Неизвестные коварные враги должны были заметить зонд, догадаться, что это вообще такое, потом залезть внутрь, походить, побродить, все потрогать, добраться до фотокамеры, расковырять ее, вырезать нужные кадры и замаскировать все следы взлома так тщательно, чтобы никто ни о чем таком и подумать не мог…

Лючия пыталась выбросить из головы эти жутковатые мысли, повторяя самой себе, что делает из крошечной мухи здоровенного слона. Однако слон не желал уменьшаться, и Бенк почувствовала, что дрожит от страха.

Тревожная догадка сверлила ее мозг: на это решился кто-то чужой, явно не человек. Ведь ни на одном фотоснимке не было ни признаков наличия «Андрея Линде», ни вообще каких-либо свидетельств того, что когда-то в этой звездной системе побывали люди.

Столь коварную кражу совершили именно инопланетяне.

И тревожные размышления, если допускать их справедливость, породили еще более волнующую мысль: а не смогут ли чужаки по траектории полета вычислить, откуда прилетела Бенк? Способны ли они отследить ее корни, связывающие с Землей? И что будет, если им все это уже удалось?..

Жуткая неопределенность создавшегося положения сильно разозлила Лючию. Для принятия решения «выйти из игры», спрятаться для длительного отключения, пережидая худшие времена, где-нибудь за планетой Цзян Лао, нужно было собрать все имеющиеся сведения о текущих событиях. Но в итоге она отклонила этот вариант. Если что-нибудь приблизится к вращающемуся в космосе зонду и попадет на фотопленку, то могло иметься два выхода — или пленка остается неповрежденной, или саму Бенк тут же уничтожают.

Только позже Лючия смогла догадаться, почему чужаки удалились на почтительное расстояние от нее. Если пришельцы не хотят быть обнаруженными, то, очевидно, прекрасно понимают следующее: уничтожая вражеский спутник, периодически посылающий домой радиосигналы, они выберут для себя самое худшее развитие событий. Ведь нападение на зонд — это лишний повод привлечь к себе внимание, а вот неоднозначное утаивание фактов иной раз можно просто не принимать в расчет.

Лючия никак не хотела сразу приступать к анализу накопленных данных. Определенно это могло прояснить ситуацию. Однако теперь-то поделать уже ничего нельзя! Как будто есть возможность развернуть зонд и лететь обратно, чтобы вынести выговор проклятым чужакам. Уж если они хотели остаться неизвестными и готовились уничтожить «Андрея Линде», не выдавая себя, то им нужно было без промедлений и колебаний прихлопнуть Лючию, словно назойливую муху. Она даже не могла сообщить на Землю о своем столкновении с инопланетянами, потому что мощность передатчика была недостаточной.

Бенк оказалась в полном одиночестве.

Впервые во время космического путешествия с околосветовой скоростью она начала переживать по поводу своего решения лететь в одиночку. Лючии очень не хватало собеседника — кого-нибудь, с кем можно поделиться своим мнением, кому стоило бы поведать свои мысли и чаяния. Даже просто накричать на кого-то — и то было бы просто здорово.

«Питер, где же ты? — думала Лючия, глядя на мириады звезд. — Если ты слышишь, что бы ты посоветовал мне сделать прямо сейчас?»

— Я хочу найти ответы на свои вопросы, — говорил он в последнюю ночь, которую они провели вдвоем перед тем, как были готовы их копии, — отыскать объяснение непонятных нам явлений…

Неужели она проведет целую вечность, так и не узнав, что произошло с «Андреем Линде»? Как перенести понимание того, что чужаки запросто проникли внутрь ее зонда — но не вступили в контакт? Как жить с мыслью о том, что ее друзья и собственные грезы о рае растают как дым, бесследно исчезнут и никогда не будут по достоинству оценены любимыми там, на родине?

Она вынуждена смириться с этим. Вот короткий и жестокий ответ. Лючия просто вынуждена принять это как должное — и не более. Быть может, кто-нибудь другой на ее месте стал бы размышлять о том, что же делать дальше, но сама она не в силах что-либо предпринять. Единственно, что Лючия должна выбрать, — это следующую звездную систему, куда ей следует лететь.

