Она провела меня в комнату, где я до сих пор не бывала. На сей раз старуха сидела там – в таком же кресле, с шалью на коленях, по-прежнему изображая из себя парализованную.
– Ты принесла черной воды? – спросила Алевтина. Старуха уставилась вопросительно.
Но я не сочла нужным ответить. Уставилась в угол и принялась считать завитки на узоре. Хоть бы Вилор вернулся скорее и бросился мне на выручку! Вилор…
Я мысленно обратилась к нему, как часто это делала за последнее время, и вдруг услышала ответ: «Все хорошо, Никандра. Ничего не бойся». Услышала, конечно, не ушами, а каким-то шестым чувством, как это было и в прошлый раз.
– Ну принесла, – соблаговолила я тогда ответить. – И что?
– Где она?
– Хороший вопрос, – я подняла бровь. – Вы не находите, что мне не слишком удобно ее доставать, когда руки связаны? Но дело даже не в этом. Посылая меня за черной водой, вы почему-то забыли предупредить, что ее испарения смертельно опасны.
– Да, она ядовита, – кивнула Алевтина. – И, подойдя к источнику, ты обрекла себя на скорую гибель… если, конечно, я не дам тебе противоядия. Так что решай – противоядие в обмен на воду.
Я снова молчала, не зная, что ей ответить. А она в замешательстве продолжила:
– Кроме того, здесь находятся люди из Братства. Они уже знают обо всем, и если ты не будешь более сговорчивой, то не поздоровится ни тебе, ни твоему вампиру!
Я растерялась и вновь не знала, что сказать. Но Алевтина, видимо, сочла это моим упрямством и резко выпрямилась.
– Ну что ж, пусть заходят! – крикнула она.
Народу вошло – десятка два, наверное. Кто-то был мне знаком, кто-то нет. Среди прочих была и Убейволкова, смертельная бледность покрывала ее щеки, и было видно, каких усилий ей стоит держать себя в руках. Я с трудом удержалась, чтобы не подмигнуть ей ободряюще, хотя самой было очень страшно.
И Алевтина толкнула красочную, но довольно вымученную речь о том, как она по незнанию ввела в их круг достойную, как ей казалось, девчонку, а та – ну то бишь я – коварно обманула ее надежды. И что я якобы якшалась у нее за спиной с нечистой силой, занималась магией и колдовством, спуталась с вампирами и вообще отправилась в нижний мир за не знаю чем таким магическим. Короче, все переврала. Но не упомянула ни о колдуне из Холмища, которому собиралась меня отдать на растерзание, ни о черной воде, за которой сама же меня послала. Я хотела было вмешаться в ее речь, но мне велели помолчать, и я поняла, что если мне и дадут право голоса, то вряд ли поверят моим словам.
А вот Алевтине, похоже, верили. Покосившись на старуху, я заметила на ее лице чуть заметную злорадную улыбку.
На глазах Убейволковой блестели слезы.
– И зачем же тебе колдовство-то понадобилось? – спросила женщина в вязаном костюме, с которой я мило беседовала в день знакомства.
– Не знаю, вы у Алевтины спросите, она это придумала, а не я. Никогда колдовством не занималась!
– Все ясно, – раздались голоса. – Все как всегда. Заигралась девочка в магию, думает, тайное не станет явным…
– Но объясни конкретно, ты ходила в нижний мир? – властно потребовал один из присутствующих, худощавый старичок в очках, которого я прежде не видела.
– Да, ходила.
– Зачем же, если не секрет?
– Чтобы спасти любимого человека, – глядя ему в глаза, ответила я.
– Не человека, а вампира, – подправила Алевтина. – Человек бы просто не выжил в тех условиях.
– Это правда? – строго спросил он у меня.
– Правда…
– Кажется, с этим все понятно, – вынес он вердикт, и все закивали. – Понимаешь ли ты, что ты выпустила из нижнего мира опасную нежить?
Да уж, понимаю, мне здесь не поверят. Ясновидящие, тоже мне, нашлись. Впрочем, Ивги среди присутствующих не было.
