Маралин Истан, явившийся по вызову Ильтеры, оказался невысоким, кругленьким, лысеющим мужчиной лет пятидесяти пяти, и, видя, как потешно он потирает потеющие руки и смущается в присутствии короля, Дорнан подумал, что ревновать к нему, пожалуй, глупо, но доверия к чародею это не прибавило. Королева тем не менее общалась со старым приятелем накоротке, и его величеству пришлось смириться с тем, что его жену называют то «душечкой», то «прелестью» — ну не отправлять же за это на плаху каждого из ее друзей, в самом деле!
Едва чародей оказался в кабинете, как Ильтера взяла инициативу в свои руки и принялась расспрашивать Истана о том, что в последнее время происходит в столице. Через несколько минут Дорнан уже не мог не признать, что она сделала правильный выбор: маг прекрасно ориентировался чуть ли не во всем, что творилось вокруг. Он без колебания назвал несколько имен чародеев, въехавших в Эрнодар за последний год (на всякий случай Ильтера расширила временные рамки своих изысканий), и с готовностью выкладывал свежие и не очень сплетни. По мере его рассказа королева начала хмуриться и слегка покусывать нижнюю губу, что, как уже позже узнал Дорнан, свидетельствовало о легком ее замешательстве. По их внутренним узам тоже перекатывалась неуверенность, и ему даже захотелось протянуть руку, чтобы поддержать и ободрить ее.
— Выходит, что все приезжие так или иначе встречались и со мной, — протянула она, когда Маралин остановился перевести дух. — Неужели не было никого, кто стал бы… избегать официального представления?
— Люди всякое говорят, — Истан слегка понизил голос, словно ожидал, что их могут подслушивать даже в королевском кабинете. — Например, что в последние полгода у нас в Эрнодаре появился какой‑то маг. Его следы виднеются то тут, то там, а самого никто вроде бы и не видел… По правде говоря, есть у меня кое — какие подозрения…
— Кто? — в глазах Ильтеры зажегся опасный огонек.
— Есть один такой, — Маралин покрутил головой. — Называют его Эчиелле, он то приезжает, то уезжает и появляется всегда неожиданно. Недавно вроде как и был в столице, а теперь и не скажу — кажется, нет его. А может, прячется где‑то — он даже со своими не слишком дружен.
— Эчиелле… — протянула Ильтера. — На древнем языке это означает «изгнанник».
— Вроде он откуда‑то из пограничья, чуть ли не из самой Равианы, — продолжил маг. — По слухам, сбежал от тамошних жрецов, потому так себя и называет. Те из наших, что сопровождали пограничные отряды, его немного знают — говорят, дерется он хорошо, да и чародей не из последних.
— С которыми из Домов он работал? — деловито поинтересовалась королева.
— Не знаю, надо выяснять, — Маралин растерянно потер висок. — Если б ты заранее сказала, лапушка… Э — э, то есть если бы я был раньше уведомлен, что это необходимо вашему величеству…
— Ты думаешь, что таинственный маг, следы которого периодически появляются то тут, то там, — Эчиелле? — невозмутимо осведомился Дорнан, напоминая о том, что и королю тоже может быть что‑нибудь необходимо.
— Вполне возможно, ваше величество, — Истан тут же вежливо склонил голову. — Я никогда не видел его за работой.
— Я хочу, чтобы ты узнал для меня… — Ильтера покосилась на мужа и поправилась, — для нас все, что можно, про этого Эчиелле. Найди всех, кто с ним когда‑либо общался, у кого он останавливался, с кем разговаривал хоть раз! Особенно нас интересуют люди, которые могли бы опознать его по магическому следу — вдруг он при ком‑то колдовал! — отодвинув ящик стола, она достала небольшой мешочек, который звякнул, опустившись на полированную поверхность перед чародеем. — И не скупись, сам потом получишь еще столько же!
Маралин поворчал, что готов заняться работой и бесплатно, однако, когда Ильтера напомнила ему, что тем, кого он будет расспрашивать, могут понадобиться деньги, мешочек взял. Поняв задачу, он почти поспешно откланялся, пообещав сделать все, что сможет.
— Твои друзья когда‑нибудь перестанут называть тебя «лапушкой», «крошкой», «девочкой» и «малышкой»? — недовольно осведомился Дорнан, едва за Истаном закрылась дверь.
