- Отличный план, капитан, - похлопал его по плечу Ту-Лак. - Торее будет приятно посмотреть запись боя, когда она вернется, - он засунул в рот очередной пончик.

       У полковника давно пропал аппетит. И он продолжал поглощать пончики только потому, что никак не мог остановиться - поедание пончиков немного успокаивало его. Он с отвращением покосился на блюдо и вытер жирные пальцы о капитана.

      - Благодарю вас, Ваша Светлость, - поклонился капитан, немного пятясь, ведь пончиков на блюде было еще много, а на его плече уже и так расплывалось темное масляное пятно.

      - Я ошибался, - мрачно заявил полковник, глядя, как на поверхности расцветают ядерные вспышки.

       Капитан лишь недоуменно посмотрел на него.

      - Да, я ошибался! Эта планета похожа не на сыр. Она похожа на жаровню, где готовят пончики. Надеюсь, мы их не пережарим? - он обернулся к капитану.

       Капитан хотел, как всегда отмолчаться, но Его Светлость сделала к нему шаг, уперся пальцем в живот и повторил.

      - Мне не нужна пережаренная планета. Что я потом с ней делать буду? Мертвых планет и астероидов - вокруг и так полно!

      - Ну что, вы, полковник! Полный распад радиоактивных элементов произойдет через несколько часов. А пережарим мы лишь ваших врагов, - капитан знал, что прав, но губы пересохли, и сохранять невозмутимый вид получалось с трудом. - Пора приступать ко второй части плана.

      - Да, да! Действительно, пора. Жаль, что Гуннилиана сейчас на Зельфее нет, но ничего, я с ним потом разберусь, - полковник резко повернулся обратно к монитору, на котором отражалась панорама происходящей битвы. - Отключите глушитель сигналов и вызовите на связь всех этих... храбрецов!

       Зельфея пала. Вернее, радостно сдалась, приветствуя нового лорда-протектора. Не считая тех, кто погиб при бомбежке, все были счастливы и почитали Его Светлость Ту-Лака избавителем от кровавой междоусобицы. По крайней мере, официальная версия звучала именно так.

       Прежний лорд-протектор так и не дал о себе знать. Ходили слухи, что дела его совсем плохи, что-то там о потери влияния и переделе власти во множестве миров. Зельфея всегда была его любимой игрушкой, но сейчас ему стало не до нее. Поговаривали, что Гуннилиан был вынужден бежать и где-то прячется.

       Сегодня Его Светлость Ту-Лак должен был символически принять от парламента владение Зельфеей. Традиционно, церемония проводилась во Фриллианском историческом музее.

       Директор с утра страшно нервничал. Все его предположения оказались несостоятельны. Он совсем ничего не знал об этом Ту-Лаке и вовсе не был уверен в правильном выборе подарка. А ведь это так важно, если он и впредь хочет быть директором этого замечательного музея. После мучительных раздумий он остановил выбор на роскошной голопанораме, где в мельчайших деталях, снова и снова разворачивались самые знаменитые сражения в истории империи. Оформлена она была как истинное произведение искусства и считалась одним из самых знаменитых экспонатов. Таких знаменитых, что он даже ни разу еще не осмелился продать ее копию. Знаменитому пирату и воителю такой подарок должен понравиться. Но директор все равно очень нервничал, шестым чувством предвидя беду.

       Полковник появился раньше назначенного времени. Внезапно возникла суета, близкая к панике, и около музея приземлилось несколько трансботов. Из одного вышел невысокого роста круглый человечек в окружении охраны, показавшийся чем-то смутно знакомым директору. Директор успел лишь открыть рот, приветствуя его, но Его Светлость заявил:

      - Вы рады видеть меня, я вас. Вы меня конечно же помните, я вас тоже. Так, где мой подарок?

       Директор ничего не понял, но, смешавшись, захлопнул рот и жестом приказал принести галлопанараму, сердцем предчувствуя провал.

