– «Выбирайте тех, кто умеет слушать и принимать решения от имени народа, стремясь к согласию и к всеобщему процветанию». – Я улыбнулась. – Что еще требуется от избранников? Например, две ноги – это хорошо, а четыре – плохо?

– Они должны обладать базовыми навыками руководства.

– Ладно, то есть вы хотите сказать, что эти брошюры о том, как правильно выбирать, приносят пользу? – ухмыльнулась я.

– Конечно, – серьезно ответила Хелена, направляясь к Джоане, сидевшей в дальнем конце зала. – Судя по тому, что Иосиф – один из членов Совета.

У меня отвисла челюсть, и я уставилась на нее:

– Иосиф?

– Похоже, вы удивлены.

– Нет… Да, удивлена. – Я помолчала, стараясь правильно сформулировать свою мысль и при этом не обидеть ее. – Он же плотник, – нашла я в конце концов объяснение.

– Члены Совета – обычные люди, которые в течение дня выполняют самую разную работу. Когда приходит время, их приглашают проголосовать за принимаемые решения, если дело того требует.

Мне не удавалось согнать с лица улыбку.

– Знаете, не могу избавиться от ощущения, будто вы здесь играете. Трудно принимать все это всерьез. – Я снова ухмыльнулась. – Ну, послушайте же. Я вот что думаю: все мы оказались в самом центре несуществующего места, а у вас тут действуют всякие Советы, суды и черт знает что еще.

– По-вашему, это смешно?

– Да! У вас же здесь каждый играет, наряжаясь в чужие шмотки и повторяя привычные жесты повседневной жизни. Но каким образом это место – где бы оно ни находилось – может следовать четким правилам или порядкам? Ведь оно целиком и полностью существует вне всякой логики. Не вписывается ни в какую реальность, само это понятие ему чуждо.

Сначала мне показалось, что Хелена обиделась, однако она обратилась ко мне с выражением понимания и симпатии на лице, что мне крайне не понравилось.

– Это жизнь, Сэнди, реальная жизнь. Рано или поздно вы сами поймете, что никто здесь не играет ни в какие игры. Мы все стараемся просто жить и делаем все, что в наших силах, чтобы наша жизнь была как можно нормальнее, как всякая другая жизнь, в любой другой стране, в любом другом мире. – Она подошла к Джоане. – Что тебе удалось сделать со списком Сэнди? – спросила она, обрывая наш разговор.

Джоана подняла удивленные глаза.

– Ой, привет, я и не заметила, как вы подошли. – У вас теперь, – она бегло осмотрела мой наряд в стиле восьмидесятых, – совсем другой имидж.

– Связались со всеми, кто в списке? – спросила я, игнорируя ее неодобрительный взгляд.

– Нет, не со всеми, – ответила она, снова берясь за текст.

– Дайте сюда. – Я выхватила у нее блокнот, чувствуя, как по телу прокатилась горячая волна адреналина.

Я пробежалась глазами по списку из тридцати имен. Галочки стояли меньше чем у половины. Джоана продолжала что-то говорить, а мой взгляд так быстро перепрыгивал от одного имени к другому, что я с трудом их различала. Сердце бешено колотилось, замирая на мгновение всякий раз, когда я видела имя с галочкой. Это означало, что человек жив, все с ним в порядке и скоро мы встретимся.

– Так вот, я и говорю, – произнесла Джоана, явно рассердившись, что из-за меня пришлось скомкать историю, – Теренс в бюро регистрации ничем не мог помочь, потому что не имеет права выдавать информацию без запроса Совета с официальным обоснованием причины. – Она осторожно покосилась на Хелену. – Поэтому я порасспрашивала там и сям в поселке. Но могу вас обрадовать, Сэнди: ирландская коммуна здесь такая маленькая, что все всех знают.

– Давай, давай, – поторопила Хелена.

– Ладно, в общем, я связалась с двенадцатью нашими жителями, – продолжила она. – Восемь из них захотели прийти на прослушивание, еще четверо сказали, что обязательно примут участие в постановке, но только не как актеры. Но мне не удалось встретиться… сейчас, минуточку… с… – Она надела очки и приблизила листочек к глазам.

– Дженни-Мэй Батлер, – закончила я за нее, ощущая, как сердце провалилось куда-то на дно желудка.

