, закончив обучение в Эльфквеллине. С того времени я не раз встречалась с ним, но не могу сказать, что мы близки. А что?

Я вздохнул.

— Честер мне как брат. И все же, все же... он просто... он вел себя так, словно я его игрушка, ребенок, которого можно обмануть, обвести вокруг пальца... Он нашел меня, сказал ровно столько, чтобы заставить меня прийти сюда... но так и не сказал мне правды!

Нисса хихикнула.

— Что это тебя так развеселило? — обиженно буркнул я.

— Честер — маг, — с улыбкой сказала женщина. — Он... он привык манипулировать людьми. На пользу ли, во вред ли... Друзьями, врагами... Вы — его друг, так что вряд ли он будет использовать свои способности во вред, скорее уж в помощь. Наверняка, он считал, что возвращение домой пойдет вам на пользу. Ну, вот как вы сами считаете, он причинил вам вред, приведя сюда?

Я считал, что да, но не желая спорить с женщиной, покачал головой.

— И, скорее всего он помогал вам в пути?

Моя обида уже угасла, и я кивнул.

— Тогда в чем же вред? Он действительно управлял вами, и я могу согласиться, что его действия были неэтичными, — но тогда получается, что вы не хотели возвращаться только для того, чтобы досадить своему отцу!

Ее заявление на мгновение ошеломило меня своей холодной справедливостью... Но прежде чем я сумел ответить, из коридора донесся звук хриплого кашля.

Я вскочил на ноги.

— Он проснулся! — Нисса соскочила с кровати и шагнула в коридор. — Идем скорее!

Открыв дверь в комнату отца, я на мгновение замер. Запах болезни, запах умирающего человека, запах лекарств буквально ошеломил меня. Когда же я смог подавить подступившую тошноту, унять головокружение и взглянул на отца, лежащего в кровати, то был поражен не менее. Я помнил отца большим сильным и здоровым человеком. Слегка полноватый, но высокий, с густой бородой, с гривой волос цвета «соль с перцем».

Теперь же я видел сморщенного старика, практически лысого, с совершенно седой бородой. Истончившаяся кожа нездорового пепельного оттенка выглядела слишком свободной для высохшего тела. Только глаза остались теми же — желтые, прозрачные, словно куски светлого янтаря, они наливались темнотой, когда отец кашлял, судорожно борясь за каждый вдох...

Нисса грусно посмотрела на меня и покачала головой.

— Что с ним?

Она снова посмотрела на отца и, положив ладони на судорожно вздымающуюся грудь, сосредоточилась.

Отец схватил ее за руку и зашептал хриплым, горячечным голосом:

— Нисса, Нисса, кто это? Кто он? Зачем ты привела его сюда?..

Я взял его руку лапой:

— Отец!

Его голова рывком повернулась ко мне.

Я видел сбегающие по его лицу капли пота, чувствовал холодную липкость руки.

— Такой знакомый голос... Не может быть... Крис?! Ты... ты?!

Я кивнул, поглаживая тыльную сторону отцовской ладони, пытаясь успокоить его, пока Нисса успокаивала боль.

— Да, отец... это я... я вернулся...

— Крис... — он тяжело вздохнул, и Нисса посмотрела на меня, собираясь что-то сказать, но только покачала головой и снова обратила все внимание к пациенту.

Ладонь отца сильнее сжала мою лапу:

— Я вижу Метамор сделал... изменил... с тобой... тебя... Твоя мать... никогда бы не поверила... — он судорожно глотнул воздух и заставил себя продолжать:

— Я верил... я знал... ты вернешься... скажи сын... я... я прощен?

Я успокаивающе улыбнулся:

— Не за что прощать, отец. Я был тупоголовым ребенком... а теперь вот медвежьеголовым, но это почти то же самое.

Ладонь отца сжалась снова:

— Скажи мне!

Я глубоко вздохнул, задержав воздух в груди, и, опустив взгляд, взглянул в его потемневшие от боли глаза:

— Я прощаю тебя, отец...

Ладонь расслабилась, и я увидел в глубине его глаз тень смерти. Взгляд отца смягчился, расплываясь, словно тающий воск, — и Нисса почти рухнула ему на грудь, обессиленная и плачущая.

Эдуард, сын Аубрена и мой отец был мертв...

Я проснулся наутро с болью в мышцах, и по-прежнему усталый.

Не желая до конца уничтожить свою кровать, я спал на полу, лишь накрывшись одеялом. Несколько раз в течение ночи я просыпался от чужого окружения и застывшего в воздухе запаха смерти... Как странно, я назвал собственную комнату, чужой... Быть может это просто близость смерти. Быть может волнения прошедших дней... А быть может, я теперь считаю своим домом Цитадель? А этот обветшалый дом — уже нет...

Жрецы местного храма забрали тело еще вечером, чтобы приготовить к похоронам, — но запах его трупа, а возможно, и его дух, все еще висел в затхлом воздухе.

С рассветом я наконец перестал насиловать организм, пытаясь уснуть, и поднялся. Старательно размяв затвердевшие мышцы, я занялся внешним видом — попытался привести в порядок мех, и уже почти закончил это хлопотное дело, как в дверь постучала Нисса. Поспешно натянув одежду, я позволил девушке войти. Она выглядела очень утомленной, и я подумал, что наверняка выгляжу не лучше.

Пару раз моргнув, она тихим голосом спросила, не желаю ли я позавтракать вместе с ней.

— Конечно, миледи. Но вы сейчас явно не в состоянии обслуживать других, а я не самый лучший повар... думаю, нам лучше поесть в таверне. Есть тут у вас что-нибудь подходящее?

Она улыбнулась и слегка покачала головой:

— Я не против. Но как же вы? Вы уверены, что хотите показаться на глаза горожанам?

Я фыркнул:

— Нисса, если конечно память меня не подводит, вы сами сказали, что жители Эллькарана опасаются того, чего не видели и не понимают. Как они смогут что-то понять, если ничего и не увидят? Ни ты, ни я не в настроении заниматься готовкой. Прошу тебя, Нисса. Давай попробуем.