Накинул на него заклинание «телефона» :

– Привет, – говорю, – я – Рей. Может, слышали обо мне? Новый пилот класса «SS» , которого Анна Коссель и Никос Аллен убедили, что служить Императору интереснее, чем князю Даждеславскому.

– Слышал кое-что. Верится с трудом. А я – маршал Цебер, командир этих богатырей.

– Цельный маршал командует двумя сотнями гавриков? – удивился я. – Ладно, поздравляю. Я бы тоже так не отказался.

Похоже, маршал попытался споткнуться. Не вышло, слишком надежно этот МПД сделан.

– Во-первых, не двумя сотнями, а тысячью, здесь только одна рота. Во-вторых, по мощи гвардейский полк превосходит обычную армию. В-третьих, традиция такая. Гвардией уже триста лет как маршалы командуют.

– Ладно, не обижайся. Это у меня юмор такой. Нервный. Думаешь, легко было сквозь блокаду проскочить?

– Не думаю. Но как ты сюда вообще пролез? Из гипера вблизи планеты вообще выйти невозможно.

– Это смотря кому. Пилот моего класса может в гипер и обратно на малой скорости входить, главное чтобы метка рядом с целью была. Я, если ты заметил, тут сначала на маленьком корабле мимо блокады проскочил, а здесь метку нарисовал.

– Темнишь ты что-то, парень!

– Станешь пилотом класса «SS» , так и быть, поделюсь секретами. А так – зачем тебя, болезного, смущать.

Мне показалось, или доспех заскрипел зубами?

– Ладно, не злись! До столицы нас проводите?

– Вот в этом можешь быть спокоен. Я с тобой лично полечу.

Рассказывать о порталах я не собирался. Рано. Но есть и другая моральная проблема. Вокруг столько недоделанных, а точнее, исковерканных, магов, что жуть берет. Некоторых можно вылечить, а молодежь так и вовсе правильно растить. Только надо ли это мне? Быть магом-монополистом – очень выгодно. Совесть мучить не будет? А вот и нет. Ранго мне в учителя идти, сам мало что знаю и умею. Так что вопрос лучше отложить до лучших времен. Когда обстоятельства будут этому благоприятствовать. То есть, когда рак свиснет.

А пока – летим на встречу с Императором!

Императорский дворец, а точнее сказать – бункер, располагался в самом центре столицы Гипериона. В этом мире многообразие имен было как-то не принято, и город, и планета, и звездная система, в которой эта планета вращалась, и вся межзвездная империя назывались одинаково. До сих пор так и не короновавшийся император Карлос был убежден, что Гиперионом должны были бы звать и Императора, ведь император и есть империя. Но так почему-то не было принято, вот и приходилось мириться с данным родителями именем. Возможно, когда власть его будет достаточно крепка, он, проведет соответствующую реформу и сменит имя, но сейчас рассуждать об этом несвоевременно. Ничего, умение ждать и терпеть (когда этого требуют обстоятельства) Карлос считал обязательным для монарха и был уверен, что сам он этими достоинствами обладает. Ему, как говорится, виднее...

Снаружи дворец выглядел вполне благопристойно, но без излишней роскоши. Комплекс одноэтажных зданий вокруг двухэтажного центрального корпуса в совокупности образовывал многолучевую звезду, от многочисленных углов которой разбегались пунктиром по засаженному редкими деревьями парку беседки и некие стилизации древних развалин.

Только в этой «звезде» за гипсовыми колонами и барельефами прятались мощные стены, причудливые углы скрывали бастионы и равелины, а прямые участки стен между ними были декорированными снаружи куртинами. Беседки и гроты в парке представляли собой доты, соединенные с основным комплексом потернами (подземными ходами), центральное здание было почти классической цитаделью с поправкой на наличие средств не только противоартиллеристской, но и противокосмической обороны.

В верхних трех этажах случайный посетитель (которых здесь не бывало по определению) не нашел бы ничего, кроме казарм гвардейцев и различных постов, складов и служб военного назначения. Реальный дворец (еще четыре этажа) начинался ниже, а отдельные помещения являлись настоящими казематами, спрятанными чуть ли не на стометровую глубину.

