«Особенно мне запомнились конвойные операции 21–22 апреля. Мы столкнулись с хорошо организованной группой из 3–4 подводных лодок. В 0 часов 30 минут самолет „Каталина“ (командир самолета Лятин) доложил, что он обнаружил в 12 милях к северо-западу от мыса Цып-Наволок подводную лодку в надводном положении и сбросил на нее с высоты 300 м 4 бомбы „ПЛАБ-100“. Летчик сообщил, что наблюдал прямое попадание и взрыв одной бомбы с пламенем в кормовой части лодки. Она потеряла ход и, получив дифферент на корму, быстро погрузилась. При выходе в атаку самолет был безрезультатно обстрелян зенитной артиллерией подлодки».

Через два часа гидроакустики доложили, что обнаружили подводную лодку. Эсминец сбросил на нее четыре серии глубинных бомб (24 бомбы). Командир немецкой лодки имитировал повреждение — на поверхность всплыли воздушные пузыри, показавшиеся наблюдателям «явно химического происхождения: они держались на водной поверхности до 10–15 минут». Но на эсминце кончались бомбы, поэтому продолжение преследования лодки было передано катерам.

Через некоторое время кормовой наблюдатель закричал: «Торпеда слева за кормой, идет на корабль». Командир эсминца приказал дать самый полный ход и уклонился от торпеды, а она продолжала движение прежним курсом, направляясь в сторону транспортного судна «Онега». Отвернуть тот не успевал… После взрыва судно разломилось, вскоре носовая часть затонула. Из 44 человек команды и пассажиров спаслись 35, среди них были раненые, которых отправили на торпедном катере в Полярное.

«В 9 часов 00 минут акустики доложили, что они имеют надежный контакт с подводной лодкой. Легли на циркуляцию для ее атаки. По данным гидроакустической станции с бомбосбрасывателей и кормовых бомбометов сбросили все оставшиеся глубинные бомбы. В 9 часов 10 минут на курсовом 45° правого борта на расстоянии 50 м от борта корабля неожиданно начала всплывать немецкая подводная лодка. Было такое ощущение, что до лодки с мостика можно добросить полено. Она выскочила из воды по задний обрез рубки. Антенны были порваны, трубы перископа выдвинуты и изогнуты, погнут и ствол пушки.

Командир приказал открыть огонь из носового 102-миллиметрового орудия, 37-миллиметрового автомата правого борта и крупнокалиберного пулемета. Стреляли в упор. Лодка, имевшая небольшую скорость, остановилась. С мостика наблюдали, что несколько 102-миллиметровых снарядов попали в корпус и несколько — взорвались в рубке лодки. Орудие произвело 16 выстрелов, автомат израсходовал 17 патронов, пулемет — 22. Через минуту лодка затонула, оставив на водной поверхности большое соляровое пятно».[48]

Из разведывательных источников стало известно, что действовавшая в районе Кильдинского плеса подводная лодка U-286 на базу не вернулась.

25 октября 1944 г. два батальона морской пехоты Северного Флота совместно с частями 14-ой армии захватили город и порт Киркенес. Петсамо-Киркенесская операция завершилась 29 октября 1944 г. Несмотря на это, в 1945 г. на Северном морском театре немцы продолжали базировать и применять до 40 подводных лодок. Они оснащались шноркелем (устройством, позволяющим использовать дизели в перископном положении); самонаводящимися акустическими торпедами T5 «Цаункёниг» («Крапивник»), совершенной гидроакустической и радиолокационной аппаратурой. Все это значительно повышало опасность плавания внешних и внутренних конвоев в зоне ответственности Северного Флота. Даже в январе 1945 г. часть продовольствия в Иоканку[49] доставлялась на эсминцах. С возрастанием противолодочных сил Северного флота и союзников действия против субмарин переросли из систематических в специально организованные противолодочные операции.