Хелена взглянула на меня, явно узнав имя, которое я уже называла перед тем как хлопнуться в обморок.

– Бобби Стэнли, – прочла я еще одно имя, и мои надежды начали постепенно увядать.

– Джеймс Мур, Клэр Стинсон… – Список тех, кого найти не удалось, все увеличивался.

– Послушайте, если их нет здесь, это не значит, что нет и в соседнем поселке, – постаралась ободрить меня Джоана.

– С какой вероятностью? – спросила я, окрыленная надеждой.

– Не хочу обманывать вас, Сэнди. Большинство ирландцев живет в этом поселке, – ответила Хелена. – Каждый год появляется от пяти до пятнадцати человек, и, поскольку нас так мало, мы стараемся держаться вместе.

– Значит, Дженни-Мэй Батлер должна быть здесь, – обессиленно пробормотала я. – Больше негде.

– А что насчет остальных? – спокойно спросила Джоана.

Я быстренько проглядела список. Клэр и Питер, Стефани и Саймон… С их близкими я просиживала допоздна и, вытирая слезы, перелистывала фотоальбомы вперемежку с обещаниями отыскать ребенка, брата, сестру или друга. И если они не здесь, есть все основания подозревать худшее.

– Но Дженни-Мэй… – Я стала мысленно перебирать все факты дела, которые надежно хранились в моей памяти. – Там больше никого не было. Никто ничего и никого не видел.

Джоана казалась смущенной, Хелена грустной.

– Она должна быть здесь. Если только она не прячется. Или, может, в другой стране… Я не проверяла другие страны, – растерянно пробормотала я, обращаясь к самой себе.

– Ладно, Сэнди, садитесь, пожалуйста. Хватит уже пережевывать все это, – прервала меня Хелена.

– Ничего я не пережевываю, – отстранила я ее руку. – Конечно же нет, она не прячется и не может быть в другой стране. Ей сейчас столько же лет, сколько и мне. – Я повернулась к Джоане: – Вы должны отыскать Дженни-Мэй Батлер. Скажите всем, что она моя ровесница. Ей тридцать четыре года. Здесь она с десятилетнего возраста, я знаю.

Джоана быстро закивала, словно боялась ответить «нет». Хелена протянула ко мне руки и застыла, как будто одновременно хотела и боялась коснуться меня. Я наконец осознала, с какими озабоченными лицами обе женщины смотрят на меня, быстро села и отпила воды из стакана, который Хелена вложила в мою руку.

– С ней все в порядке? – Я слышала, как Джоана спрашивала Хелену, когда они направились к дальним рядам кресел.

– Все нормально, – спокойно ответила Хелена. – Ей просто очень хотелось, чтобы Дженни-Мэй участвовала в спектакле. Давай постараемся отыскать ее, ладно?

– Не думаю, что она здесь, – прошептала Джоана.

– Давай хорошенько поищем.

– Я вот что хотела спросить: почему мне дали список из тридцати человек? Откуда Сэнди знала, что они умеют играть? Когда я обращалась к ним, все очень удивлялись. Большинство из них никогда не участвовали в любительских спектаклях. Зато многие другие очень хотят получить роль. С ними как быть? Им можно прийти на прослушивание?

– Конечно, всем можно. – Хелена отвела ее подальше. – В список включены особые люди, вот и все.

Из двух тысяч человек, которых ежегодно регистрируют в Ирландии как пропавших без вести, от пяти до пятнадцати никогда не будут найдены. Тридцать отобранных мною были из тех, кого я напряженно разыскивала на протяжении всех лет своей работы. Упорно занимаясь поисками, я кого-то находила, кого-то прекращала искать, когда узнавала, что с ними связаны некие мрачные обстоятельства, или им наверняка нанесен непоправимый ущерб, или они исчезли по собственной доброй воле. Но эти тридцать из списка пропали без следа и без всяких видимых причин. Они неотрывно преследовали меня: под них не удавалось ни смоделировать картину преступления, ни найти и допросить хоть одного свидетеля.

Я подумала обо всех их близких – ведь я обещала им отыскать тех, кого они любили. Вспомнила Джека Раттла. Всего неделю назад я и ему дала такое обещание. А потом не пришла на назначенную встречу в Глайне. И вот теперь снова терплю неудачу.