      - Что?! Это мне? - полковник взмахнул ручками. - Нет, ну право же, какая отвратительная у вас память! - от возмущения, Его Светлость покраснел и огляделся вокруг, словно призывая всех в свидетели.

       В следующую секунду директор вспомнил, где и когда он видел полковника Ту-Лака. И этот миг стал самым страшным в его жизни. Досадное недоразумение и несущественный штраф, который, кстати, он тогда положил себе в карман - означал крах всей карьеры. Да и жизни вообще.

       Директор стоял, жалко шевеля губами, но слова никак не рождались. Он лишь перевел взгляд на приготовленный подарок, потом оглянулся на подчиненных. Бывших подчиненных. Его падение было очевидно для всех, и это явственно читалось во взглядах.

      - А ведь я предупреждал, что вернусь за этой мисочкой! - Ту-Лак погрозил пальцем, прямо у него перед носом, и прошествовал дальше, больше не обращая внимания на директора.

       Директор остался один. Совсем один. Даже девочка из отдела древностей прошла мимо, не оглянувшись.

      Торея молча смотрела на Арви. Арви молча смотрел на Торею. Они так долго представляли себе эту встречу, но реалии разрушили весь смысл приготовленных заранее слов.

       Арви пришел в себя несколько часов назад. Он все еще был очень слаб, но взгляд его больше не скрывался за мутной пеленой, из-за которой многие не возвращаются. Торея улыбнулась, потом скрыла лицо ладонями, отвернулась и вышла. Он ждал ее и мысленно задавал тысячи вопросов, но когда она вернулась смог лишь молча любоваться ею, не замечая запекшейся в волосах крови и ссадин. Он, не глядя, принимал от нее пищу, чувствуя, что глупо улыбается, но ничего не мог с собой поделать.

      - Брандт говорил, ты улетел отсюда, чтобы найти меня? - спросила она.

      - А твой отец сказал, что ты куда-то внезапно исчезла. И теперь я знаю куда! - улыбнулся Арви.

       Торея смутилась. Она колебалась с ответом: "Еще не поздно сказать, что всего-навсего искала здесь объект... А! Черт с ним, с объектом!"

      - Я хочу, чтобы ты был рядом! - выпалила она, чувствуя, что краснеет.

       Арви откинулся на подушку. Он торжествовал. Сумев подавить первый порыв обнять ее и прижать к себе, он молча наслаждался моментом.

      - Надолго? Или потом ты планируешь сделать из меня чучело и повесить у себя в каюте?

       Торея закусила губу и опустила глаза.

      - Я... - по ее щеке скатилась слезинка.

      "Боже, какая я дура! И с чего я взяла, что нужна ему?! Может, он и не ко мне улетел, а Брандту наврал, чтобы артефакт продать! - ей захотелось вскочить и убежать, забыть все, что произошло в последнее время. - А Арви... Арви можно убить, можно отпустить... какое это имеет значение, если я ему не нужна! Бежать, бежать, как тогда... лишь бы забыть!"

      От сдерживаемых слез заломило горло, лицо полыхало, и щипало в носу. Она поднялась, чувствуя, как тело становится словно чужим. "Бежать? А потом всю жизнь строить догадки, а правда ли это было, и так ли это было? Как в тот раз?!" Торея опять видела себя бегущей по коридору от комнаты матери. Вспоминала многие ночи, как, спрятавшись в кроватке и страшась окружающей темноты, она спрашивала себя - сон то был или нет.

      - Я люблю тебя...

       Арви рывком поднялся с кровати и ринулся к ней, чтобы все же обнять:

      - Это я и хотел услышать, потому... - он не сумел договорить, так как потерял сознание, падая на пол. На повязке выступили пятнышки крови.

       Торея кинулась к нему и успела подхватить. Арви оказался не очень тяжелым, но Торея запыхалась, затаскивая его обратно на кровать, ведь последние дни и для нее были изматывающими.

      - Что здесь происходит?!