Мое чутье сейчас было напряжено до предела. Я прошла мимо трех колонн, пристально вглядываясь в полумрак, и внезапно почувствовала опасность. Медленно, спиной к стене, развернулась…

И снова темная фигура в самом начале коридора метнулась в сторону и исчезла за колонной.

Вот так дела… Она что, меня преследует или просто бродит здесь неприкаянным призраком?

Так, вдоль стены, то и дело разворачиваясь назад, я дошла до лестницы. Пару раз мне показалось, что кто-то темный выглядывает из-за ближайшей колонны. Но ничего не оставалось, как взять себя в руки и продолжить путь.

Это была винтовая лестница с решетчатыми перилами. Она вилась широкой спиралью, серпантином, имела высокие крутые ступеньки и местами перемежалась крошечными лестничными площадками. Я почувствовала, что кулон потеплел, но тем не менее стала спускаться – осторожно, стараясь заглянуть вперед, но опасаясь свешиваться через перила.

Мои шаги в мертвой тишине звучали безобразно громко, хоть я и старалась ступать как можно мягче. Радовало то, что в этой тишине больше не было слышно никаких звуков.

И вдруг кулон слегка кольнул – не так, как при явной опасности, а предупреждающе. Я тогда остановилась, огляделась по сторонам, осторожно развернулась и посмотрела назад. Никого и ничего, пустые ступени, тишина и неподвижность. Тогда я подошла к перилам, осмотрела пролеты лестницы напротив. Выше, где я только что прошла – пусто, серебрятся перила, за ними темно, но в этой темноте не наблюдается никакого движения и никаких фигур. Хорошо. Сбоку – те же перила и ступеньки, та же неподвижная чернота. Снизу…

И снизу чернота, ступеньки и перила. И – лицо, выглядывающее между прутьями лестницы. Широкое, серое и большеротое. То же самое существо, что я видела в зеркале, с гаденькой ухмылкой смотрело на меня, ухватившись руками за прутья. Оно напоминало уродливого ребенка лет десяти-двенадцати.

Я вскрикнула от неожиданности, страх нехорошо охватил все тело, сделав ноги ватными, мне на миг сделалось дурно.

На этот раз мне относительно легко удалось взять себя в руки. Просто уже имела кое-какой опыт к этому времени и знала – в любых случаях надо не паниковать, а принимать решения.

Лучшим средством от всякой нежити обычно служила освященная соль, испробованная и на кладбищенских упырях, и на Вальдемаре. Она и теперь была у меня в кармане…

Разорвав пакетик, я достала горсточку, но когда снова посмотрела в ту сторону – существа уже не было видно нигде. Но я не сомневалась – оно прячется где-то впереди, и неизвестно, где и когда выскочит из темного закоулка. Может, конечно, оно и мирное, но… мирные так гадко не улыбаются.

Какое-то время я стояла в раздумьях – что мне теперь делать? Нужно было спускаться навстречу опасности. Или возвращаться назад ни с чем…

И я пошла дальше – медленно, осторожно. Крепко сжимая в кулаке соль, я внимательно смотрела по сторонам. Шаг за шагом… Существо больше не показывалось, но вместо этого я стала слышать с верхних ярусов лестницы чьи-то легкие шаги. Мои звучали громко, эти – еле слышно, а когда я останавливалась, они замирали тоже. Кто-то спускался вслед за мной.

Но самое ужасное – с каждой минутой я их слышала все четче, они приближались! Может быть, это шалили мои напряженные нервы?

Страшно было идти вперед, где пряталось существо со зловещей улыбкой. И не менее страшно – медлить и задерживаться, дожидаясь того, кто идет следом. Собрав волю в кулак, я все же пошла дальше, вглядываясь в темноту и одновременно вслушиваясь в шаги, доносящиеся сверху.

Нет, не послышалось, они определенно приближались!

Я ускорила шаг, потом вообще побежала вниз. И зря. Оступившись на неровной ступеньке, я не удержала равновесия и растянулась на крошечной площадке лестничного пролета.

Хорошо хоть, что не вниз по ступенькам покатилась! Я сделала попытку подняться, но вдруг услышала, как преследовавшие меня шаги торопливо приближаются по лестнице…

На пару секунд я оцепенела от страха, но быстро собралась и вскочила, подняв кверху кулак с зажатой в нем солью. Сейчас эта дрянь появится, и я тут же брошу, не позволив ей приблизиться.