С октября 1944 г. на эскадренном миноносце «Доблестный» в должности командира боевой части связи служил А. В. Петерсон (впоследствии контр-адмирал, а в 1972–1976 гг. — первый заместитель начальника штаба Северного Флота). Позже Петерсон был переведен на «Дерзкий» на ту же должность. Он вспоминал о северных конвоях так: «20 января в 7 часов 15 минут из Кольского залива вышел конвой „КП-1“ в составе транспорта „Вятка“ и норвежского транспорта „Идефьорд“. В охранении этих транспортов находились эсминец „Урицкий“, тральщики „Т-117“ и „Т-122“, 5 больших охотников типа „БО-2“, 4 малых охотника типа „МО-4“ 4 торпедных катера и 4 норвежских корабля — 1 корвет и 3 тральщика.

Эскадренные миноносцы „Разумный“ и „Разъяренный“ сначала производили поиск подводных лодок по курсу конвоя, а затем на Кильдинском плесе вошли в состав его эскорта. В 12:20 „Разъяренный“ (командир — капитан 3-го ранга Васильев Г. П.) обнаружил по данным гидроакустической станции подводную лодку и начал сближение с ней для атаки глубинными бомбами, но в 12:55 сам оказался атакованным акустической торпедой, которая попала и взорвалась в кормовой части корабля. Корма до 205-го шпангоута была оторвана и затонула. На корабле возник пожар, затопило часть отсеков. Ликвидировав пожар и организованно осуществив борьбу с водой, эсминец на буксире тральщика „Т-117“ через 17 часов привели в порт Линахамари. Конвой продолжил движение и в 20 часов прибыл в пункт назначения».

В конце января эсминцы вели поиск от Йоканьги до Кольского залива и обнаружили 2 лодки в надводном положении. «Достойный», по примеру «Живучего», пытался таранить одну из них, но подлодка, увеличив ход, ушла. Эсминец открыл по ней артиллерийский огонь из носового орудия и из «эрликонов». Немцы отстреливались из кормового орудия, а потом подлодка ушла под воду и тут же попала под глубинные бомбы. В это время другая подводная лодка выпустила по эсминцу торпеду, но корабль успел отвернуть. И тут же сигнальщики заметили очередной перископ… Эту лодку забросали бомбами и потопили.

Вооружение и оборудование немецких подводных лодок, в первый год войны имевшее множество изъянов и часто дававшее сбои, постоянно совершенствовалось, помимо создания новых более надежных модификаций. Это являлось «ответом» на появление у противника новых средств противолодочной обороны и способов обнаружения субмарин.

Лодки типа II-B («Einbaum» — «каноэ») были приняты на вооружение в 1935 г.

Было построено 20 субмарин: U-7 — U-24, U-120 и U-121. Экипажи насчитывали 25–27 человек.

Габариты лодки (длина/наибольшая ширина/осадка): 42,7 х 4,1 х 3,8 м.

Водоизмещение (в надводном/подводном положении): 283/334 т.

Максимальная скорость в надводном положении — 13 узлов, в подводном — 7 узлов.

Надводный радиус действия — 1800 миль.[50]

На вооружении находились 5–6 торпед и одно 20-мм орудие.

Глубина погружения (максимальная рабочая/предельная): 80/120 м.

Лодки типа II-C вошли в строй в 1938 г.

Было построено 8 субмарин: U-56 — U-63.

Экипаж насчитывал 25 человек.

Габариты лодки (длина/наибольшая ширина/осадка): 43,9 х 4,1 х 3,8 м.

Водоизмещение (в надводном/подводном положении): 291/341 т.

Максимальная скорость в надводном положении — 12 узлов, в подводном — 7 узлов.

Надводный радиус действия — 3800 миль.

На вооружении находились торпеды и одно 20-мм орудие.

Лодки типа II-D введены в строй в июне 1940 г.

Было построено 16 субмарин: U-137 — U-152.