«Этот монарх сделал своей резиденцией город И-ше-на, где проживает свыше 20 тыс. семей. В царстве имеются еще 30 городов, каждый с населением в несколько тысяч семей. Во главе каждого города стоит губернатор. Титулы чиновников такие же, как в Линьи (Тямпе).
Раз в три дня царь торжественно появляется в приемном зале и садится на трон, сделанный из пяти сортов ароматичного дерева и украшенный семью драгоценностями. Над троном возвышается балдахин, обитый роскошной тканью. Столбы балдахина из драгоценного дерева, стенки его из слоновой кости украшены золотыми цветами. Трон и балдахин вместе образуют нечто вроде маленького дворца, в задней части которого, как и в Читу, висит диск с золотыми пламеобразными лучами. Перед троном два человека держат золотую курильницу»
[521, с.74].
В 627 г. Ишанаварман I полностью аннексировал Бапном, и правившие там древние цари Горы, потомки Каундиньи II, вынуждены были эмигрировать. Их потомкам было суждено сыграть видную роль в индонезийской истории VIII—X вв.
Время правления Ишанавармана совпало с пиком могущества Ченлы. Надписи называют его славный повелитель трех царей, могучий владелец трех знаменитых городов... Победоносный Ишанаварман, прославленный своим героизмом, который поддерживает землю, как нага Шеша [465, с.51]. Ишанаварман I проявил себя как великий организатор. Ликвидировав вассальные царства, он создал систему губернаторов, которые управляли прежде полузависимыми владениями под строгим контролем центра. Ишанаварман существенно расширил бюрократический аппарат Ченлы. Как сообщает китайский летописец, «...число низших чиновников весьма значительно» [717, с.478].
Бюрократическую пирамиду возглавляли пять министров12, которые были советниками царя. Тот же летописец сообщает:
«Тот, кто предстает перед царем, трижды касается лбом земли. Если царь ему приказывает приблизиться, он на коленях поднимается по ступенькам, держа руки скрещенными на плечах. Затем они усаживаются вокруг царя, чтобы обсуждать государственные дела. Когда заседание кончается, его участники снова становятся на колени, простираются ниц и удаляются»
[717, с.478—479].
Неизвестно, насколько «злым царем» был Ишанаварман I помимо его отношений с буддийским духовенством, но он, безусловно, заботился о том, чтобы оградить себя от всяких случайностей:
«Более тысячи стражников, одетых в панцири и вооруженных копьями, стоят у ступеней трона, в залах дворца, у дверей и колонн»
[717, с.479].
Ишанаварман I поддерживал тесные связи с царями Тямпы и выдал свою дочь Шарвани замуж за тямского принца Джагаддхарму. Их сын — Пракашадхарма впоследствии стал царем Тямпы под именем Викрантаварман (около 657—690) [691, с.40].
После смерти Ишанавармана I царем Ченлы стал Бхававарман II (около 635 — около 655), о родственных отношениях которого с его предшественниками в надписях ничего не говорится. Судя по тому, что имя Бхававармана II не упоминается в составленных позже генеалогиях, он был узурпатором. Л.П.Бриггс считает, что он был внуком Бхававармана I, потомство которого отстранили от власти Махендраварман и Ишанаварман I [465, с.52]. Но возвращение на трон старшей линии царского рода вряд ли можно рассматривать как узурпацию и стыдливо изымать этот факт из истории. Скорее всего, Бхававарман II в своих надписях приписывал себя к Лунной династии на очень зыбких основаниях.
Следующий царь, Джайяварман I, вступил на трон между 640 и 657 гг., а умер между 681 и 713 гг.13. На протяжении его Длинного царствования Ченла прошла путь от максимального расширения своих границ до упадка и распада. В начале своего царствования (между 650 и 656 гг.) Джайяварман I завоевал Паньпань, Санго и другие мелкие княжества Среднего и Верхнего Лаоса и вышел на границу набиравшего в это время силу царства Наньчжао [465, с.54]. Затем последовали два или три сравнительно мирных десятилетия, когда Джайяварман I устранился от борьбы за гегемонию в регионе14.