— Сразу после того, как твоя бывшая любовница перестанет называть тебя «дорогой», — откликнулась его жена, не отрываясь от прочтения какого‑то важного донесения.
Памятуя о недавнем визите обеих леди Игрен, ан’Койр счел за благо промолчать.
После этого король и королева не видели Маралина Истана почти месяц (впрочем, им и без него забот хватало), пока однажды гвардейцы снова не привели его в кабинет.
— Он был в Эрнодаре совсем недавно! — едва отдышавшись, чародей устроился на краешке стула напротив стола Ильтеры и без промедления принялся докладывать о том, что ему удалось узнать.
Таинственный Эчиелле, по его сведениям, посетил столицу за последний год несколько раз и останавливаться предпочитал в окрестностях улицы Мечников (Дорнан поймал многозначительный взгляд Ильтеры). Те, кто с ним встречался, в один голос утверждали, что на лице он носит иллюзию, так что внешности его описать невозможно. Судя по фигуре, это мужчина средних лет («возраста и сложения примерно как его величество, лапушка!»), многие упоминали, что выправка у него напоминает военную («да это и не странно, если парень действительно в пограничье служил!»). Истинный же цвет его глаз и волос, форма носа или ушей оставались для окружающих загадкой.
— Значит, ты не нашел никого, кто бы его по — настоящему видел? — разочарованно протянула Ильтера.
— У меня есть кое‑что получше, прелесть моя!.. То есть я хотел сказать, что вашему величеству это точно понравится! — Маралин буквально расцвел радостной улыбкой. — Где‑то с месяц назад Эчиелле провожал некую даму, и на них напали. Меча у галантного кавалера с собой, видимо, не оказалось, так что грабителей разметал вполне магический вихрь — и я могу точно сказать, где это случилось!
Едва услышав это, Ильтера буквально засветилась от азарта. Она заставила Истана в мельчайших подробностях изложить происшествие с грабителями и магическим вихрем, а на следующий же вечер они отправились на улицу Мечников. Дорнан через узы чувствовал возбуждение жены, которое отчасти передалось и ему. Кем бы на самом деле ни являлся пресловутый «изгнанник», чародейка была полна решимости отыскать его. А оказалось, что он вовсе не тот человек, который на самом деле им нужен. Ан’Койр безоговорочно верил в талант Ильтеры, так что не сомневался — им действительно придется продолжить поиски, оставив в стороне таинственного Эчиелле…
Улица Мечников уже почти закончилась, когда Дорнана вдруг что‑то словно в бок кольнуло. Плохое предчувствие — один из лучших помощников рыцаря — тейллера. Слегка ослабив меч в ножнах, король напрягся, готовый к атаке. Его движение не осталось незамеченным сосредоточенно сопящим рядом Дигсом — рука капитана легла на эфес меча, а глаза быстро обшарили окрестности. На два томительно долгих удара сердца время вокруг словно застыло, а потом мостовая перед копытами белого коня как будто взорвалась, в лицо всадникам полетели камни. Спустя мгновение из проулка сбоку вылетела струя огня, жар от которого едва не опалил лошадиные гривы. Ловушка!
— Спасайте королеву! — меч в руке, Альни нервно пляшет под седлом, на лице горит ссадина от каменной крошки. — Отступайте!
— Дорнан! — он лишь краем глаза увидел, как один из двоих гвардейцев решительно выхватил у Ильтеры из рук повод ее кобылки, и она с сопровождающими галопом помчалась прочь. — Стойте! Нет! — через узы до него донеслась растерянность — оставалось надеяться, что ее хватит хотя бы до соседней улицы, чтобы чародейка не спрыгнула с несущейся лошади и не вернулась.
Не успели они отъехать, как Дорнан уже осознал всю бесполезность меча в своих руках. Рядом с ним крутился, растерянно сжимая оружие, Мортон Дигс. Нападающих, от которых можно было бы защитить короля, в поле зрения не было, и капитан явно не знал, что делать. Мостовая снова взорвалась каменной крошкой, на этот раз во всадников полетели и более крупные булыжники, один из них чувствительно ударил ан’Койра в плечо, заставив недовольно поморщиться. Кони поспешно отпрыгнули в стороны, Альни нервно присел и встал «свечкой», высоко взметнув в воздух передние ноги. Через секунду ровно в то место, где он только что находился, откуда‑то сверху ударил столб огня.