И она появилась. Выбежала из-за поворота винтовой лестницы – я только успела заметить мелькнувшее над перилами лицо – и остановилась в трех шагах от меня, низко опустив голову.

Хорошо, что кинуть соль я не успела!

Это была вовсе не призрачная фигура, что преследовала меня наверху. И не то существо ростом с ребенка. Это оказалась вполне живая девушка – правда, очень худая, волосы зачесаны назад, длинное платье болтается, как мешок на швабре… Точно, это же одна из тех вышивальщиц, та самая, что сидела с краю, я еще заметила тогда ее внимательный взгляд.

Но сейчас она стояла, опустив глаза в пол, и, кажется, собиралась заплакать.

Я, хоть и понимала, что нужно быть осторожной, сделала крошечный шаг вперед и спросила:

– Ну и чем могу помочь?

Она подняла голову, боязливо оглянулась на верхние пролеты лестницы, провела рукой по глазам и торопливо зашептала:

– Ты ведь из верхнего мира, да? Где светит солнце и зеленеет лес, правильно? Наши все подумали, что ты местная, – она кивнула на мою накидку, – но я-то сразу поняла… Я и сама оттуда! Но ты еще, наверное, туда вернешься?

– Надеюсь. Ты попала сюда и не можешь вырваться?

– Да, примерно так, – кивнула она. – И мне нужна твоя помощь. Не откажи, пожалуйста!

– Помочь тебе бежать? – уточнила я. – Ну что ж, идем со мной. Ты тут, наверное, дорогу знаешь, но прежде мне нужно…

– Нет, – покачала она головой. – Я хочу не этого. Тебя как зовут?

– Ника.

– А я Эльвира. У меня есть младшая сестра, Снежанка. Она там осталась, дома. И ей грозит опасность. Пожалуйста, помоги ей, когда вернешься наверх.

– Что за опасность и чем ей помочь?

– Пойдем со мной, – она потянула меня двумя пальчиками за рукав накидки, и это прикосновение было едва ощутимым. – Расскажу тебе по дороге. Я отпросилась всего на минутку, – Эльвира с опаской посмотрела наверх. – Старшая не любит, когда надолго отвлекаются.

Я не знала, стоит ли ей верить. Вилор, помнится, говорил, что живой человек в этом мире долго не протянет, умрет от тоски и безысходности. Но кулон не подавал тревожных знаков, а сама девчонка выглядела такой тощей, бледной и несчастной, что я решила рискнуть.

– Ладно, пошли. Только ты иди на шаг вперед, ладно?

– Хорошо, как скажешь! – с готовностью согласилась она. Мы прошли еще несколько оборотов лестницы, и она открыла небольшую темную дверцу в стене. Я смутно припомнила, что и прежде видела здесь такие дверцы, но мне и в голову не приходило их открывать.

А за этой дверью оказалась большая, абсолютно круглая комната, и она выглядела непривычно для этих покоев. Стены здесь, когда-то побеленные, теперь были порядком замызганы и нуждались в косметическом ремонте. Кроме того, под самым потолком горели три светильника в запыленных плафонах из матового стекла. Конечно, для моего мира такое было бы в порядке вещей, но здесь я уже успела привыкнуть к другой обстановке.

А еще здесь было много дверей. На равном расстоянии они располагались по всему периметру этого круглого помещения. Причем все они были разные – одни старые, перекошенные, облупленные, другие резные, строгие, старинные.

– Ого, сколько дверей, – присвистнула я. – Куда же все они ведут?

– Здесь их двенадцать, – тихо отозвалась Эльвира. – И некоторые из них ведут в наш мир.

– Так, значит, отсюда можно выйти?!

– Можно… Все они отсюда легко открываются, – печально ответила она. – Я иногда прихожу, постою немного на пороге, полюбуюсь на звезды – и обратно. Потому что старшая не любит, когда надолго отлынивают. А за порог мне выйти нельзя…

– Почему? – я спешно обдумывала, как ее отсюда вызволить.

– Потому что, если я выйду, дверь закроется, и я обратно уже не попаду. Там останусь.