– А что ж вы Ивгу не позвали? – громко спросила я. – Не потому ли, что она в два счета раскусила бы ложь насчет колдовства и прочего? Конечно, так удобнее – ни в чем не разобравшись, осудить и казнить…
– Казнить? Кто тебе сказал такую чушь? – удивилась одна из присутствующих дам. – Ты, конечно, понимаешь, что из нашего круга, единожды в него войдя, уже не выходят. Но если человек натворил подобное тому, что натворила ты, за ним просто устанавливается надзор. И поскольку привела тебя сюда Алевтина, то ей и предстоит взять тебя под контроль. Это дает ей немалые полномочия. Сделаем скидку на твой юный возраст и тот факт, что вследствие твоих действий пока никто не пострадал. Возможно, этой мудрой женщине удастся заставить тебя взяться за ум. Ведь ты на самом деле была бы ценным кадром в нашем Братстве, с учетом твоих прежних боевых заслуг. Но если ты и впредь не прекратишь якшаться с темными силами – в этом случае будет уже другой разговор.
– В самом деле, – отозвалась другая женщина. – Я вам говорила, не стоит строго судить юную девушку за то, что ей вскружила голову любовь. Тем более что вампиры умеют очаровывать глупышек. Но думаю, что как раз Алевтина сможет избавить Нику от этого пагубного наваждения, как когда-то избавила меня.
Понятненько, подумала я. Отдадут меня во власть Алевтины, а она тихонько сдаст меня колдуну и скажет, что это я сама так решила…
Но как им это докажешь?! Не поверят же.
– А вы бы меня о другом спросили! – воскликнула я, обводя присутствующих тем самым взглядом, за который Алевтина однажды назвала меня «страшной». – Почему никто не спросил, что это за вампир и при каких условиях я с ним познакомилась?! И почему полюбила! Вам рассказать, как он был помощником у небезызвестного вам Вальдемара и как тот инициировал его насильно?
Тут все затихли, уставились на меня. Перебивать никто не спешил.
– У вас одна логика – раз вампир, значит, нежить, убийца и по всем статьям негодяй, правильно? – я почти кричала, но не считала нужным понижать тон. – А он все эти годы старался спасти каждого, кого Вальдемар выбирал в качестве жертвы! Он спас от похищения и меня, и только от него мне стало известно о страшных планах старого негодяя. Он и помог мне предотвратить катастрофу, которую вы, такие светлые и хорошие, проморгали!
Я сделала паузу. В комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая только тиканьем ходиков. На меня все смотрели, не шевелясь, Алевтина была бледна, на лице старухи я заметила злобное выражение. Сама я, впрочем, была зла не меньше.
– Да, да! – я уже не кричала, я цедила сквозь зубы, и мне было плевать, поверит ли мне хоть кто-нибудь. – Тут вам правильно сказали – я сразила Вальдемара старинным мечом. А Вилор в этот момент был рядом – он взял на себя иггов, чтобы они мне не мешали. И вызванный Вальдемаром предок иггов убрался в свой нижний мир, утащив с собой Вилора. Представьте себя на моем месте! Мне следовало забыть его, пусть погибает там, а самой жить и радоваться? Ну, ответьте! Да или нет?!
Я замолчала. Алевтина вытирала пот. Наверное, боялась, что я сболтну что-нибудь про Холмище или черную воду. Зато в глазах Убейволковой сияла радость.
– Прошу прощения, ты сказала, что твоего вампира зовут Вилором? – обратился ко мне уже знакомый с прошлой встречи человек с бородкой, напоминавший Никиту.
– Да, Вилором, – ответила я, раздумывая, не брякнула ли лишнего.
Он переглянулся с парнями в куртках, но ничего не сказал. Зато заговорил старичок:
– Это правда? Никогда не слышал о таких вампирах.
– Правда! – отрезала я, глядя ему в глаза. – О вас я тоже до недавнего дня ничего не слышала, но это еще не значит, что вас не существует!
Затем я повернулась к женщинам, которые хотели отдать меня под опеку Алевтины:
– Я, по-вашему, похожа на глупую курицу, способную купиться на пустое обаяние? Вам рассказать, как он нес меня на руках из подземелья? Как удерживал толпу иггов, пытающихся приблизиться ко мне?! И как до сих пор не может свыкнуться с участью вампира?
– Кажется, речь шла обо мне? – раздался от двери знакомый голос, и я вздрогнула. Вилор! Он стоял в двери, вальяжно опершись локтем о дверной косяк, и с любопытством оглядывал присутствующих. Теперь на нем красовались новые брюки и черная шелковая рубашка, а волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны в хвост. – Мое почтение всем здесь, кого я знаю… и кого не знаю – тоже. Да тихо, тихо, – мягко и почти ласково сказал он двоим в черных ветровках, явно намеревавшимся на него кинуться. – Ничего у вас не выйдет, опозоритесь только. Итак, дамы и господа, кто здесь заказывал черную воду из нижнего мира?