Надпись в Ват Пху сообщает:
«Его стрелы, его превосходный лук, который он (Джайяварман I) сгибает, несмотря на двойной вес, после долгих походов отложены им как ненужные. Он первый среди знатоков военного дела, знающий напор слонов, силу конницы, волю человека. Он — несравненный корифей всех искусств, начиная с пения, музыки и танцев. Он — истинная сокровищница всего желанного и тонкого. Он — океан, в котором, как жемчужины, хранятся ученость, терпение, умеренность, ум, рассудительность, щедрость. Это — мастер всех мастеров на земле, Его Величество Джайяварман»
[465, с.54].
Какой именно вклад Джайяварман I внес в науки и искусство, неизвестно, но то, что он, сократив военные расходы, несколько ослабил бремя налогов, подтверждает другое, более конкретное свидетельство:
«Он отказался от сбора даже справедливого налога с садов домохозяев, хотя он и был главным хозяином этих садов и этим особенно обеспечил их полное благосостояние»15
[465, с.59].
При Джайявармане I в Камбодже велось крупное храмовое и гражданское строительство. Из 19 надписей этого царя, которые дошли до нас, ни одна не найдена в районе Ишанапуры. Судя по всему, он перенес столицу на юг, в низовья Меконга [465, с.65]. Возможно, это было связано с ориентировкой на развитие международной морской торговли.
Конец правления Джайявармана I практически не освещен источниками. Можно только предположить, что в конце VII в. (может быть, уже после его смерти) Ченлу стали раздирать гражданские войны. В этих войнах могли погибнуть его сыновья, а может быть, он их вообще не имел. Во всяком случае, после 681 г., когда Джайяварман I еще упоминается как царствующий монарх, нет ни одной датированной надписи до 713 г., когда на троне Ченлы находилась вдова Джайявармана I царица Джайядеви16. Но она правила лишь малой частью былой державы. Согласно китайским источникам, вскоре после 706 г. Ченла распалась на две части — Верхнюю (Северную) Ченлу, или Ченлу Суши, и Нижнюю (Южную) Ченлу, или Ченлу Воды. А Ченла Воды, в свою очередь, распалась на несколько княжеств, одним из которых правила Джайядеви, горько жаловавшаяся в своей надписи на наступавшую смуту [465, с.57].
Дальнейшая судьба Ченлы Суши, объединявшей в основном земли современного Лаоса, была тесно связана с историческими судьбами Вьетнама, Китая и Наньчжао. Так, в 722 г. сухопутная Ченла, которую китайские летописцы стали называть Ваньдань (возможно, это название сохранилось в названии построенной позже столицы Лаоса Вьентьян)17, пришла на помощь вьетнамцам, восставшим против китайского господства под предводительством Май Тхук Лоана. Китайцы, однако, подавили восстание и отразили натиск войск Верхней Ченлы.
В 753 г. Верхняя Ченла, напротив, в союзе с Китаем воевала против Наньчжао, которое, в свою очередь, имело союзником Тибет. Воинственный царь Наньчжао Голуфэнь (748—778), не раз наносивший страшные удары Танской империи, и на этот раз вышел победителем. Китайский император Сюань Цзун (712—756) запросил мира, а Голуфэнь, по-видимому, глубоко вторгся в Верхнюю Ченлу и, пройдя ее насквозь, достиг и Нижней Ченлы. Об этом, скорее всего, говорят два недатированных эпизода из истории государства Наньчжао (Мань) в изложении китайских авторов.
В «Мань шу» («История Мань», т. е. Наньчжао. — Э.Б.), написанной в 860 г., говорится, что царства Сухопутная Ченла и Водная Ченла граничат с Чжэньнань, южным воеводством Наньчжао. В связи с этими царствами летописец замечает:
«Кавалерия мань однажды дошла до моря, но, увидев ревущие зеленые волны, все разочаровались и вернулись домой»
[706, с.93].
Этот вариант явно восходит к исторической традиции Наньчжао. В исторической традиции Ченлы та же история излагается иначе:
«Наньчжао вело войну с Куньлунь. Люди Куньлунь дали продвинуться вражеской армии, потом открыли плотину, и почти вся армия Наньчжао утонула. Оставшимся в живых, прежде чем отправить назад, в их страну, отрезали правую кисть»
