– Вам не кажется, господа, что последние события стали похожи на анекдот. На что рассчитывал Монти, если его мятеж подавили два человека?! Или сколько?

– Трое, Ваше Величество, – откликнулся министр Двора («Ваше Величество» он умудрился произнести так, что было ясно, что оба слова пишутся с большой буквы), – гвардии полковник герцогиня Коссель, дипломат второго класса граф Аллен и командор барон Эшти.

– А если быть совсем точным, то мятеж подавил и вовсе один человек, – показал свою осведомленность главный жандарм, – некий Рей, пилот уникально высокого класса, переманенный Алленом и Коссель у князя Михаила во время их миссии в княжество Даждеславское.

– Наемник?! – голос Карлоса был спокоен, но его взгляд, и так веявший морозом, похолодел еще на десяток градусов, наемников он не любил.

– Нет, мой император! – граф Дарви все понял правильно: – мои сотрудники в настоящее время пытаются прояснить его происхождение, но доподлинно известно, что прибыл он издалека, в Даждеславском княжестве оказался случайно, и был насильственно мобилизован, как молодой человек с сильными эмпатическими способностями. По словам Аллена, этот Рей не стремится вернуться домой и мог бы стать для вас и Империи уникальным слугой.

– Выясни причины его бегства с родины. Сомнительные личности мне не нужны. И потом, что значит «уникальным» ? Напомни, сколько у нас «эсок» ?

– Девятнадцать, ваше величество. Но он не «эска» . До несчастного конфликта с Эль-Гато в Империи было четыре эмпат-пилота класса «SS» . Ни один из них не мог ментально придавить другого пилота так, чтобы тот потерял сознание, с расстояния больше, чем в десяток шагов.

– А этот с двух десятков?

– Этот – в пределах видимости. Всех мятежных пилотов он вырубил на пару часов прямо в их кораблях во время боя. Это что-то феноменальное!

Император задумался.

– Пожалуй, ты прав. При таких возможностях происхождение уже не является столь важным. В отличие от лояльности. Но ты все-таки проверь. Потом доложишь, – Карлос слегка пошевелил руками, показывая, что дальнейшее касается уже обоих министров: – Всех четырех героев пригласите сегодня ко мне. Вместе с Цебером. Только приводите их по одному. Этого... Рея – последним. Роли распределите так, чтобы они после разговора со мной не встретились, но и не уходили из дворца. Экскурсии им организуйте, что ли. Индивидуальные. Возможно, я с ними в конце со всеми вместе еще раз встретиться захочу.

На некоторое время все трое замолчали, обдумывая дальнейшие действия. Но о своих идеях так и не заговорили, так как над площадью один за другим появилось четыре десантных транспорта. Из первых трех прямо на лету высыпались гвардейцы в МПД, мягко и почти без шума приземляясь на землю и быстро выстраиваясь по периметру площади. Последний же транспорт плавно развернулся боком к дворцу и приземлился. Со стороны Императора и придворных часть борта откинулась и превратилась в довольно широкий трап, по которому спустилось еще пятеро гвардейцев. По двое из них встали по бокам трапа, а один, чей МПД был украшен маршальскими звездами (на плечах и шлеме) подошел к лестнице и опустился перед Императором на одно колено:

– Ваше императорское величество! Арестованные бунтовщики по вашему приказу доставлены. Прошу разрешения на дальнейший их перевод в городскую тюрьму.

– Благодарю за службу, маршал. Покажите нам этих бунтовщиков. И покажите их народу Гипериона, дабы все знали, что пока я жив, каждого в Империи будут судить справедливо и каждому воздастся по заслугам.

Придворные издали одобрительный гул, перешедший в несколько нервное «Ах!» или даже «Ох!» . Из транспорта двумя серебристыми цепочками потянулись ровные колонны боевых дроидов, а между ними цепью шли заключенные. Именно «цепью» , руки каждого были скованы за спиной, и от них к ошейнику идущего за ним товарища по несчастью отчетливо просматривалась самая настоящая цепь. Еще две цепочки были перекинуты через плечи, удерживая на спине и груди плакаты с их именами. Возглавлял колонну еще один дроид, цепочка от которого шла к ошейнику человека с надписью «герцог Алехандро Монти, граф Пэн, Сеттон, Леолон, Гарнвелл и Стрчан» . Глава восстания и претендент на престол.