Гиппарх 40918, Гиппарх 41308, Гиппарх 43477, 2 Большой Медведицы, Мускида? Туманность Боде, М 82, NGC 3077, NGC 2976, IC 2574?..

Максимально развернув магнитные лопасти передатчика, Лючия сориентировала вперед по курсу тарелки своих спутниковых антенн и перенаправила низкогравитационные двигатели-ускорители. Затем, оставшись наедине со своими горестными мыслями, в безмолвном единении со звездами, она продолжила свое одинокое туристическое путешествие в бескрайних просторах космоса.

Эландер прохаживался взад-вперед по кокпиту, машинально считая шаги, чтобы хоть как-то отвлечься от нарастающего волнения.

У него не было никакого ощущения продолжающегося полета, свидетельствующего о предстоящей состыковке корабля-прорезателя с гигантским космолетом чужаков, который они именовали «Мантиссой». Питер лишь знал, что «Тихая Заводь» выполнила простое перемещение из одной зоны звездной системы в другую. И снова при этом не возникло никаких признаков движения. Невозможно даже было сказать, в какую сторону прыгнул прорезатель.

Питера сопровождал единственный пассажир — Юэй, «священник» Юлов, но он не очень-то утруждался развеять тревоги землянина. Чужак в неподвижном ожидании сидел за перегородкой, бесстрастно глядя на своего тюремщика.

— Приятель, тебе известно, что может с нами произойти? — как бы между прочим спросил Питер.

Он специально обратился к чужаку в мужском роде, потому что землянину требовалось хоть на кого-то рассчитывать, почувствовать пусть минимальную, но поддержку. Называть инопланетянина в среднем роде было бы по меньшей мере бестактно.

— Нет, — просто ответил Юэй.

— Не знаешь, с кем мы можем переговорить? — Нет.

— Вероятно, есть возможность потолковать с кем-то главным — как там он у вас зовется?.. С капитаном, что ли?

— Не знаю/Решает Практик.

— Что решает? С кем нам встречаться или что с нами делать?

— И то, и другое.

Нижняя челюсть Юла щелкнула, захлопнувшись, затем рот снова приоткрылся.

ПИТЕР/ЭЛАНДЕР, МЕЖДУ НАМИ НЕТ [НЕПОНЯТНО].

Эландер проверил значение неизвестного термина. Получилось что-то вроде «мы/единство». Неужели Юэй пытается сказать, что они не являются единомышленниками или союзниками? Непонятно. Тем не менее, поскольку теперь они почти в буквальном смысле находились в одной лодке, Питер почувствовал острую необходимость с пользой потратить время в полете — разузнать что-нибудь о чужаках. Либо в крайнем случае попытаться это сделать. Хотя Эландера сильно удивляло, что инопланетянин не поступает таким же образом с ним самим. Ведь выпала прекрасная возможность изучить представителя иной расы, благо он сидит тут молча и внимательно наблюдает за потенциальным противником. Может, у Юлов не развито чувство любопытства, как у людей? Или эти чужаки чертовски высокомерны и просто предполагают, что им вообще нечего узнавать о человечестве и интересоваться им…

— А между тобой и твоим напарником есть то, что вы называете словом «мы/единство»!

— Да.

Выражение лица Юэя оставалось по-прежнему непроницаемым. Эландер вспомнил результаты сканирования, показавшего разную половую принадлежность обоих пленных Юлов.

— Неужели вы — любовники или… — Питер остановился, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово, — …партнеры для размножения?

— Мы илоты, а они не размножаются.

Ага, вот оно в чем дело. Эландер даже не надеялся так быстро получить объяснение.

Существование строгих порядков и прав на воспроизводство, господствовавших в обществе Юлов — или по крайней мере в его оставшейся части, — могло означать наличие режима радикального расслоения его членов. Об этом прямо говорило наличие самих илотов.