Превращать дворец в неприступную крепость предки Карлоса начали уже давно, а до своего нынешнего великолепия дворец был доведен недавно скончавшимся старым императором. Умершего, между прочим, от старости и своей смертью. Но заслуга в этом факте оборонных возможностей дворца достаточно сомнительна, штурмом его никто никогда брать не пытался. Впрочем, есть вероятность, что столь явное проявление императором паранойи, отпугивало потенциальных заговорщиков.

Новый владелец этой крепости, законный наследник и главный претендент на престол, стремление деда спрятаться под землей осуждал. Не вслух, понятно, но Карлос считал трусость недопустимым для монарха пороком и искренне ее презирал. В надземных этажах оперативно провели косметический ремонт, часть воинских служб переехала на более глубокие уровни, а около трети помещений было перепрофилировано под гражданские нужды. Теперь даже кабинет самого Карлоса располагался на первом этаже и имел окно в парк. Окно, правда, узкое (других в здании и не было, одни бойницы) и прикрытое даже не пуле – , а снарядонепробиваемым стеклом. Ну и гравитационные щиты тоже никто, конечно, не убирал.

Сейчас Император (будем его так называть для простоты) стоял на ступенях широкой парадной лестницы перед дворцом, прикрытый сзади и боков гвардейцами и со всех сторон гравитационным полем, но контраст с поведением прежнего императора был разительным. Обрамлявшие его по бокам придворные (человек двести, лестница широкая) шепотом обсуждали смелость монарха, лично встречавшего гостей и не имевшего никакого прикрытия спереди. Стволы различных орудий, выглядывавших из торцов каждой ступени лестницы, разумеется, не в счет.

Гости и впрямь были долгожданные – мятежный герцог Монти и его ближайшие приспешники. Прибывающие на встречу со своим сюзереном, как и положено в таких случаях, под конвоем. Карлос непроизвольно улыбнулся хищной улыбкой, но быстро вернул себе серьезное и одухотворенное выражение лица. Даже подозрительно скосил глаза назад, на придворных. Не заметил ли кто его секундной слабости? Но нет, все спокойно.

Перед фасадом дворца парк отступал на добрую сотню метров, чтобы не препятствовать разводу караулов, прибытию иностранных делегаций, подаче петиций народных представителей или приему гостей по каким-либо торжественным поводам. По традиции все эти мероприятия оформлялись в виде небольшого парада. В обычные же дни вход во дворец был не через парадные двери, а отдельно стоящее здание приемной за пределами парка. Оттуда во дворец шел под землей тоннель, в котором непрерывно курсировала туда и обратно специальная повозка.

Рядом с Императором, засунув головы в щели между гвардейцами, стояли два особо близких сановника. Министр Двора – граф Стептон и глава жандармерии – граф Дарви. Обоих министров Карлос получил в наследство от деда, в том правительстве они были самыми молодыми, обоим было около сорока. Внешне они тоже были похожи, невысокие, круглые и с вечной ласковой улыбкой на лице. В новом кабинете только они, да маршал Цебер сохранили свои посты, остальные были отправлены на пенсию. Отметим, кстати, что пенсии, хоть и скромные, чиновникам в Империи действительно платили, несмотря на то, что большинство их было из аристократии и жило на доходы от своих имений (заводов или иных семейных предприятий). Карлос считал, что монарх должен быть справедливым и не делать различий между служащими ему аристократами и выходцами из народа. То есть не дело ущемлять права отставного чиновника, даже если для него пенсия составит менее одного процента от общего дохода, платить надо всем одинаково.

Не поворачивая головы и не меняя горделивой позы, Император завел тихий разговор со своими спутниками. Несмотря на культивируемое в себе умение ждать и терпеть, просто так стоять было скучно, а обстановка не требовала соблюдения полной тишины. А вот наличие хорошего слуха, внимательных глаз и четкой дикции для министров Карлоса было абсолютной необходимостью, молодой император не любил повышать голос. Впрочем, для министра Двора, и шефа жандармов эти свойства были обязательными и для успешного выполнения своих служебных обязанностей.