– Молодцы, впечатляет. Ваша идея, граф (какой из двух так и осталось непонятным), была правильной. Дроиды, в отличие от гвардейцев не закрывают бунтовщиков от взглядов публики. Только вот таблички на груди и спине при построении колонной читать неудобно. Может, стоило надписи как-нибудь по бокам сделать?

– Не беспокойтесь, ваше величество, – откликнулся граф Дарви. – Дворяне бунтовщиков и так в лицо знают. А простой народ – любопытный. Шеи вывернут, но прочтут. Так даже лучше, что им для этого больше усилий приложить потребуется. С большим энтузиазмом другим перескажут.

Лететь от места открытия мною портала до дворца, как выяснилось, было минут пять. Добирались мы больше двух часов. Если учесть, что пилотом все это время так и был я, сохранять безмятежное выражение на лице мне удавалось только за счет все более глубокого погружения в медитацию. Маршал прямо из рубки вел переговоры, Указывал места промежуточных остановок (почти у каждого столба), кого-то впускал, а кого-то ссаживал с корабля. Я все это мужественно терпел, но когда он попытался реквизировать всех дроидов, категорически отказал. Мне они самому пригодятся, а выискивать свое имущество по поверхности планеты я не согласен. Цебер было рыпнулся, но как-то сразу осекся и настаивать не стал. Видимо, в состоянии медитации голос у меня звучал достаточно убедительно, и моему обещанию отправить его полетать на орбиту, он поверил. В результате еще лишний крюк к полицейскому управлению делали, где нам полсотни «паучков» загрузили.

Оказалось, все это было подготовкой шоу типа «прием императором парада» на дворцовой площади. Товарищ Сталин в сорок третьем, небось, на колонну пленных немцев с мавзолея так же смотрел. Только там количеством умы потрясали, и здесь – качеством, в цепях только графы да герцоги. Я, кстати, для своих пассажиров трансляцию на головизор в кубрике вывел, благо техника позволяла. Мне-то в слиянии с кораблем все видно лучше всех, а для остальных тут даже иллюминаторы не предусмотрены.

Заодно к Императору пригляделся, пытаясь понять, что от него ждать можно. Высок (сантиметров на десять выше меня), имеет атлетическое телосложение, но не перекаченное, а спортивное, лицо волевое с правильными чертами. Пепельные, слегка вьющиеся волосы коротко пострижены, небольшие усы. Взгляд серо-голубых глаз одновременно надменный и пронзительный, что ли? Смотрит холодно (по крайней мере, на арестованных заговорщиков), но при этом как бы прожигает насквозь каким-то ледяным пламенем. Интересно, он его специально оттачивал или такой от природы? Наверное, все-таки перед зеркалом тренировался...

Арестованных увели, Император и свита ушли, а нас еще час в корабле держали. Кажется, что-то в сценарии не доработали. Нас всех, вроде, во дворец зовут, а «калошу» мне на лужайке оставлять, что ли? Наконец, прислали мне на смену пилота «ашку» , и нас тоже высадили. По поводу того, что кораблик мой уведут, я не беспокоился. «Портальный камешек» я в рубке неплохо припрятал, дроиды мне его в качестве стекла для одного из индикаторов приспособили, не догадаешься, что неродное.

Аристократы наши сразу по дворцу рассосались, оказалось, почти у каждого рода тут апартаменты имелись. Не факт, что они тут жили, как большевики в Кремле после Революции, но указывать на визитной карточке в качестве адреса «Гиперион, Большой императорский дворец» было престижно.

Нюрка тоже с папочкой своим уйти попыталась, но была решительно остановлена улыбчивыми ребятами в серо-коричневых мундирах. Таковых перед трапом человек двадцать оказалось, они ловко отсекли ее, командора Эшти и графа Аллена от остальной толпы делегатов из Стрчана. Но никуда не повели, ждали чего-то. Оказалось не «чего-то» , а «кого-то» , конкретно – меня. Я с корабля спускался последним, как и положено капитану, а внизу меня уже серо-коричневые поджидали. Целых шестеро, из которых двое выделялись более зрелым возрастом, невысоким ростом, округлыми очертаниями и кучей блестящих бляшек и шнурков на верхней части комбезов. Не разберешь даже, где ордена, где знаки различия, а где просто пуговицы или золотое шитье. Больно уж сильно местная форма от земных аналогов отличается. Мне эти двое напомнили пару сухих горошин-переростков, которые кто-то золотыми блесками и мишурой украсил.